Тот яростно завыл и, унося в спине стрелу водителя, скрылся в лесу. Остальные колонисты выбежали из лагеря и кинулись к лежащему товарищу.
-- Борис, что с тобой?
Борис застонал.
-- Ч-черт, зацепил все-таки... -- с гримасой боли произнес он и, держась за больное плечо, встал.
-- Жив? Кости целы? -- участливо спросил Климов, переводя дыхание.
-- Да жив, куда я денусь. У нас все целы?
-- Все, слава Богу. Кажется, обошлось.
-- Как бы не так, -- возразил Борис и заскрипел зубами от боли. -А здорово меня саданул этот бродяга... Ох!
-- Пойдемте скорее в лагерь, -- вмешался Олег Павлович. -- Как бы они не вернулись. Вы идти можете, Борис? Или вам помочь?
-- Могу, спасибо.
Было около десяти часов вечера. Ночная темнота медленно надвигалась на землю, незаметно вытесняя сумерки. Уставший пес Первый наконец вернулся из леса с рассеченным ухом и, жалобно скуля, уткнулся в колени Николаю. Схватка длилась недолго, но сколько же она изменила в жизни горстки людей!
Николай и Олег Павлович остались у ворот с арбалетами в руках, готовые встретить врагов, если те, не дай Бог, снова отважатся на приступ, а Борис с Климовым отправились к автобусу, обходя неподвижные тела дикарей. Борис шатался и стонал, опираясь на плечо Климова и доставляя столяру немало хлопот.
-- Борис, -- с неожиданной теплотой произнес Климов, кряхтя под тяжестью навалившегося на плечо гиганта, -- ты молодец. Я не люблю хвалить и не люблю, когда хвалят меня, но ты сделал такое... Одним словом, ты настоящий мужик. Вот тебе моя рука!
-- Нет, Семен Степанович, вы не правы, -- возразил Борис, отвечая на рукопожатие. -- Ну что я? Стукнул пару раз... С виду вроде здоровые, а как до дела дошло, так внутри у них труха обнаружилась. Правда, был один... -- Борис потер ушибленное плечо, -- да и тот сбежал. А вот кто уж действительно молодец, так это вы, Семен Степанович: без ваших самострелов всем нам каюк бы настал.
-- Да чего уж там, -- смутился Климов. -- Сделать дело нехитрое. Вот уметь пользоваться -- это да! А из меня стрелок, надо сказать, никудышный. Стрельнул-то всего два раза.
-- И оба небось в цель...
-- Ну... не без этого, -- засмеялся Климов. -- Попал, кажется.
Борис захохотал.
-- За что я вас люблю, Семен Степанович, -- произнес он сквозь смех, -- так это за вашу скромность. А если один из этих двоих шарахнул бы меня по голове? Выходит, вы, возможно, спасли мне жизнь.
-- Уж кто-кто, а жизнь тебе спас Николай, -- возразил Климов. -Вот уж кто действительно герой. Или взять представителя нашей интеллигенции. Он ли не дрался как лев?
-- Бесспорно, у Олега Павловича и котелок варит, и руки на своем месте. Это факт. И Николай -- парень не промах. Этого пацана я обещаю целую неделю на руках носить... как только смогу, конечно. А за то, что он свое личное оружие забыл, выговор от меня получит. Это уже как пить дать.
Мужчины добрались, наконец, до автобуса. Женщины, с тревогой ожидавшие их, помогли Борису взобраться в салон и принялись хлопотать вокруг него. Мария Семеновна со знанием дела осмотрела плечо Бориса.
-- Повезло тебе, голубчик, -- авторитетно заявила она. -- Простой ушиб, хотя и сильный. Дня через три все пройдет, помяни мое слово.
-- Спасибо вам, мамаша. А знаете, Семен Степанович, мы с вами оба не правы. Ну хорошо, мы, четверо, вступили в схватку с врагом и, кажется, не ударили в грязь лицом, но ведь мы выполняли свой долг. А разве выполнение долга -- это героизм? Вот настоящие герои! -- и он указал на Марию Семеновну и двух девушек, покрасневших от смущения. -Вот кого мы должны на руках носить! Наших прекрасных женщин!
-- Факт! -- согласился Климов.
-- Ишь, чего выдумал, -- нарочито сурово заворчала Мария Семеновна, улыбаясь одними глазами. -- Нашли героев... -- Но не выдержала тона и широко улыбнулась...
Утро следующего дня выдалось пасмурным и хмурым. К девяти часам пошел мелкий дождь, окончательно испортивший и без того плохое настроение обитателей колонии. Заметно похолодало. Люди попрятались в автобус. Вчерашнее возбуждение несколько улеглось.
События минувшего дня заставили людей по-новому взглянуть на создавшееся положение.
