запустить автономный-второй - или слезать со схемы два-пять на схему три, но не «один», как сделали виртуалы, а куда серьёзнее - три-три, а если не повезёт, то и три-четыре. До которой, как все подсознательно надеялись, дело не дойдёт.
- Рисковать вторым я не стану, - проговорил Сергеев решительно. - Если бы у нас было хоть слабое представление о том, что приключилось с первым - тогда можно было бы. Но если не знаешь, где лежат грабли, то вернее всего и во второй раз на них наступишь. Нет, это вариант непродуктивный: просто будем пытаться оттянуть неизбежное подальше. Но ведь всё равно от три-четвёрки не уйти. Разве что вернуться на Инфанту и объяснить, что медицина здесь бессильна? Не верю, что среди нас найдутся сторонники такого варианта, но - всё бывает. Итак?
Никто ничего не сказал, все только покачали головами - видимо, отрицая возможность позорного возвращения.
- Итак, ещё час ждём. Не расслабляться, следить за приборами. Ну а если ничего не изменится…
- Шеф, может, тогда лучше сейчас пообедаем? - проявил Грубко разумную инициативу. - Знаешь, сытому как-то веселее…
- Согласен. Обедает первая пара, за ней вторая, я - последним. Грубко, Сергун - на камбуз. Да придумайте там к столу что-нибудь такое…
- В смысле - какое, шеф?
- Ну, праздничное, что ли.
Вкусным ли оказался обед - как-то не заметили, жевали автоматически. Но уж праздничным он никак не получился.
Все сроки миновали, и уже совершенно ясно было, что гравигена-первого им больше не видать и не услышать. И нерешённая задача вдруг как-то выросла в объёме, нависла над командой, как подмытый валун на склоне, который вот-вот дрогнет и покатится вниз - сперва медленно, потом всё быстрее, подпрыгивая на неровностях и грозным рокотом предупреждая об опасности. Так что секунды остаются на выбор решения: бежать со всех ног или?..
Или. Конечно же, только «или».
Так что ни один не удивился, услышав команду:
- Схема три-четыре. Полная готовность.
Что в общем-то считалось равносильной другой команде, существовавшей якобы в древности:
- Грудью на амбразуру, бегом - марш!
Хотя такое выполнялось без команды, и тут только сам исполнитель мог быть себе командиром.
А вот «схема три-четыре» действительно была командой. И никому даже в голову не пришло что-нибудь возразить против неё. Хотя в голову-то скорее всего приходило, и даже не одному. Но выражения в словах, жестах или хотя бы взглядах не нашло.
Значит, полная готовность.
Сам « Пирогов-Скальпель», собственно, и так был готов ещё до выброса автономного гравигена. Но полагалось ещё раз провести проверку всего на свете. Провели. Готовность подтвердили, голосом и выражением лиц дополнительно докладывая: не только механизмы и системы исправны и настроены, но и сами люди в полном порядке. Собственно, это было заранее ясно.
Осталось только ещё раз пройти по схеме - пока теоретически.
- Давайте с самого начала. Значит: отход, разгон, прыжок, переход в Простор. Вопросы, неясности?
Тут вроде бы всё было ясно. Не впервой, как говорится, с трубкой на крыше.
- Дальше: самая изюминка. Как можно точнее определить точку выхода. Выйти точно - даже не половина, а пожалуй, три четверти успеха.
- Две трети будет точнее, - высказал мнение Грубко, поклонник точности.
- Спорить не будем…
(Смысл этого выражения зависит от интонации. То ли оно значит «Ты скорее всего прав, но не стоит на этом задерживаться», то ли имеется в виду: «Тут есть две точки зрения, одна - моя, другая - ошибочная».)
- …ты вот что скажи: сколько времени уйдёт на отыскание проекции Ланды в Просторе?
Может быть, для некоторых этот вопрос нуждается в пояснениях. Дело в том, что (это вам скажет любой специалист) наше привычное пространство из Простора всё же просматривается, хотя и не очень определённо. Оно воспринимается оттуда как плоскость, то есть всё как бы отстоит на одном и том же расстоянии от наблюдателя; так древние представляли себе небо: все звёзды и прочие небесные тела - на одной й той же плоскости. И воспринимается нормаль к тому же как сквозь матовое стекло, или, ещё точнее, сквозь достаточно плотный туман, когда не столько видишь, сколько дорисовываешь воображением. При таком наблюдении порой один объект накладывается на другой, возникают и другие искажения, так что если ты и нацелился на объект, то полной уверенности в том, что это именно он и есть, никогда не бывает. Чаще это приводит лишь к потере времени. Но нынешний случай был вовсе не таким.
