Мы же пошли к океану небольшим избранным обществом.
Процессию возглавляла королева в красном платье, ведя за руку обожаемую внучку. Следом шли принцессы Ариитеа и Моэ, правительница острова Бора-Бора, и я.
Часто я вспоминаю эту картину… У женщин есть минуты высшей красоты, минуты озарения… Теперь через годы и расстояния, думая об Ариитее, я вспоминаю именно этот образ: мы с нею рука об руку в лучах утренней зари идем под сенью тропических деревьев…
Когда наш ялик причалил к борту «Рендира», матросы фрегата, выстроенные на палубе, трижды гаркнули: «Да здравствует Помаре!» – и двадцать один залп салюта прогремел на тихом таитянском взморье.
В адмиральской каюте королеву и ее приближенных ждал завтрак в таитянском вкусе – плоды, конфеты, выдержанное розовое шампанское.
Тем временем фрейлины со смехом разбежались по кораблю, нарушая принятый морской порядок, поднимая все вверх дном, заигрывая с матросами, кидая им апельсины, бананы, прочие фрукты…
Среди них была и моя Рараху, незначительное лицо королевской свиты. В отличие от веселых спутниц, была она задумчива и грустна. Помаре взяла на праздник лучшие хоры химене – вот и Рараху попала туда как солистка хора Апире.
Тут надо сделать отступление и рассказать о ТИАРЕМИРИ – предмете, не имеющем аналогов в европейском женском наряде.
Это украшение таитянки по большим праздникам прикалывают в волосы за ухом; внешне оно напоминает зеленый цветок георгина. Но если внимательнее приглядеться к цветку, то обнаруживаешь его искусственное происхождение: на стебель тростника нанизывается множество цветочков очень редкого вида плауна, очень пахучего; он растет в лесу на ветвях деревьев.
Искусные китайцы умеют составлять красивейшие тиаре и за большие деньги продают их красоткам Папеэте.
Тиаре – украшение для праздников, пиров и танцев. Если девушка дарит его юноше, то это все равно что султан бросает платок желанной одалиске…
Все таитянки в тот день украсили свои прически дорогими тиаре.
Ариитеа пригласила меня на завтрак к адмиралу, а бедняжка Рараху осталась на палубе и тихонько плакала от обиды. Так жестоко я наказал ее за очередной детский каприз, рассердивший меня накануне, – она уже проливала из-за него слезы.
XXVI
Мы подходили к острову Моореа после примерно двухчасового плавания.
В кают-компании «Рендира» было шумно. Офицеры пригласили на завтрак несколько наиболее привлекательных девушек.
Рараху в мое отсутствие приняла такое приглашение. Там же оказалась ее подружка Теурахи и еще несколько приятельниц. Веселье осушило ее слезы.
Рараху, как и остальные девушки, не знала по-английски, но оживленно переговаривалась с соседями жестами и междометиями, а те любовались ею.
Наконец (о ужас! о коварство!) после завтрака она с показной учтивостью протянула свой тиаре Пламкетту.
Впрочем, у малышки хватило ума, кому дарить свое сокровище. Деликатный Пламкетт сделал вид, что ничего не понял.
XXVII
Как описать это дивное место – бухту Афареаиту?!
Большие причудливые черные скалы, густые джунгли, тенистая сень кокосовых пальм, нависающая над спокойной водой… Под высокими пальмами – несколько домиков, окруженных апельсиновыми деревьями и олеандрами.
Поначалу кажется, будто в этой тени ни души. На самом же деле все жители Моореа собрались, притаившись за зелеными сводами, и молча ожидали нашего появления.
Воздух был насыщен влажной прохладой, удивительными запахами мхов и тропической растительности. Все хоры химене расположились в кронах гигантских деревьев – каждый хор в одеянии своего цвета: одни – в белом, другие – в зеленом, третьи – в розовом… Женщины в венках из цветов, мужчины – из камыша и листвы. Некоторые, подичее, прятались в глубине джунглей и боязливо выглядывали из-за зеленых кущ.
Королеву, сошедшую с фрегата, приветствовали так же, как и ее прибытие на борт. Далеко по горам раскатилось эхо пушечного салюта.
Адмирал поддерживал царственную особу под локоток. Канул в прошлое туземный обычай подхватывать королеву на руки, прежде чем ее башмачок коснется земли. А ведь в старину считалось: земля, на которую ступит повелительница, становится ее собственностью.
Два десятка всадников с копьями – почетный караул Помаре – выстроились на берегу для встречи.
При появлении королевы хоры химене одновременно грянули приветственную песнь: «Иа ора на, Помаре вахине!» И эхо подхватило торжественные звуки.
