– И по тому, каким тоном она с вами говорила, я поняла, что эта девушка значит для вас гораздо больше, чем просто случайная знакомая.
– Это точно, – кивнул Дэниел.
Выражение его помрачневшего лица не предвещало ничего хорошего.
– Значит, я не ошиблась. – Элли презрительно скривила губы. – За три дня – две женщины. Вы не находите, что это, пожалуй, слишком?
– Нет, Элли, – хрипло протянул он, – вот две женщины за один день – это действительно многовато.
Элли с вызовом передернула плечами и, собрав волю в кулак, бесстрашно спросила:
– Если мне не изменяет память, вы мне тоже кое-что предлагали?
– Однако вы не пришли.
– Приглашение показалось мне несколько странным, – с нажимом сказала Элли.
Дэниел развел руками.
– Тогда я еще не знал, что вы – это вы.
Ее покоробила нескрываемая насмешка в его голосе.
– А если бы знали, какая разница?
Дэниел изучающим взглядом окинул ее с ног до головы – от черных лаковых туфелек до сверкающих рыжих волос.
– Огромная! – сказал он наконец. – Вы не мой идеал, Элли. Мне больше по душе мягкость, женственность и…
– …прилипчивость, – закончила за него Элли с выражением крайнего омерзения на лице, припомнив, как льнула к нему его «крошка».
И вообще – кто он такой, этот Тэкери, чтобы прямо, без обиняков заявлять, что не находит ее, Элли, мягкой и женственной? Он ее совсем не знает! Зато она настолько хорошо успела его разглядеть, что невзлюбила еще больше.
– Прилипчивых, Элли, я терпеть не могу. Сохрани меня Господь когда-нибудь связаться с такими!
Элли высокомерно поджала губы.
– Немногого же вы просите у Бога, – хмыкнула она. – Значит, ваша избранница должна быть мягкой, женственной и неприлипчивой. Какие еще пожелания?
– Намерены пополнить список своей кандидатурой?
– Ни за что на свете! – возмутилась Элли. – Вы так же не удовлетворяете моим представлениям о мужчинах, как я – вашим.
Она до того разволновалась, что ей стало трудно дышать. Что за тип! В своей самовлюбленности он просто отвратителен!
Дэниел невозмутимо пожал плечами.
– Удивительно, как это вы еще не выскочили замуж, если учесть, что мягкотелых праведников вокруг хоть пруд пруди?
Элли чуть не задохнулась. Мягкотелые праведники! Вот с кем, по его мнению, она должна провести остаток жизни.
Ее всегда хвалили за силу духа, целеустремленность и умение находить достойный выход из любой ситуации, что, надо сказать, порядком ей надоело. Сейчас, в двадцать семь, она твердо знала, что если когда-нибудь выйдет замуж, то выберет человека, с которым сможет наконец расслабиться и почувствовать за спиной надежную опору. Очень ей нужны мягкотелые праведники!
– Ваши суждения о моей личной жизни мне малоинтересны, мистер Тэкери, – ледяным тоном молвила Элли и, помолчав, добавила: – Как и вы сами.
Вины за грубость она не ощутила: он первый ее оскорбил, так почему, она не может ответить ему тем же?
– Неужели? – вкрадчиво спросил Дэниел.
Она взглянула на него и нахмурилась, злясь, что приходится смотреть снизу вверх, хотя она и надела туфли на высоких каблуках. Обычно ей это нравилось, но сейчас раздражало.
– Именно так! – отрубила Элли.
– Вы бросаете мне вызов?
– Вот еще! – нетерпеливо воскликнула она. – Просто, как я сказала в начале нашей милой беседы, нам следует избегать общения друг с другом все то время, пока вы будете проживать в нашем отеле.
Надеюсь, это продлится недолго, подумала она. С самого момента появления здесь он только и делает, что выводит ее из себя!
Губы Дэниела дрогнули в усмешке.
– Постараться, конечно, можно, но добиться положительного результата не так просто.
Она исподлобья взглянула на него.
– Почему?
Дэниел снова пожал плечами.
– Потому что в ресторане я только что встретил вашу сестру и она любезно приняла мое приглашение отужинать сегодня вечером втроем. Так сказать, хочу взять реванш за ваше вчерашнее гостеприимство. В хорошем смысле, естественно, – добавил он, не давая ей возможности возразить.
Этого еще не хватало! Снова провести вечер в его обществе? Ни за что!
– Бет вправе принимать приглашение только от своего имени. – На самом деле она не сомневалась, что сестра тоже не пришла в восторг от приглашения Тэкери, но он – ее знакомый, а посему пусть общается с ним сама. – А мне, боюсь, придется отказаться от ужина: мы не можем обе оставить холл, – с холодной вежливостью проговорила она.
– Господи! Вам не скучно? Одна работа – и никаких развлечений, – многозначительно протянул Дэниел.