По той понятной причине, что сами поиски Ланды из Простора особой сложности не представляли: она так или иначе оставалась ближайшим самосветящимся небесным телом. Но определить при этом, какое же расстояние отделяет корабль от желаемой точки выхода, практически невозможно, потому что внутри самого Простора определить твоё местоположение нельзя: Простор всё время волнуется, он скорее океан, чем твердь, и даже при самой серьёзной попытке можно ошибиться на сотни тысяч километров. В пространстве наверстать их, как уже сказано, вопрос времени. Но в недрах звезды пройти лишнюю сотню тысяч… Тут даже самые убеждённые оптимисты остерегутся дать гарантию. Потому что при всём техническом вооружении корабль может просуществовать внутри звезды, даже в средних слоях… собственно, никто вам не скажет сколько. Даже из людей, там бывавших. Назовут какие-то имена кораблей и скажут: «Амбруаз» пробыл там час сорок пять, «Асклепий» - почти три часа, но вынырнул оттуда уже таким, что… ну, людей спасли, и слава Богу. «Листер» же умолк уже через пятьдесят четыре минуты, и вот уже пятнадцать лет не появляется, ясно, да? Зато четвёртый через три пятнадцать выскользнул свеженьким, как говорится, без царапинки. «Тёмное это дело», - скажут вам профессионалы, хотя именно света там, внутри, полным-полно.
Вот почему вопрос, обращенный к Грубко, был, пожалуй, самым главным. И в какой-то степени равносильным другому: «Быть или не быть?».
- Минут двадцать, - ответил Грубко без колебаний. - Мы же почти рядом, да и пространство прогнуто очень основательно, спасибо Ланде.
- А когда войдём, сколько уйдёт на установку курса? На это ответил уже Сергеев:
- Практически ничего. Поскольку мы войдём с той стороны, где аномалия находится ближе всего к поверхности тела, и курс будет требовать минимальной корректировки, не более. Если верить ВК, на нужную точку мы пробьёмся не более чем за час, а гравигены включим сразу же после пролома - чтобы ещё до сближения аномалия уже ощутила наше влияние и даже начала встречное движение. И одновременно запустим в её центр оставшийся автономный-второй. Вот, собственно, и всё - останется только выходить из звезды с инородным телом на буксире.
- Жаль, - проговорил Гордин, - что нельзя будет оттуда уйти тем же способом вместе с аномалией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
- Рисковать вторым я не стану, - проговорил Сергеев решительно. - Если бы у нас было хоть слабое представление о том, что приключилось с первым - тогда можно было бы. Но если не знаешь, где лежат грабли, то вернее всего и во второй раз на них наступишь. Нет, это вариант непродуктивный: просто будем пытаться оттянуть неизбежное подальше. Но ведь всё равно от три-четвёрки не уйти. Разве что вернуться на Инфанту и объяснить, что медицина здесь бессильна? Не верю, что среди нас найдутся сторонники такого варианта, но - всё бывает. Итак?
Никто ничего не сказал, все только покачали головами - видимо, отрицая возможность позорного возвращения.
- Итак, ещё час ждём. Не расслабляться, следить за приборами. Ну а если ничего не изменится…
- Шеф, может, тогда лучше сейчас пообедаем? - проявил Грубко разумную инициативу. - Знаешь, сытому как-то веселее…
- Согласен. Обедает первая пара, за ней вторая, я - последним. Грубко, Сергун - на камбуз. Да придумайте там к столу что-нибудь такое…
- В смысле - какое, шеф?
- Ну, праздничное, что ли.
Вкусным ли оказался обед - как-то не заметили, жевали автоматически. Но уж праздничным он никак не получился.
Все сроки миновали, и уже совершенно ясно было, что гравигена-первого им больше не видать и не услышать. И нерешённая задача вдруг как-то выросла в объёме, нависла над командой, как подмытый валун на склоне, который вот-вот дрогнет и покатится вниз - сперва медленно, потом всё быстрее, подпрыгивая на неровностях и грозным рокотом предупреждая об опасности. Так что секунды остаются на выбор решения: бежать со всех ног или?..
Или. Конечно же, только «или».
Так что ни один не удивился, услышав команду:
- Схема три-четыре. Полная готовность.
Что в общем-то считалось равносильной другой команде, существовавшей якобы в древности:
- Грудью на амбразуру, бегом - марш!
Хотя такое выполнялось без команды, и тут только сам исполнитель мог быть себе командиром.