Будто мы прибыли на заколдованный остров, внезапно оживленный мановением волшебной палочки…
XXVIII
Церемония освящения храма в Афареаиту длилась долго. Миссионеры произносили длинные речи, а туземные хоры пели хвалу Всевышнему.
Храм построили из белоснежных кораллов. Кровлю из листьев пандануса поддерживали колонны из ценных пород дерева, соединенные разноцветными шнурами, образующими геометрический узор, – таков древний стиль островных сооружений.
Ясно вспоминаю это потрясающее зрелище: через широко раскрытые врата в глубине храма – восхитительный вид: стройные пальмы на фоне гор… У кафедры проповедника королева в черном платье, погруженная в себя, молится за свою дорогую внучку. Рядом с Помаре – предводительница племени папара, вокруг – фрейлины в белых одеяниях. В храме море голов, украшенных цветами, – и среди них Рараху. Я оставил ее в этой толпе, сделав вид, будто мы незнакомы…
Хор из Апире должен был заключать церемонию. Когда он запел, воцарилась тишина, и я различил хрустальный голос своей подружки – он перекрывал все другие. Молитва ли ее вдохновила или страсть, не знаю, только она неистово выводила прихотливые и сложнейшие вариации. Голос чудесно звучал в тишине храма и завораживал…
XXIX
После церемонии всех пригласили к праздничному столу, накрытому на свежем воздухе под кокосовыми пальмами.
Столы сервировали на пятьсот – шестьсот персон. На скатертях разложили кружевные листья и цветы амаранта. Кроме этого было множество композиций, составленных китайцами из бамбуковых побегов и разных редких растений. На столе в изобилии стояли блюда европейской и таитянской кухни: фруктовый джем, поросята, целиком запеченные в листьях, козлята, квашенные в молоке… Слуги с трудом таскали вокруг стола тяжелые сосуды в виде пирог, из которых гости черпали разнообразные соусы. Вожди и предводительницы племен на все голоса славословили королеву. Кому не хватило места за столом, ели стоя, на плечах у сидящих: неописуемый гвалт и кавардак!
Я сидел за столом с принцессами и подчеркнуто не обращал внимания на Рараху, находившуюся далеко от меня среди своих земляков из Апире.
XXX
Когда на Афареаиту опустилась ночь, Помаре отправилась в дом вождя, где ей приготовили постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Процессию возглавляла королева в красном платье, ведя за руку обожаемую внучку. Следом шли принцессы Ариитеа и Моэ, правительница острова Бора-Бора, и я.
Часто я вспоминаю эту картину… У женщин есть минуты высшей красоты, минуты озарения… Теперь через годы и расстояния, думая об Ариитее, я вспоминаю именно этот образ: мы с нею рука об руку в лучах утренней зари идем под сенью тропических деревьев…
Когда наш ялик причалил к борту «Рендира», матросы фрегата, выстроенные на палубе, трижды гаркнули: «Да здравствует Помаре!» – и двадцать один залп салюта прогремел на тихом таитянском взморье.
В адмиральской каюте королеву и ее приближенных ждал завтрак в таитянском вкусе – плоды, конфеты, выдержанное розовое шампанское.
Тем временем фрейлины со смехом разбежались по кораблю, нарушая принятый морской порядок, поднимая все вверх дном, заигрывая с матросами, кидая им апельсины, бананы, прочие фрукты…
Среди них была и моя Рараху, незначительное лицо королевской свиты. В отличие от веселых спутниц, была она задумчива и грустна. Помаре взяла на праздник лучшие хоры химене – вот и Рараху попала туда как солистка хора Апире.
Тут надо сделать отступление и рассказать о ТИАРЕМИРИ – предмете, не имеющем аналогов в европейском женском наряде.
Это украшение таитянки по большим праздникам прикалывают в волосы за ухом; внешне оно напоминает зеленый цветок георгина. Но если внимательнее приглядеться к цветку, то обнаруживаешь его искусственное происхождение: на стебель тростника нанизывается множество цветочков очень редкого вида плауна, очень пахучего; он растет в лесу на ветвях деревьев.
Искусные китайцы умеют составлять красивейшие тиаре и за большие деньги продают их красоткам Папеэте.
Тиаре – украшение для праздников, пиров и танцев. Если девушка дарит его юноше, то это все равно что султан бросает платок желанной одалиске…
Все таитянки в тот день украсили свои прически дорогими тиаре.
Ариитеа пригласила меня на завтрак к адмиралу, а бедняжка Рараху осталась на палубе и тихонько плакала от обиды. Так жестоко я наказал ее за очередной детский каприз, рассердивший меня накануне, – она уже проливала из-за него слезы.
