Аллилуйя! Не намерен же ты сидеть в одной рубашке на таком изысканном приеме. Ну-ка! Вставай, пошевеливайся, веселись!... (Заставляет ХХ встать с кровати. Подводит его к столу. Берет с правого стула и подает его ХХ.) Поправь галстук! Застегнись, причешись, ты же не хочешь, чтобы Новый год вырвало при виде тебя?
ХХ. А сам без галстука.
АА. Я?.. Действительно.
ХХ. Ну?
АА. Но я - другое дело. Я никогда не ношу галстука, это не мой стиль. (ХХ снимает пиджак, отдает его АА и направляется в сторону кровати.) Постой! (ХХ снова ложится на кровать.) Значит я тоже должен? Обязательно?
ХХ. Раз уж праздник, так праздник.
АА идет к своей кровати, по пути вешая пиджак ХХ на правый стул. Вытаскивает из-под кровати чемодан, достает галстук. Становится перед зеркалом, повязывает галстук. ХХ наблюдает за ним, затем встает с кровати и садится на правый стул. Достает из кармана носовой платок и протирает им туфли.
АА (показываясь с повязанным галстуком). Ну как, хорошо?
ХХ (присматриваясь). Ты в последний раз когда брился?
АА. Не помню.
ХХ. Оно и видно. Мог бы побриться.
АА. Неужели ты потребуешь, чтобы я сейчас брился!
ХХ. Если я мог, то и ты можешь.
АА. Это предрассудки. Теперь никто не бреется.
ХХ. Я-то побрился.
АА. Провинциальный обычай. В наше время уже не бреются.
ХХ. Каждый день не нужно, а в праздник нужно.
АА. Хорошо, я побреюсь. Но при одном условии.
ХХ. Чего еще?..
АА. Ты сменишь носки.
ХХ (удивленно оглядывает свои ступни в дырявых носках). Зачем, они совсем еще чистые...
АА. Или - или.
ХХ. Как надену туфли - их не будет видать.
АА. Это мой ультиматум.
ХХ. Ну ладно, ладно. (Вытаскивает из-под своей кровати фанерный чемодан, достает из него пару носков. Снимает носки, убирает их в чемодан. Надевает другие носки, такие же дырявые, как и прежние. Снова садится на стул и надевает туфли. Тем временем АА снимает пиджак и вешает его на левый стул. Встает перед зеркалом и начинает бриться. ХХ, ожидая пока АА закончит бритье, сидит в бездействии, наблюдая за ним. Вздыхает.) Скорей бы весна.
АА. Почему?
ХХ. Говорят, тут некоторые по весне без трусов ходят.
АА. Опять за свое?
ХХ. Так если правда... Мы сейчас роем канавы... Прокладываем канализацию...
АА. Не вижу никакой связи.
ХХ. Ну, если какая-нибудь по верху проходит, то снизу все видать.
АА. Утехи пролетариата.
ХХ. Сейчас-то мы копаем в хорошем месте. А то вот копали на окраине, так никакого интересу не было. Народу мало, а бабы все старые или страшные. А сейчас красивые попадаются, в мехах... У нас один всегда следит и как приметит, что подходящая идет, сразу дает знак. А еще лучше, если копаем перед универмагом, около дамского отдела. Или около дамского парикмахера. Вот, помню, клали мы кабель перед одним шикарным рестораном, и глубина была в самый раз, метра полтора. Хорошее было место. Но и сейчас ничего. Приходи как-нибудь...
АА. Спасибо. У меня есть другие возможности.
ХХ. А хуже всего было, как возле казармы работали. Две недели - одни солдаты.
АА. А твоя жена ходит к парикмахеру?
ХХ. Вот уж нет.
АА. А в ресторан?
ХХ. Да Бог с тобой! У нас обед дома варят.
АА. Но за покупками она ходит.
ХХ. Ходит. (Пауза.) В нашем городке нет канализации.
АА. Зато есть казармы.
ХХ. Есть. А ты откуда знаешь?
АА. Нетрудно догадаться. У нас повсюду есть казармы. Так может она проходит мимо казармы?
