Он остался один; он ожидал в смятении, как перед надвигающейся катастрофой.
Открылась дверь. Появился мужчина. Рослый, строгий, солидный, в черном сюртуке. Он указал на кресло. Франсуа Тесье сел и заговорил прерывающимся голосом:
— Милостивый государь!.. Милостивый государь!.. Я не знаю, известно ли вам мое имя… Если вы знаете…
Господин Фламель прервал его:
— Не беспокойтесь, сударь, я знаю. Жена рассказала мне о вас.
Он старался говорить строгим тоном, как добряк, который хочет быть суровым, и держал себя с достоинством честного буржуа. Франсуа Тесье продолжал:
— Ну так вот, сударь. Я изнемогаю от горя, от раскаяния, от стыда, и мне хотелось бы всего раз, всего один раз поцеловать мальчика…
Господин Фламель встал, подошел к камину, позвонил. Появилась служанка. Он сказал:
— Позовите Луи.
Она вышла. Они остались вдвоем и ждали молча, — им не о чем было говорить.
И вдруг в гостиную вбежал мальчик лет десяти и бросился к тому, кого считал отцом. Но при виде чужого остановился, сконфузившись.
Господин Фламель поцеловал его в лоб, затем сказал:
— Теперь, дружок, поцелуй этого господина.
И мальчик посмотрел на чужого господина и послушно подошел к нему.
Франсуа Тесье встал. Он уронил цилиндр, чуть сам не упал. Он не спускал с сына глаз.
Господин Фламель отвернулся из деликатности и стал смотреть в окно.
Мальчик ждал, ничего не понимая. Он поднял цилиндр и подал его гостю. Тогда Франсуа схватил ребенка в объятия и принялся целовать его, как безумный, покрывая поцелуями лицо, глаза, щеки, рот, волосы.
Мальчик, растерявшись от этого града жадных поцелуев, старался уклониться, отворачивался, отстранял руками незнакомого человека.
Но вдруг Франсуа Тесье поставил его на пол.
— Прощайте, прощайте! — крикнул он. И убежал, как вор.

1 2 3