Пробираясь вдоль берега, Элоиз сильно вымоталась: бегающих и летающих хищников было столько, что ей приходилось прилагать массу усилий, разгоняя их в стороны.
Хуже всего было то, что от усталости девушка несколько раз теряла контроль над ситуацией, и тогда какой-нибудь оголодавший скорпион подбирался опасно близко. Что же будет на воде, которая, кажется, просто кишит живностью? Да еще незнакомой, когда невозможно одним только сознанием, не видя, отличить безобидную рыбку от обладателя зубастой огромной пасти и толстенных мощных лап. Надежда на спокойное пересечение водной преграды, которую Элоиз лелеяла в тайне от охотника, растаяла. Ближе к роще насекомых стало меньше, и это не предвещало ничего хорошего. Эль догадался взбежать на ближайший пригорок и долго оттуда всматривался в просветы между деревьями. Так и есть: там обосновалась большая колония пауков-шатровиков, перетянув тенетами всю рощицу. В вышине, на перекрестьях толстых ветвей, сидели массивные неподвижные туши, готовые стремительно броситься вниз на глупую добычу, имевшую глупость своими ногами заявиться прямо к столу.
- Внизу наверняка паучата под охраной самок, - со знанием вида заявил охотник, довольный тем, что строительство плота откладывается. - Я уже встречал такие семьи, только, конечно, поменьше.
- Ну, что ж, может, ничего и не получится... Но зато можно потренироваться, - упрямо улыбнулась Элоиз. - Я ведь иду паучат воровать, так ты говорил? - Не сходи с ума, - не на шутку испугался Эль.
- Их слишком много, тебе их не выгнать! Зато обозлятся на нас, и вообще покоя не будет -вспомни, как с пчелами получилось!
Воспоминание и впрямь было ярким. Пчелиный улей, обнаруженный маленьким отрядом из нескольких людей и смертоносца, бредущим по горам в поисках входа в Монастырь, представлял серьезное препятствие на пути. Когда пчелы стали проявлять агрессивность, люди и паук предприняли против них обычную тактику ментального воздействия, однако результаты оказались плачевными: рой повел себя как единый организм, несколько клеточек которого подверглось атаке. Только счастливый случай позволил незадачливым путешественникам спастись от тысяч разгневанных жужжащих убийц.
Зябко передернув плечами при этом малоприятном напоминании, девушка призадумалась. Действительно, что произойдет, если шатровики атакуют их таким же сомкнутым строем?.. Она тоскливо обвела взглядом горизонт и не увидела больше ни одного дерева. По крайней мере, можно попробовать приблизиться...
- Эль, тут, вроде бы, никого нет, только вот в тех зарослях паук, ждет чего-то. Сможешь продержаться здесь без меня? - Да я-то смогу, - усмехнулся степняк, - а вот ты без меня как же? Нет, если уж идти, то идти вместе!
- Ты не понял. Я хочу их обмануть, внушить им, что я - шатровик. А ты будешь мне мешать сосредоточиться. Жди здесь, я только посмотрю поближе.
- Ну, хорошо... - Эля ошарашила сама возможность девушки прикинуться пауком. - Только ты зови, если что, и не подходи близко, ладно?
- Ладно, - махнула ему рукой Элоиз и быстро пошла к роще. На полдороги она обернулась и крикнула: - Если что-то случится, вернись в Монастырь!..
Охотник рванулся было следом, но тут же и остановился. Если Элоиз говорит, что он -опасная помеха, то придется слушаться. Ох, и тяжела же ты, роль телохранителя... Эль от нечего делать потоптался на месте, потом вернулся на облюбованный пригорок и уселся там на траву. Некоторое время он сохранял неподвижность, потом вдруг погрозил копьем небу: - Ты хоть там последи за ней! Есть у тебя совесть или нет?! Потом снова сощурил глаза, внимательно наблюдая за уменьшающейся фигурой девушки. * * *
Девушка приближалась к рощице не напрямую, а по касательной, время от времени даже приостанавливаясь. Прежде всего нужно было разобраться, что делается в большой семье шатровиков. Как и следовало ожидать, главенствующая самка находилась в самом центре, глубоко среди переплетения старых, почерневших от солнца и пыли тенет. Остальные самки сидели большей частью на земле, присматривая за копошащимися выводками. Самцы, как и положено, исполняли второстепенные роли: сидели на ветвях, отлавливая и принося самкам запутавшихся в паутине мух и стрекоз, совершали охотничьи вылазки.
Пауки заметили Элоиз, но внешне это никак не проявилось: возможная добыча приближалась, так что следовало просто сидеть и ждать развития событий - дело для обитателей рощи привычное. Девушка остановилась и осторожно попробовала представиться ближайшему самцу в качестве родственницы, зачем-то проходящей мимо. Шатровик поверил сразу и безоговорочно, агрессия пропала, интерес тоже. Ободренная первым успехом, Элоиз мысленно распространила воображаемую картинку вглубь семьи, захватив еще несколько пауков. Ничего не произошло, только две ближайшие самки несколько изменили свое положение, чтобы рассмотреть пришелицу. Девушка смело подошла вплотную к деревьям, теперь уже раздвинув сознание на всю семью. Возникло неприятное ощущение растянутости, появилась ноющая тяжесть в голове. Будь роща немного больше - и ничего бы не получилось.
Пока все шло хорошо. Элоиз достигла деревьев и опять остановилась, положила руку на одно из них. Вверху, прямо над девушкой, висел на ветвях довольно крупный для самца паук, на вторжение приблудной самки он никак не отреагировал. Девушка вдруг почувствовала, как сотканная ее разумом картинка начала рассыпаться, и с большим трудом смогла остановить этот процесс. Нельзя смотреть на ситуацию со стороны, это отнимает силы и рассеивает внимание! Если Элоиз хочет продолжать свой опасный эксперимент, ей нужно самой поверить в то, в чем она старается уверить восьмилапых.
Но раз так... Как должна повести себя самка шатровика, чья маленькая семья погибла, встретив большую популяцию сородичей? Наверное, попроситься в дом... А этот вопрос не может решить никто, кроме старшей самки. Она там, в глубине, среди непроницаемой для света старой паутины.
Уняв короткую вспышку ужаса и запретив себе впредь проявлять человеческие чувства, девушка ступила в рощу.
Тенета скрыли ее рыжеволосую голову от Эля, словно опустился занавес. Теперь охотник мог только гадать о происходящем, подпрыгивая от нетерпения на месте и бесконечно повторяя любимое ругательство. Да как же он теперь узнает, если с девушкой что-либо случится? Сколько ему ждать, да и ждать ли вообще свою спутницу, которой вздумалось отправиться на верную смерть?
Никакой другой человек, наверное, не смог бы проделать это. Только длительное, с самого детства, общение со смертоносцем помогало Элоиз не сбиться с чуждого людям тона паучиного мышления. Хладнокровие и бесстрашие, готовность пожрать и быть пожранным, бесконечное, совершенно немыслимое для млекопитающих терпение - все это теперь излучалось ее ментальным полем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74