ХХ. Кто?
АА. Твоя жена.
Пауза.
ХХ. Ты чего хочешь сказать...
АА. Ничего. Я готов. (Вытирает лицо полотенцем.) Прошу к столу!
ХХ встает, оба надевают пиджаки, стоя лицом друг к другу. АА с левой стороны стола, ХХ - с правой. Затем одновременно садятся. АА откупоривает бутылку и наливает.
ХХ. А ты был женатый?
АА. Два раза.
ХХ. Как это так?
АА. Развелся. Ну, за наше холостяцкое.
ХХ. А дети?
АА. Какие дети... Ах, дети. Нет, детей не было.
ХХ. Зачем же тогда жениться?
АА. Как зачем? По любви, из-за родства душ, а впрочем, откуда я знаю. Ну, выпей.
ХХ. Будь здоров. (Выпивают. АА берет в рот сигарету и придвигает пачку к ХХ, который тоже берет сигарету. АА ищет по карманам спички. ХХ достает из левого кармана коробок спичек, прячет его обратно, достает из левого кармана другой коробок, подает огонь АА и сам тоже закуривает. Прячет спички в левый карман. Оба затягиваются. Пауза.) Скажи, а из-за чего ты убежал?
АА (прерывая свои размышления). Что?
ХХ. Из-за чего ты оттуда убежал? Что, плохо тебе там было? Были жены, квартира с красивым видом, в столице... Хорошо зарабатывал, в наилучшем обществе бывал... А здесь что?
АА. Убегают не к чему-то, а от чего-то.
ХХ. Вот я и говорю. Тебе же там лучше было, чем здесь.
АА. Однажды я пошел в парк. Там в аллее играли дети. А за кустами сирени я заметил мальчишку, чуть постарше их. Он подбирал камни и бросал ими в детей, каждый раз прячась обратно за куст. При этом он радостно смеялся, был в восторге от самого себя. Хорошо развитой, сильный мальчик... Бросал и прятался, бросал и прятался...
Пауза.
ХХ. Ему сколько лет было?
АА. Лет десять - двенадцать...
ХХ (растроганно). Как мой.
АА. Это было шесть лет тому назад.
ХХ. Моему старшему теперь четырнадцать.
АА. Да, конечно. То мог быть твой сын.
Пауза.
ХХ. Ну, и что дальше?
АА. Ничего. Это все.
ХХ. Хе-хе, а теперь по правде скажи.
АА. Это правда.
ХХ. И ты, значит думаешь, я поверю, что за границу бегут из-за какого-то поганца, который в парке швыряется камнями. Да еще и не в тебя. Мне-то можешь сказать, как брату.
АА. Ну, тогда, скажем... Из-за того, что у меня были постоянные затруднения с дикцией. Например, слово - неантагонистический. Оно для меня слишком трудно. Я никогда не мог произнести его правильно.
ХХ. Ты? Так ведь ты образованный.
АА. Ну тогда, быть может, дело тут не в дикции, а, скорее, в интонации. В надлежащем тоне. Я немузыкален.
ХХ (понижая голос, доверительно). Ты политический?
АА. Можешь и так это назвать. (ХХ встает из-за стола.) Что, разве ты не догадывался? (ХХ идет к двери, по пути останавливается, спиной к АА.)
ХХ. И ты только сейчас мне говоришь?
АА. Я полагал, что это было ясно с самого начала.
ХХ осторожно приоткрывает дверь, выглядывает в образовавшуюся щель, возвращается к столу.
ХХ. Ты на заметке?
АА. Вероятно. (ХХ стоит в нерешительности.) Почему ты не садишься...
ХХ (садясь). Ну и дурак же я был. (Ударяет себя кулаком по лбу.) Хотя мне сразу что-то подозрительно показалось. Ничего не делает, на работу не ходит, только на кровати валяется да книги свои читает. Интеллигент, белоручка.
АА. Откуда тебе известно, что я ничего не делаю? По-твоему, работа заключается только в рытье канав?
ХХ. Да как же ты работаешь, лежа на кровати?
АА. Думаю.