Ее щеки покрылись гневным румянцем.
– Я развлекаюсь, мистер Тэкери, – натянуто сказала Элли, – но помимо всего прочего мне надо заниматься делами.
– Бет позаботилась об этом, – заверил ее Дэниел. – Мы поужинаем не в номере, а прямо здесь, в ресторане, и тогда вы с сестрой будете у всех на виду.
Дьявольщина!
Тэкери не скрывал удовлетворения от того, что загнал ее в угол и теперь Элли не сможет отказаться.
– Что ж, – проговорила она, одарив его лучезарной улыбкой. – Значит, все улажено. А теперь – прошу извинить: у меня очень много забот.
Когда она повернулась, чтобы уйти, Дэниел сказал:
– С нетерпением буду ждать наступления вечера.
В его тоне звучала явная издевка.
Элли приступила к своим обычным обязанностям, но делала все по инерции. Думала она только о той ярости, которую вызывал у нее Дэниел Тэкери. Вне всякого сомнения, он специально поймал в ресторане Бет, потому что знал: если заговорит об ужине с самой Элли, она непременно откажется.
Интересно, что он о себе возомнил? По какому праву оценивает детали ее жизни – от увлеченности работой до возможного выбора жениха, – да еще навязывает ей свое общество, зная, что она предпочла бы избежать его? Да, он это прекрасно знает, вот что удручает ее больше всего. Ему нравится манипулировать ею.
Хорошо, пусть радуется, сколько влезет. На ужин она придет, но держаться с ним вежливо ее никто не заставит!
– Я тебя не понимаю, – с некоторым раздражением сказала Бет, когда вечером сестры вышли из своих апартаментов, чтобы спуститься в ресторан. – Вчера мы ужинали у себя, но тебе приспичило переодеться. Сегодня же мы будем в центре всеобщего внимания, но тебя это уже не волнует.
Элли только пожала плечами. Все и так ясно: сегодня она ужинает в ресторане не по своей воле. Хотелось, чтобы несносный Тэкери тоже понял, что предстоящий ужин ей безразличен. Поэтому она не переодела юбку и блузку, в которых провела весь день, и не стала прихорашиваться, только заколола волосы на затылке.
Зато Бет принарядилась: сестра надела голубое платье – в тон цвету глаз, – которое великолепно облегало ее тоненькую фигурку и подчеркивало красоту белокурых волос.
– Надеюсь, в следующий раз мы обе оденемся соответственно обстановке, – добавила Бет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Это точно, – кивнул Дэниел.
Выражение его помрачневшего лица не предвещало ничего хорошего.
– Значит, я не ошиблась. – Элли презрительно скривила губы. – За три дня – две женщины. Вы не находите, что это, пожалуй, слишком?
– Нет, Элли, – хрипло протянул он, – вот две женщины за один день – это действительно многовато.
Элли с вызовом передернула плечами и, собрав волю в кулак, бесстрашно спросила:
– Если мне не изменяет память, вы мне тоже кое-что предлагали?
– Однако вы не пришли.
– Приглашение показалось мне несколько странным, – с нажимом сказала Элли.
Дэниел развел руками.
– Тогда я еще не знал, что вы – это вы.
Ее покоробила нескрываемая насмешка в его голосе.
– А если бы знали, какая разница?
Дэниел изучающим взглядом окинул ее с ног до головы – от черных лаковых туфелек до сверкающих рыжих волос.
– Огромная! – сказал он наконец. – Вы не мой идеал, Элли. Мне больше по душе мягкость, женственность и…
– …прилипчивость, – закончила за него Элли с выражением крайнего омерзения на лице, припомнив, как льнула к нему его «крошка».
И вообще – кто он такой, этот Тэкери, чтобы прямо, без обиняков заявлять, что не находит ее, Элли, мягкой и женственной? Он ее совсем не знает! Зато она настолько хорошо успела его разглядеть, что невзлюбила еще больше.
– Прилипчивых, Элли, я терпеть не могу. Сохрани меня Господь когда-нибудь связаться с такими!
Элли высокомерно поджала губы.
– Немногого же вы просите у Бога, – хмыкнула она. – Значит, ваша избранница должна быть мягкой, женственной и неприлипчивой. Какие еще пожелания?
– Намерены пополнить список своей кандидатурой?
– Ни за что на свете! – возмутилась Элли. – Вы так же не удовлетворяете моим представлениям о мужчинах, как я – вашим.
Она до того разволновалась, что ей стало трудно дышать. Что за тип! В своей самовлюбленности он просто отвратителен!
Дэниел невозмутимо пожал плечами.
– Удивительно, как это вы еще не выскочили замуж, если учесть, что мягкотелых праведников вокруг хоть пруд пруди?
Элли чуть не задохнулась. Мягкотелые праведники! Вот с кем, по его мнению, она должна провести остаток жизни.