А вот «схема три-четыре» действительно была командой. И никому даже в голову не пришло что-нибудь возразить против неё. Хотя в голову-то скорее всего приходило, и даже не одному. Но выражения в словах, жестах или хотя бы взглядах не нашло.
Значит, полная готовность.
Сам « Пирогов-Скальпель», собственно, и так был готов ещё до выброса автономного гравигена. Но полагалось ещё раз провести проверку всего на свете. Провели. Готовность подтвердили, голосом и выражением лиц дополнительно докладывая: не только механизмы и системы исправны и настроены, но и сами люди в полном порядке. Собственно, это было заранее ясно.
Осталось только ещё раз пройти по схеме - пока теоретически.
- Давайте с самого начала. Значит: отход, разгон, прыжок, переход в Простор. Вопросы, неясности?
Тут вроде бы всё было ясно. Не впервой, как говорится, с трубкой на крыше.
- Дальше: самая изюминка. Как можно точнее определить точку выхода. Выйти точно - даже не половина, а пожалуй, три четверти успеха.
- Две трети будет точнее, - высказал мнение Грубко, поклонник точности.
- Спорить не будем…
(Смысл этого выражения зависит от интонации. То ли оно значит «Ты скорее всего прав, но не стоит на этом задерживаться», то ли имеется в виду: «Тут есть две точки зрения, одна - моя, другая - ошибочная».)
- …ты вот что скажи: сколько времени уйдёт на отыскание проекции Ланды в Просторе?
Может быть, для некоторых этот вопрос нуждается в пояснениях. Дело в том, что (это вам скажет любой специалист) наше привычное пространство из Простора всё же просматривается, хотя и не очень определённо. Оно воспринимается оттуда как плоскость, то есть всё как бы отстоит на одном и том же расстоянии от наблюдателя; так древние представляли себе небо: все звёзды и прочие небесные тела - на одной й той же плоскости. И воспринимается нормаль к тому же как сквозь матовое стекло, или, ещё точнее, сквозь достаточно плотный туман, когда не столько видишь, сколько дорисовываешь воображением. При таком наблюдении порой один объект накладывается на другой, возникают и другие искажения, так что если ты и нацелился на объект, то полной уверенности в том, что это именно он и есть, никогда не бывает. Чаще это приводит лишь к потере времени. Но нынешний случай был вовсе не таким.
По той понятной причине, что сами поиски Ланды из Простора особой сложности не представляли: она так или иначе оставалась ближайшим самосветящимся небесным телом. Но определить при этом, какое же расстояние отделяет корабль от желаемой точки выхода, практически невозможно, потому что внутри самого Простора определить твоё местоположение нельзя: Простор всё время волнуется, он скорее океан, чем твердь, и даже при самой серьёзной попытке можно ошибиться на сотни тысяч километров. В пространстве наверстать их, как уже сказано, вопрос времени. Но в недрах звезды пройти лишнюю сотню тысяч… Тут даже самые убеждённые оптимисты остерегутся дать гарантию. Потому что при всём техническом вооружении корабль может просуществовать внутри звезды, даже в средних слоях… собственно, никто вам не скажет сколько. Даже из людей, там бывавших. Назовут какие-то имена кораблей и скажут: «Амбруаз» пробыл там час сорок пять, «Асклепий» - почти три часа, но вынырнул оттуда уже таким, что… ну, людей спасли, и слава Богу. «Листер» же умолк уже через пятьдесят четыре минуты, и вот уже пятнадцать лет не появляется, ясно, да? Зато четвёртый через три пятнадцать выскользнул свеженьким, как говорится, без царапинки. «Тёмное это дело», - скажут вам профессионалы, хотя именно света там, внутри, полным-полно.
Вот почему вопрос, обращенный к Грубко, был, пожалуй, самым главным. И в какой-то степени равносильным другому: «Быть или не быть?».
- Минут двадцать, - ответил Грубко без колебаний. - Мы же почти рядом, да и пространство прогнуто очень основательно, спасибо Ланде.
- А когда войдём, сколько уйдёт на установку курса? На это ответил уже Сергеев:
- Практически ничего. Поскольку мы войдём с той стороны, где аномалия находится ближе всего к поверхности тела, и курс будет требовать минимальной корректировки, не более. Если верить ВК, на нужную точку мы пробьёмся не более чем за час, а гравигены включим сразу же после пролома - чтобы ещё до сближения аномалия уже ощутила наше влияние и даже начала встречное движение. И одновременно запустим в её центр оставшийся автономный-второй. Вот, собственно, и всё - останется только выходить из звезды с инородным телом на буксире.
- Жаль, - проговорил Гордин, - что нельзя будет оттуда уйти тем же способом вместе с аномалией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12