Паола улыбнулась ему, не зная, что сказать.
– У меня есть для вас небольшое персональное поручение. Я был бы вам признателен, если бы вы сначала выслушали меня до конца, а потом, если у вас возникнут вопросы, я с удовольствием на них отвечу. Элиа Барбали, как вы знаете, собирается на пенсию, и я полагаю, нет, я просто убежден, что лучшей кандидатуры, чем вы, мне не найти.
Бархатистые, темные брови Паолы медленно поползли вверх, глаза под длинными, пушистыми ресницами округлились. Губы невольно приоткрылись. Невероятно! Ей только что предложили занять пост заместителя директора по телевизионной рекламе!
Риджини наслаждался произведенным впечатлением. Девушка была обворожительна. Он не ошибся в своих расчетах.
– Однако это вопрос хоть и ближайшего, но будущего. А сейчас я хотел бы поговорить о другом. Вам знакомо имя Гольвезе?
– Если вы имеете в виду Удо Гольвезе, то безусловно. Мы все, я полагаю, прямо или косвенно учились у него.
– Да, это вы верно сказали, прямо или косвенно. Но реальность такова, что мы с ним теперь конкуренты. Я наступаю ему на пятки, но обойти его мне пока не удается.
Риджини увлекся, забыл, что он не один, маска спала. Перед Паолой был волк, сильный и умный хищник, а оттого еще более опасный. Она вдруг почувствовала этого человека. Он неосторожно на мгновение приоткрыл перед ней сокровенные тайники своей души, снедаемой честолюбием, и она ужаснулась. Не приведи Господь иметь этого человека своим врагом! Он не остановится ни перед чем, пока не перегрызет тебе горло. Она даже посочувствовала в душе синьору Гольвезе.
Риджини вдруг опомнился, медленно улыбнулся, слегка пожал плечами, мол, вздор все, не стоит обращать внимания, и продолжал:
– Мне стало известно, что Гольвезе налаживает контакты с Россией. Дело это новое, сложное. Ситуация в России нестабильна и непредсказуема, но если Гольвезе идет на это, значит, там открываются крупные перспективы. Рекламный бизнес в России только начинает развиваться, и, если не упустить момент, это обещает очень крупные доходы. Если дела у него пойдут, мне его уже не достать никогда. Тот, кто выиграет в России, практически непотопляем. Фантастическая страна, фантастические возможности.
– Но что нам мешает сделать то же? – спросила Паола.
– Хороший вопрос, а хороший вопрос требует хорошего ответа. Кишка тонка. У Гольвезе мировое имя. Только под такое имя и даются деньги.
На его лице опять мелькнул хищный оскал. А ведь тут не просто азарт конкурента, тут еще что-то личное, подумала Паола и, поколебавшись, решилась заметить:
– Вы почему-то не любите его, не так ли?
Риджини вздрогнул, будто с разбега натолкнулся на стену, холодно посмотрел на Паолу и отрывисто бросил:
– Я когда-то работал на него, и довольно об этом. Это вас не касается. Извините за резкость, – вовремя спохватился он. – Вы видите, что я от вас ничего не скрываю. Вы способный работник, к тому же свободно говорите по-английски. Ваша мать, кажется, англичанка?
– Да. – Паола кивнула. – Я до десяти лет жила в Англии.
– Вот-вот. Поэтому мой выбор и пал на вас. Итак, к делу. Мне стало известно, что завтра в Милан приезжает представитель российских банковских кругов, некто Андрей Сосновский. Он приезжает специально для переговоров с Гольвезе. Их встреча состоится в отеле «Тремеццо» на Лаго ди Комо. Если эти переговоры состоятся, то я должен иметь максимум информации о них и о русском. Кто такой, кого представляет, что замышляется. Идеальный вариант: войти к нему в доверие, так сказать, «подружиться» и исподволь заронить сомнение в целесообразности сотрудничества с Гольвезе, дать понять, что он плохо информирован, обронить невзначай мое имя. Я вам предоставляю «карт бланш» в этом деле, потому что вы не только поразительно красивы, но и очень умны и честолюбивы, как я успел заметить. Короче, сделаете это дело, и место Барбали ваше.
В кабинете повисло неловкое молчание. Паола не верила своим ушам. Вот так номер. Она читала о подобном в шпионских романах, но чтобы это происходило с ней – просто невероятно! Кровь бросилась в лицо Паолы. Ей уже было все равно, с кем и где она разговаривает.
– Позвольте теперь мне, синьор Риджини, изложить все, что вы сказали, так, как я это поняла. Если я сделаю ошибку, вы поправите меня. Я должна буду настолько заинтересовать в себе русского, чтобы он забыл обо всем на свете и бросился выполнять все мои капризы, в частности изменить свои планы и начать сотрудничество с вами. А если для этого надо будет забраться к нему в постель, то фирма… – не перебивайте меня! – воскликнула Паола, заметив протестующий жест Риджини, – то фирма заплатит мне за мою утраченную девственность.
Прекрасно, Паола, подбодрила она сама себя, про девственность вышло просто чудно.
– Синьорина Контини, о чем вы говорите! – Риджини ожидал чего угодно, но только не этого.
Ему нужно было срочно собраться с мыслями, чтобы дать достойный ответ, но Паола не предоставила ему такой возможности.
– А почему для этой цели вам не нанять профессиональную девку? Дешевле обойдется! – Ну все, на этом мою карьеру в «АДД» можно считать законченной.
– Нам не нужна девка, Паола, нам нужны вы!
С этими словами Риджини буквально выдернул ее из кресла и подтолкнул к стенному шкафу, дернул дверцу и замер, держа ее за локти перед собой. В зеркале с обратной стороны дверцы отразилась высокая тонкая фигурка с прелестной талией, точеными ногами и высокой грудью, которая теперь, когда локти Паолы были резко заведены назад, казалось, разорвет блузку и вырвется на волю. На раскрасневшемся лице изумрудным огнем горели немыслимой красоты глаза. Волосы растрепались и рассыпались по плечам.
Паола слышала за своей спиной тяжелое дыхание Риджини, его вдруг охрипший голос произнес:
– Да вы посмотрите на себя. Вы же созданы для этого!
Кровь застучала в висках Паолы, она резко повернулась и со всего размаха ударила его по щеке.
Тишина повисла такая, что заломило в ушах. На лице Риджини медленно расплывалось красное пятно. В его глазах появилось бесконечное изумление, затем гнев, затем… Паола не стала дожидаться конца этих превращений, развернулась и пулей вылетела из кабинета. Последнее, что она запомнила, захлопывая за собой дверь приемной, были круглые, как блюдца, глаза Маммы Фьори.
Очутившись на залитой солнцем Виа Новара, Паола подбежала к своему старенькому «фиату», рванула дверцу и вдруг вспомнила, что ключи от машины остались в сумочке, а та на столе в офисе. Надо же, там и деньги, и ключи от квартиры, и кредитные карточки. Но возвращаться было нельзя. Почему нельзя? Некогда было раздумывать над этим. Она просто знала, что назад пути нет. Надо уходить и как можно скорее.
Паола бросилась через дорогу, маша рукой проезжающим машинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38