Ее всегда хвалили за силу духа, целеустремленность и умение находить достойный выход из любой ситуации, что, надо сказать, порядком ей надоело. Сейчас, в двадцать семь, она твердо знала, что если когда-нибудь выйдет замуж, то выберет человека, с которым сможет наконец расслабиться и почувствовать за спиной надежную опору. Очень ей нужны мягкотелые праведники!
– Ваши суждения о моей личной жизни мне малоинтересны, мистер Тэкери, – ледяным тоном молвила Элли и, помолчав, добавила: – Как и вы сами.
Вины за грубость она не ощутила: он первый ее оскорбил, так почему, она не может ответить ему тем же?
– Неужели? – вкрадчиво спросил Дэниел.
Она взглянула на него и нахмурилась, злясь, что приходится смотреть снизу вверх, хотя она и надела туфли на высоких каблуках. Обычно ей это нравилось, но сейчас раздражало.
– Именно так! – отрубила Элли.
– Вы бросаете мне вызов?
– Вот еще! – нетерпеливо воскликнула она. – Просто, как я сказала в начале нашей милой беседы, нам следует избегать общения друг с другом все то время, пока вы будете проживать в нашем отеле.
Надеюсь, это продлится недолго, подумала она. С самого момента появления здесь он только и делает, что выводит ее из себя!
Губы Дэниела дрогнули в усмешке.
– Постараться, конечно, можно, но добиться положительного результата не так просто.
Она исподлобья взглянула на него.
– Почему?
Дэниел снова пожал плечами.
– Потому что в ресторане я только что встретил вашу сестру и она любезно приняла мое приглашение отужинать сегодня вечером втроем. Так сказать, хочу взять реванш за ваше вчерашнее гостеприимство. В хорошем смысле, естественно, – добавил он, не давая ей возможности возразить.
Этого еще не хватало! Снова провести вечер в его обществе? Ни за что!
– Бет вправе принимать приглашение только от своего имени. – На самом деле она не сомневалась, что сестра тоже не пришла в восторг от приглашения Тэкери, но он – ее знакомый, а посему пусть общается с ним сама. – А мне, боюсь, придется отказаться от ужина: мы не можем обе оставить холл, – с холодной вежливостью проговорила она.
– Господи! Вам не скучно? Одна работа – и никаких развлечений, – многозначительно протянул Дэниел.
Ее щеки покрылись гневным румянцем.
– Я развлекаюсь, мистер Тэкери, – натянуто сказала Элли, – но помимо всего прочего мне надо заниматься делами.
– Бет позаботилась об этом, – заверил ее Дэниел. – Мы поужинаем не в номере, а прямо здесь, в ресторане, и тогда вы с сестрой будете у всех на виду.
Дьявольщина!
Тэкери не скрывал удовлетворения от того, что загнал ее в угол и теперь Элли не сможет отказаться.
– Что ж, – проговорила она, одарив его лучезарной улыбкой. – Значит, все улажено. А теперь – прошу извинить: у меня очень много забот.
Когда она повернулась, чтобы уйти, Дэниел сказал:
– С нетерпением буду ждать наступления вечера.
В его тоне звучала явная издевка.
Элли приступила к своим обычным обязанностям, но делала все по инерции. Думала она только о той ярости, которую вызывал у нее Дэниел Тэкери. Вне всякого сомнения, он специально поймал в ресторане Бет, потому что знал: если заговорит об ужине с самой Элли, она непременно откажется.
Интересно, что он о себе возомнил? По какому праву оценивает детали ее жизни – от увлеченности работой до возможного выбора жениха, – да еще навязывает ей свое общество, зная, что она предпочла бы избежать его? Да, он это прекрасно знает, вот что удручает ее больше всего. Ему нравится манипулировать ею.
Хорошо, пусть радуется, сколько влезет. На ужин она придет, но держаться с ним вежливо ее никто не заставит!
– Я тебя не понимаю, – с некоторым раздражением сказала Бет, когда вечером сестры вышли из своих апартаментов, чтобы спуститься в ресторан. – Вчера мы ужинали у себя, но тебе приспичило переодеться. Сегодня же мы будем в центре всеобщего внимания, но тебя это уже не волнует.
Элли только пожала плечами. Все и так ясно: сегодня она ужинает в ресторане не по своей воле. Хотелось, чтобы несносный Тэкери тоже понял, что предстоящий ужин ей безразличен. Поэтому она не переодела юбку и блузку, в которых провела весь день, и не стала прихорашиваться, только заколола волосы на затылке.
Зато Бет принарядилась: сестра надела голубое платье – в тон цвету глаз, – которое великолепно облегало ее тоненькую фигурку и подчеркивало красоту белокурых волос.
– Надеюсь, в следующий раз мы обе оденемся соответственно обстановке, – добавила Бет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41