Когда знакомишься с жизнью этих людей, яснее понимаешь, что подвиги не совершаются в одиночку, что люди героические заражают собой, своим благородством и тех, кто соприкоснулся с ними. И чем глубже, активнее, полнее чувство любви к одному, тем деятельнее и вернее любовь через него к другим.
С детства мы помним заключительные строки одной из самых прекрасных трагедий в мировой литературе:
Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте.
Но вслед за Беллой Ахмадулиной мы повторяем: «Нет повести счастливее на свете…», потому что трагическая любовь Ромео и Джульетты стала одновременно и символом верности людей друг другу. Ромео и Джульетта погибают вместе! Друг за друга! Как это важно – найти друг друга, а найдя, быть вместе. Всегда. Во всех испытаниях.
Ромео и Джульетта – это литературные герои. Но сейчас я расскажу невыдуманную историю любви немецкого композитора Эдвина Гейста, человека, который погиб, защищая свою любовь. Преподаватель Берлинской консерватории, талантливый композитор женился на студентке «не арийского» происхождения из Литвы. Вся его семья, за исключением матери, отвернулась от Эдвина. И он уезжает на родину жены, в Литву. Все, что создает, – свою книгу, музыку – он посвящает жене Лиде.
Когда был оккупирован Каунас, Лиду забрали в гетто. А Эдвину Гейсту был предложен единственно возможный путь: творить для рейха и развестись с женой. В эти дни Эдвин Гейст начинает вести дневник, на обложке которого надпись: «Лиде».
«…Мой сон стал коротким, как у старых людей. Все время думаю, как освободить тебя. Тебе принадлежит все мое творчество, все мои мысли».
Но Гейста не оставляют в покое. Государственный прокурор возбуждает против него судебное дело. Его обвиняют в смешении рас. От него требуют развода с женой.
Не имея возможности видеть любимую, он говорит с ней в дневнике: «Я не подал прошения о разводе. Ты была, есть и будешь моей единственной». «Вчера я встретил вереницу людей из твоей Канос-сы. Как они страшно выглядят! Лида, я видел тебя. Ты шла гордо. И хотя очень похудела, стала еще красивее. Я спасу тебя из твоего тонущего корабля. Я в себе чувствую смелость и отвагу человека, призванного богом. И бог этот – любовь. Наш всесильный и настоящий бог. Я освобожу тебя».
Его вызывают к начальнику отдела гестапо. Еще раз призывают «не позорить» нацию.
«…Меня опять вызвал Рауке. Спросил: «Почему не работаете? Вы немец, вы не делаете чести нации».
А я ответил, что не могу вернуться к своему роялю, не могу творить без тебя. Моя любимая! Каждый день я жду тебя. Каждый день я покупаю тебе цветы».
Гейсту предлагают написать цикл песен на стихи поэтов рейха. Он отказывается. Композитора вновь вызывают в гестапо. Он должен в течение восьми дней или развестись с женой, или представить справку о ее «арийском» происхождении, или… его самого ждала тюрьма. С большим трудом и с помощью литовских друзей Гейсту удается раздобыть «ложное» письмо, которое должно спасти Лиду. Ему пообещали освободить жену. И вот он ждет, каждый день ждет, что откроется дверь и войдет Лида.
Но гестапо не оставляет композитора в покое. Ему предлагают новую сделку: написать оперу, прославляющую рейх. И он пишет оперу, только совсем другую. «Нет, мои чувства не изменились. Не раскрошились. Кто-то сказал, что боль помогает созревать чувствам и человеку тоже. Ты помогла найти мне силы для работы. Буквально не узнаю себя. Наконец я снова слышу. Я слышу музыку и внутренний голос бунтаря. Пишу оперу о трагической судьбе инков…»
Письма, доказывающие якобы «арийское» происхождение Лиды, помогли. Она может вернуться к мужу, но с условием, неслыханным и чудовищным по своей жестокости: Лида не должна иметь детей. В противном случае – развод. Эдвин Гейст протестует. В их квартире гестаповцы делают обыск, находят либретто его новой оперы об инках и уводят Эдвина. А через несколько дней Лидия узнает о смерти мужа. В тот же день Лидия Гейст отравилась.
«Что наша эпоха знает о любви? Забыты испанские гранды, французские трубадуры, чистота и искренность миннезингеров, радость антики, изощренная тонкость Востока. Есть «Ромео и Джульетта», «Тристан и Изольда», «Евгений Онегин». А наше время? Как мало романов о любви. Разве это не страшно!» Это строки из дневника Эдвина Гейста. Возможно, маловато и в сегодняшней литературе романов о большой страстной любви. Но реальная жизнь богаче и мудрее всяких романов. И она нам преподносит образцы великой бескорыстной любви, которой не страшны ни тяготы разлуки, ни бедствия, ни страдания. Вот один из примеров.
Им судьба подарила лишь один беззаботный, безоблачный день. А далее пошли вереницей тысячи других – горьких и трудных, когда у них лишь теплилась надежда на чудо науки да зрела непоколебимая вера в исцеляющую силу любви и преданности.
По окончании военного училища Виктор уехал к месту службы, а Валя обещала приехать следом. 14 сентября получил лейтенант Белков долгожданную телеграмму: «Встречай». Четырнадцатого он должен был уезжать на учебные сборы. «Не беда, – сказал командир, – поедете пятнадцатого». Так вот, сам не зная, подарил подполковник им денек, единственный, на всю жизнь памятный.
А через неделю на сборах вызвал Белкова начальник:
– Беда у вас дома, товарищ лейтенант. Выезжайте туда скорее. Так, еще и не начавшись, окончилось у них обычное, естественное течение жизни, которое мы подчас не замечаем вовсе, не думаем о том, что оно само по себе – счастье.
А произошло вот что. Валя решила поехать в город, села на попутную машину. А та в пути перевернулась. В результате – травма позвоночника, операция и… неподвижность. Когда через два месяца привезли Валю домой, она сказала Виктору:
– Отвези меня к маме. Что нас связывает теперь? Всего лишь день, прожитый вместе. Зачем я тебе такая? Ты здоров, у тебя служба, любимое дело. Ты еще сможешь быть счастливым.
А он отвечал:
– Глупенькая, я тебя всю жизнь искал. Неужто теперь отпущу? Потерпи немного. Выздоровеем.
Эти слова воскрешали у нее надежду, побуждали жить, бороться, не сдаваться перед недугом.
Да разве только слова! Тяжелобольной человек требует умелого ухода, заботы, внимания. А ведь у него еще работа, служба. Поначалу Валя стыдилась своей беспомощности. Но он говорил: «Случись такое со мной, разве ты поступила бы иначе?» И советовал все принимать как должное. Она думала, что ему, красивому, статному, неловко с ней, беспомощной, на людях, лишь по ночам просила вынести ее из комнаты. А он, чувствуя это, среди дня, как маленькую, осторожно выносил ее на улицу, на цветущий луг, старался упредить все ее желания.
И тогда ей страстно захотелось во что бы то ни стало стать для него такой, как все жены для своих мужей, – помощницей в деле, опорой, матерью его детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21