Они подверглись нападению врагов, их жизням грозила опасность, причем не воображаемая, как раньше, а самая что ни на есть реальная. Они чуть было не стали жертвами вероломства, и лишь самоотверженность и отвага спасли их от неминуемой гибели. Им объявили войну по законам первобытного мира. Именно теперь, когда их коснулась страшная опасность, люди почувствовали всю серьезность положения, в которое они попали по воле судьбы. Один английский писатель сказал: "Мало знать -надо испытать". И вот они испытали. Люди словно прозрели. Розовая пелена прелести и очарования первобытным миром окончательно спала с их глаз, на смену ей пришли страх и чувство одиночества, оторванность от мира...
У ворот теперь постоянно дежурили двое мужчин, не отрывая настороженных взглядов от темной массы неприветливого леса. Лес таил в себе множество опасностей, казалось, тысячи незримых врагов скрывались под сенью его деревьев. Малейший шорох, самое незначительное движение по ту сторону частокола заставляло людей крепче сжимать оружие. Невзирая на дождь, колонисты за час наглухо заделали проход в частоколе, отрезав себя от внешнего мира. В трех местах с внутренней стороны частокола на скорую руку соорудили три наблюдательные площадки, где надлежало разместиться дозорным.
На берегу реки, в рыхлом и мягком песке, вырыли глубокую яму, куда перетащили тела убитых дикарей, и затем вновь засыпали ее.
-- Братская могила, -- мрачно пошутил Климов.
К полудню дождь прекратился, к этому же времени были закончены работы по укреплению лагеря. Только теперь люди вспомнили, что с утра еще ничего не ели.
Но аппетита не было, и завтрак прошел вяло, без энтузиазма. Дозорным завтрак подали прямо на смотровые площадки.
После завтрака Олег Павлович собрал всех колонистов у костра и призвал ко вниманию.
-- Вот что, друзья, -- сказал он устало, -- положение наше в корне изменилось. Оставаться здесь нам больше нельзя. Того и гляди, дикари снова предпримут попытку напасть на нас. Видимо, им нужен автобус, хотя зачем он им, они и сами наверняка не знают. Так или иначе, а в покое нас теперь не оставят. Я предлагаю дождаться хорошей погоды и попытаться в последний раз воспользоваться автобусом и найти все-таки эту проклятую трещину, будь она неладна. Ну, а если не найдем, тогда... Тогда будем действовать сообразно обстоятельствам. Будь что будет, нам теперь терять нечего.
-- Я же говорил, -- проворчал Климов, -- нужно было ехать раньше.
Олег Павлович продолжал, не обращая внимания на реплику Климова:
-- А пока мы еще здесь, надо быть предельно бдительными. Во второй раз так не повезет, если мы снова вовремя не обнаружим врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
-- Борис, что с тобой?
Борис застонал.
-- Ч-черт, зацепил все-таки... -- с гримасой боли произнес он и, держась за больное плечо, встал.
-- Жив? Кости целы? -- участливо спросил Климов, переводя дыхание.
-- Да жив, куда я денусь. У нас все целы?
-- Все, слава Богу. Кажется, обошлось.
-- Как бы не так, -- возразил Борис и заскрипел зубами от боли. -А здорово меня саданул этот бродяга... Ох!
-- Пойдемте скорее в лагерь, -- вмешался Олег Павлович. -- Как бы они не вернулись. Вы идти можете, Борис? Или вам помочь?
-- Могу, спасибо.
Было около десяти часов вечера. Ночная темнота медленно надвигалась на землю, незаметно вытесняя сумерки. Уставший пес Первый наконец вернулся из леса с рассеченным ухом и, жалобно скуля, уткнулся в колени Николаю. Схватка длилась недолго, но сколько же она изменила в жизни горстки людей!
Николай и Олег Павлович остались у ворот с арбалетами в руках, готовые встретить врагов, если те, не дай Бог, снова отважатся на приступ, а Борис с Климовым отправились к автобусу, обходя неподвижные тела дикарей. Борис шатался и стонал, опираясь на плечо Климова и доставляя столяру немало хлопот.
-- Борис, -- с неожиданной теплотой произнес Климов, кряхтя под тяжестью навалившегося на плечо гиганта, -- ты молодец. Я не люблю хвалить и не люблю, когда хвалят меня, но ты сделал такое... Одним словом, ты настоящий мужик. Вот тебе моя рука!
-- Нет, Семен Степанович, вы не правы, -- возразил Борис, отвечая на рукопожатие. -- Ну что я? Стукнул пару раз... С виду вроде здоровые, а как до дела дошло, так внутри у них труха обнаружилась. Правда, был один... -- Борис потер ушибленное плечо, -- да и тот сбежал. А вот кто уж действительно молодец, так это вы, Семен Степанович: без ваших самострелов всем нам каюк бы настал.
-- Да чего уж там, -- смутился Климов. -- Сделать дело нехитрое. Вот уметь пользоваться -- это да! А из меня стрелок, надо сказать, никудышный. Стрельнул-то всего два раза.
-- И оба небось в цель...
-- Ну... не без этого, -- засмеялся Климов. -- Попал, кажется.