XXVI
Мы подходили к острову Моореа после примерно двухчасового плавания.
В кают-компании «Рендира» было шумно. Офицеры пригласили на завтрак несколько наиболее привлекательных девушек.
Рараху в мое отсутствие приняла такое приглашение. Там же оказалась ее подружка Теурахи и еще несколько приятельниц. Веселье осушило ее слезы.
Рараху, как и остальные девушки, не знала по-английски, но оживленно переговаривалась с соседями жестами и междометиями, а те любовались ею.
Наконец (о ужас! о коварство!) после завтрака она с показной учтивостью протянула свой тиаре Пламкетту.
Впрочем, у малышки хватило ума, кому дарить свое сокровище. Деликатный Пламкетт сделал вид, что ничего не понял.
XXVII
Как описать это дивное место – бухту Афареаиту?!
Большие причудливые черные скалы, густые джунгли, тенистая сень кокосовых пальм, нависающая над спокойной водой… Под высокими пальмами – несколько домиков, окруженных апельсиновыми деревьями и олеандрами.
Поначалу кажется, будто в этой тени ни души. На самом же деле все жители Моореа собрались, притаившись за зелеными сводами, и молча ожидали нашего появления.
Воздух был насыщен влажной прохладой, удивительными запахами мхов и тропической растительности. Все хоры химене расположились в кронах гигантских деревьев – каждый хор в одеянии своего цвета: одни – в белом, другие – в зеленом, третьи – в розовом… Женщины в венках из цветов, мужчины – из камыша и листвы. Некоторые, подичее, прятались в глубине джунглей и боязливо выглядывали из-за зеленых кущ.
Королеву, сошедшую с фрегата, приветствовали так же, как и ее прибытие на борт. Далеко по горам раскатилось эхо пушечного салюта.
Адмирал поддерживал царственную особу под локоток. Канул в прошлое туземный обычай подхватывать королеву на руки, прежде чем ее башмачок коснется земли. А ведь в старину считалось: земля, на которую ступит повелительница, становится ее собственностью.
Два десятка всадников с копьями – почетный караул Помаре – выстроились на берегу для встречи.
При появлении королевы хоры химене одновременно грянули приветственную песнь: «Иа ора на, Помаре вахине!» И эхо подхватило торжественные звуки.
Будто мы прибыли на заколдованный остров, внезапно оживленный мановением волшебной палочки…
XXVIII
Церемония освящения храма в Афареаиту длилась долго. Миссионеры произносили длинные речи, а туземные хоры пели хвалу Всевышнему.
Храм построили из белоснежных кораллов. Кровлю из листьев пандануса поддерживали колонны из ценных пород дерева, соединенные разноцветными шнурами, образующими геометрический узор, – таков древний стиль островных сооружений.
Ясно вспоминаю это потрясающее зрелище: через широко раскрытые врата в глубине храма – восхитительный вид: стройные пальмы на фоне гор… У кафедры проповедника королева в черном платье, погруженная в себя, молится за свою дорогую внучку. Рядом с Помаре – предводительница племени папара, вокруг – фрейлины в белых одеяниях. В храме море голов, украшенных цветами, – и среди них Рараху. Я оставил ее в этой толпе, сделав вид, будто мы незнакомы…
Хор из Апире должен был заключать церемонию. Когда он запел, воцарилась тишина, и я различил хрустальный голос своей подружки – он перекрывал все другие. Молитва ли ее вдохновила или страсть, не знаю, только она неистово выводила прихотливые и сложнейшие вариации. Голос чудесно звучал в тишине храма и завораживал…
XXIX
После церемонии всех пригласили к праздничному столу, накрытому на свежем воздухе под кокосовыми пальмами.
Столы сервировали на пятьсот – шестьсот персон. На скатертях разложили кружевные листья и цветы амаранта. Кроме этого было множество композиций, составленных китайцами из бамбуковых побегов и разных редких растений. На столе в изобилии стояли блюда европейской и таитянской кухни: фруктовый джем, поросята, целиком запеченные в листьях, козлята, квашенные в молоке… Слуги с трудом таскали вокруг стола тяжелые сосуды в виде пирог, из которых гости черпали разнообразные соусы. Вожди и предводительницы племен на все голоса славословили королеву. Кому не хватило места за столом, ели стоя, на плечах у сидящих: неописуемый гвалт и кавардак!
Я сидел за столом с принцессами и подчеркнуто не обращал внимания на Рараху, находившуюся далеко от меня среди своих земляков из Апире.
XXX
Когда на Афареаиту опустилась ночь, Помаре отправилась в дом вождя, где ей приготовили постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33