ХХ (нетерпеливо, пренебрежительно). А-а-а!.. О чем это?
АА. Между прочим, и о тебе. Раздумываю, например, смог ли бы ты меня денунциировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
ХХ. А сам без галстука.
АА. Я?.. Действительно.
ХХ. Ну?
АА. Но я - другое дело. Я никогда не ношу галстука, это не мой стиль. (ХХ снимает пиджак, отдает его АА и направляется в сторону кровати.) Постой! (ХХ снова ложится на кровать.) Значит я тоже должен? Обязательно?
ХХ. Раз уж праздник, так праздник.
АА идет к своей кровати, по пути вешая пиджак ХХ на правый стул. Вытаскивает из-под кровати чемодан, достает галстук. Становится перед зеркалом, повязывает галстук. ХХ наблюдает за ним, затем встает с кровати и садится на правый стул. Достает из кармана носовой платок и протирает им туфли.
АА (показываясь с повязанным галстуком). Ну как, хорошо?
ХХ (присматриваясь). Ты в последний раз когда брился?
АА. Не помню.
ХХ. Оно и видно. Мог бы побриться.
АА. Неужели ты потребуешь, чтобы я сейчас брился!
ХХ. Если я мог, то и ты можешь.
АА. Это предрассудки. Теперь никто не бреется.
ХХ. Я-то побрился.
АА. Провинциальный обычай. В наше время уже не бреются.
ХХ. Каждый день не нужно, а в праздник нужно.
АА. Хорошо, я побреюсь. Но при одном условии.
ХХ. Чего еще?..
АА. Ты сменишь носки.
ХХ (удивленно оглядывает свои ступни в дырявых носках). Зачем, они совсем еще чистые...
АА. Или - или.
ХХ. Как надену туфли - их не будет видать.
АА. Это мой ультиматум.
ХХ. Ну ладно, ладно. (Вытаскивает из-под своей кровати фанерный чемодан, достает из него пару носков. Снимает носки, убирает их в чемодан. Надевает другие носки, такие же дырявые, как и прежние. Снова садится на стул и надевает туфли. Тем временем АА снимает пиджак и вешает его на левый стул. Встает перед зеркалом и начинает бриться. ХХ, ожидая пока АА закончит бритье, сидит в бездействии, наблюдая за ним. Вздыхает.) Скорей бы весна.
АА. Почему?
ХХ. Говорят, тут некоторые по весне без трусов ходят.
АА. Опять за свое?
ХХ. Так если правда... Мы сейчас роем канавы... Прокладываем канализацию...
АА. Не вижу никакой связи.
ХХ. Ну, если какая-нибудь по верху проходит, то снизу все видать.
АА. Утехи пролетариата.
ХХ. Сейчас-то мы копаем в хорошем месте. А то вот копали на окраине, так никакого интересу не было. Народу мало, а бабы все старые или страшные. А сейчас красивые попадаются, в мехах... У нас один всегда следит и как приметит, что подходящая идет, сразу дает знак. А еще лучше, если копаем перед универмагом, около дамского отдела. Или около дамского парикмахера. Вот, помню, клали мы кабель перед одним шикарным рестораном, и глубина была в самый раз, метра полтора. Хорошее было место. Но и сейчас ничего. Приходи как-нибудь...
АА. Спасибо. У меня есть другие возможности.
ХХ. А хуже всего было, как возле казармы работали. Две недели - одни солдаты.
АА. А твоя жена ходит к парикмахеру?
ХХ. Вот уж нет.
АА. А в ресторан?
ХХ. Да Бог с тобой! У нас обед дома варят.
АА. Но за покупками она ходит.
ХХ. Ходит. (Пауза.) В нашем городке нет канализации.
АА. Зато есть казармы.
ХХ. Есть. А ты откуда знаешь?
АА. Нетрудно догадаться. У нас повсюду есть казармы. Так может она проходит мимо казармы?
ХХ. Кто?
АА. Твоя жена.
Пауза.
ХХ. Ты чего хочешь сказать...
АА. Ничего. Я готов. (Вытирает лицо полотенцем.) Прошу к столу!