Борис захохотал.
-- За что я вас люблю, Семен Степанович, -- произнес он сквозь смех, -- так это за вашу скромность. А если один из этих двоих шарахнул бы меня по голове? Выходит, вы, возможно, спасли мне жизнь.
-- Уж кто-кто, а жизнь тебе спас Николай, -- возразил Климов. -Вот уж кто действительно герой. Или взять представителя нашей интеллигенции. Он ли не дрался как лев?
-- Бесспорно, у Олега Павловича и котелок варит, и руки на своем месте. Это факт. И Николай -- парень не промах. Этого пацана я обещаю целую неделю на руках носить... как только смогу, конечно. А за то, что он свое личное оружие забыл, выговор от меня получит. Это уже как пить дать.
Мужчины добрались, наконец, до автобуса. Женщины, с тревогой ожидавшие их, помогли Борису взобраться в салон и принялись хлопотать вокруг него. Мария Семеновна со знанием дела осмотрела плечо Бориса.
-- Повезло тебе, голубчик, -- авторитетно заявила она. -- Простой ушиб, хотя и сильный. Дня через три все пройдет, помяни мое слово.
-- Спасибо вам, мамаша. А знаете, Семен Степанович, мы с вами оба не правы. Ну хорошо, мы, четверо, вступили в схватку с врагом и, кажется, не ударили в грязь лицом, но ведь мы выполняли свой долг. А разве выполнение долга -- это героизм? Вот настоящие герои! -- и он указал на Марию Семеновну и двух девушек, покрасневших от смущения. -Вот кого мы должны на руках носить! Наших прекрасных женщин!
-- Факт! -- согласился Климов.
-- Ишь, чего выдумал, -- нарочито сурово заворчала Мария Семеновна, улыбаясь одними глазами. -- Нашли героев... -- Но не выдержала тона и широко улыбнулась...
Утро следующего дня выдалось пасмурным и хмурым. К девяти часам пошел мелкий дождь, окончательно испортивший и без того плохое настроение обитателей колонии. Заметно похолодало. Люди попрятались в автобус. Вчерашнее возбуждение несколько улеглось.
События минувшего дня заставили людей по-новому взглянуть на создавшееся положение.
Они подверглись нападению врагов, их жизням грозила опасность, причем не воображаемая, как раньше, а самая что ни на есть реальная. Они чуть было не стали жертвами вероломства, и лишь самоотверженность и отвага спасли их от неминуемой гибели. Им объявили войну по законам первобытного мира. Именно теперь, когда их коснулась страшная опасность, люди почувствовали всю серьезность положения, в которое они попали по воле судьбы. Один английский писатель сказал: "Мало знать -надо испытать". И вот они испытали. Люди словно прозрели. Розовая пелена прелести и очарования первобытным миром окончательно спала с их глаз, на смену ей пришли страх и чувство одиночества, оторванность от мира...
У ворот теперь постоянно дежурили двое мужчин, не отрывая настороженных взглядов от темной массы неприветливого леса. Лес таил в себе множество опасностей, казалось, тысячи незримых врагов скрывались под сенью его деревьев. Малейший шорох, самое незначительное движение по ту сторону частокола заставляло людей крепче сжимать оружие. Невзирая на дождь, колонисты за час наглухо заделали проход в частоколе, отрезав себя от внешнего мира. В трех местах с внутренней стороны частокола на скорую руку соорудили три наблюдательные площадки, где надлежало разместиться дозорным.
На берегу реки, в рыхлом и мягком песке, вырыли глубокую яму, куда перетащили тела убитых дикарей, и затем вновь засыпали ее.
-- Братская могила, -- мрачно пошутил Климов.
К полудню дождь прекратился, к этому же времени были закончены работы по укреплению лагеря. Только теперь люди вспомнили, что с утра еще ничего не ели.
Но аппетита не было, и завтрак прошел вяло, без энтузиазма. Дозорным завтрак подали прямо на смотровые площадки.
После завтрака Олег Павлович собрал всех колонистов у костра и призвал ко вниманию.
-- Вот что, друзья, -- сказал он устало, -- положение наше в корне изменилось. Оставаться здесь нам больше нельзя. Того и гляди, дикари снова предпримут попытку напасть на нас. Видимо, им нужен автобус, хотя зачем он им, они и сами наверняка не знают. Так или иначе, а в покое нас теперь не оставят. Я предлагаю дождаться хорошей погоды и попытаться в последний раз воспользоваться автобусом и найти все-таки эту проклятую трещину, будь она неладна. Ну, а если не найдем, тогда... Тогда будем действовать сообразно обстоятельствам. Будь что будет, нам теперь терять нечего.
-- Я же говорил, -- проворчал Климов, -- нужно было ехать раньше.
Олег Павлович продолжал, не обращая внимания на реплику Климова:
-- А пока мы еще здесь, надо быть предельно бдительными. Во второй раз так не повезет, если мы снова вовремя не обнаружим врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36