ХХ встает, оба надевают пиджаки, стоя лицом друг к другу. АА с левой стороны стола, ХХ - с правой. Затем одновременно садятся. АА откупоривает бутылку и наливает.
ХХ. А ты был женатый?
АА. Два раза.
ХХ. Как это так?
АА. Развелся. Ну, за наше холостяцкое.
ХХ. А дети?
АА. Какие дети... Ах, дети. Нет, детей не было.
ХХ. Зачем же тогда жениться?
АА. Как зачем? По любви, из-за родства душ, а впрочем, откуда я знаю. Ну, выпей.
ХХ. Будь здоров. (Выпивают. АА берет в рот сигарету и придвигает пачку к ХХ, который тоже берет сигарету. АА ищет по карманам спички. ХХ достает из левого кармана коробок спичек, прячет его обратно, достает из левого кармана другой коробок, подает огонь АА и сам тоже закуривает. Прячет спички в левый карман. Оба затягиваются. Пауза.) Скажи, а из-за чего ты убежал?
АА (прерывая свои размышления). Что?
ХХ. Из-за чего ты оттуда убежал? Что, плохо тебе там было? Были жены, квартира с красивым видом, в столице... Хорошо зарабатывал, в наилучшем обществе бывал... А здесь что?
АА. Убегают не к чему-то, а от чего-то.
ХХ. Вот я и говорю. Тебе же там лучше было, чем здесь.
АА. Однажды я пошел в парк. Там в аллее играли дети. А за кустами сирени я заметил мальчишку, чуть постарше их. Он подбирал камни и бросал ими в детей, каждый раз прячась обратно за куст. При этом он радостно смеялся, был в восторге от самого себя. Хорошо развитой, сильный мальчик... Бросал и прятался, бросал и прятался...
Пауза.
ХХ. Ему сколько лет было?
АА. Лет десять - двенадцать...
ХХ (растроганно). Как мой.
АА. Это было шесть лет тому назад.
ХХ. Моему старшему теперь четырнадцать.
АА. Да, конечно. То мог быть твой сын.
Пауза.
ХХ. Ну, и что дальше?
АА. Ничего. Это все.
ХХ. Хе-хе, а теперь по правде скажи.
АА. Это правда.
ХХ. И ты, значит думаешь, я поверю, что за границу бегут из-за какого-то поганца, который в парке швыряется камнями. Да еще и не в тебя. Мне-то можешь сказать, как брату.
АА. Ну, тогда, скажем... Из-за того, что у меня были постоянные затруднения с дикцией. Например, слово - неантагонистический. Оно для меня слишком трудно. Я никогда не мог произнести его правильно.
ХХ. Ты? Так ведь ты образованный.
АА. Ну тогда, быть может, дело тут не в дикции, а, скорее, в интонации. В надлежащем тоне. Я немузыкален.
ХХ (понижая голос, доверительно). Ты политический?
АА. Можешь и так это назвать. (ХХ встает из-за стола.) Что, разве ты не догадывался? (ХХ идет к двери, по пути останавливается, спиной к АА.)
ХХ. И ты только сейчас мне говоришь?
АА. Я полагал, что это было ясно с самого начала.
ХХ осторожно приоткрывает дверь, выглядывает в образовавшуюся щель, возвращается к столу.
ХХ. Ты на заметке?
АА. Вероятно. (ХХ стоит в нерешительности.) Почему ты не садишься...
ХХ (садясь). Ну и дурак же я был. (Ударяет себя кулаком по лбу.) Хотя мне сразу что-то подозрительно показалось. Ничего не делает, на работу не ходит, только на кровати валяется да книги свои читает. Интеллигент, белоручка.
АА. Откуда тебе известно, что я ничего не делаю? По-твоему, работа заключается только в рытье канав?
ХХ. Да как же ты работаешь, лежа на кровати?
АА. Думаю.
ХХ (нетерпеливо, пренебрежительно). А-а-а!.. О чем это?
АА. Между прочим, и о тебе. Раздумываю, например, смог ли бы ты меня денунциировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16