– Я у Зебрика был.
– То-то же, что у Зебрика.
Пока бабушка подогревала картошку и кипятила молоко, Санька расчистил место на кухонном столе и положил рядом двух графов. Сонькина книжка была порядком потрепана, Леночкина совсем-совсем новая. Санька сейчас не собирался читать, он только хотел сравнить книжки.
Бабушка помешала картошку, и ей показалось, что картошка подгорает. Она достала с полки бутылку с подсолнечным маслом и замешкалась, закрывая дверцу висячего шкафчика. В это время крышка на кастрюле с молоком шевельнулась, как живая.
– Баашка! – крикнул Санька. – Молоко!
Бабушка охнула, одну секунду искала, куда поставить бутылку с маслом, чтобы освободить руки, и поставила на книжку.
Санька оторопело смотрел на бутылку. Две мысли сразу мелькнули у него в голове. Первая мысль была гениальная. Он вспомнил, что если сдать такую бутылку в магазин, за нее дадут 12 копеек. А за бутылку из-под кефира – 15. А за разные склянки-банки еще, наверное, больше. А за бутылки из-под шампанского? А за пузырьки? У Зебрика одних бутылок из-под шампанского в сарае штук сто. И пузырьков – уйма. В общем, первая мысль была такая: «Эврика! Финансовая проблема решена!».
Вторая мысль была простая: «Что теперь будет с книжкой?»
Когда Санька схватил бутылку, он увидел, что на щегольской обложке Леночкиного «Графа Монте-Кристо» остался жирный полумесяц.
– Баашка! – крикнул в отчаянии Санька. – Что ты наделала?
– Боже мой, – всплеснула бабушка руками, и ее усатая родинка виновато вздрогнула.
Санька осторожно взял книжку обеими руками и протянул, как обвинительный документ:
– Ты думала, это картошка, да?.. Ты собиралась ее поджаривать, да?
Бабушка схватила полотенце и хотела вытереть пятно. Санька в ужасе отстранился:
– Размажешь!
– Да что ж я такая старая дура, – ругала себя бабушка. – Слепая стала, ничего не вижу. Ты уж извини, внучок, свою старую бабку.
Она села на табуретку, вытерла фартуком глаза. Они у нее были такие усталые, выцветшие, наверное, от слез. Бабушка говорила, что во время войны ей много пришлось плакать.
– Баашк, ты что? Не надо, тебе нельзя плакать.
– Я не плачу.
– Ты из-за книжки, да?
– Что ж я такая слепая дура…
– Ты не виновата, – вздохнул Санька. – Ты мне говорила не читать за обедом, говорила? Любой дурак скажет, что я сам виноват.
Санька подошел совсем близко к бабушке и легонько тронул ее за плечо, чтоб она перестала волноваться. Бабушка Наташа погладила Саньку, взъерошила ему выцветший, похожий на мочалку чуб.
– Взрослый уже стал. Жалеть свою бабку научился.
Бабушку Санька утешил, а самому ему утешиться было нечем. Жирный полумесяц обезобразил всю обложку. Как отдавать такую книгу Капельке?
Зебрик принес из библиотеки учебник шофера третьего класса и сидел с карандашом в руках, подсчитывая нужные им детали.
– Карбюратор – надо, – бормотал он, – глушитель – не надо, тормозная система – не надо. Тормозить необязательно.
– Насколько я понял, – хмыкнул отец, оторвавшись от газеты, – вам, кроме колес, ничего не надо.
– Кроме колес, мотора и карбюратора, – уточнил Зебрик. – И еще кое-каких деталей.
Вечером Санька пришел к другу. И хотя он был очень расстроен своим несчастьем, все-таки первым делом потащил Зебрика в сарай, где лежали бутылки из-под шампанского.
– Это же так просто! – обрадовался Зебрик. – Бутылки ведь у всех есть. Я же говорил: все гениальное – просто.
– Да знаешь, – вздохнул Санька, – я сам как удивился, что такое придумал.
Они вернулись на кухню, взяли чистый лист бумаги и принялись подсчитывать. И, наверное, они никогда не были так старательны на уроках арифметики, как сейчас на кухне над своими удивительными расчетами, И уж, наверное, никогда арифметика не приводила их в такую растерянность. Если верить цифрам, чтоб купить мотор и еще кое-какие мелочи, надо собрать 1402 с половиной бутылки из-под кефира и 1516 из-под ситро.
Покончив с общественным делом, подсчитав общественные бутылки, Санька решил, что может поделиться с другом своим личным горем. Он достал из-за пазухи завернутую в газету книгу и молча положил на стол.
– Что? – не понял Зебрик.
– Разверни… Видишь?.. Бабушка бутылку поставила. Как я буду теперь отдавать?
– Постное масло? – тоном знатока поинтересовался Зебрик.
– Да.
– Это чепуха.
Он махнул рукой с таким видом, словно решение этой проблемы было действительно чепухой по сравнению с бутылками, которые выстроились в четырехзначные числа.
– Тебе чепуха, – обиделся Санька, – а мне книжку отдавать надо.
Зебрик великодушно протянул Саньке ньютоново яблоко, а сам сел на пол:
– Бросай!
– Сейчас как брошу, – пригрозил Санька, но все-таки выпустил яблоко из пальцев осторожно.
– Готово! – объявил Зебрик.
Он поднялся с пола, подобрал откатившееся под стол яблоко и жестом фокусника достал с подоконника бутылку с постным маслом. Санька иронически следил за действиями друга.
– Отвернись! – потребовал Зебрнк.
– Зачем?
– Ну, отвернись.
– А ты зачем взял бутылку?
– Просто так. Отвернись.
Санька отвернулся и тотчас же почувствовал, как сильно запахло постным маслом. Он судорожно повернулся к Зебрику и ужаснулся. Тот разложил на полу «Графа Монте-Кристо» и поливал обложку постным маслом.
– Что ты делаешь?
– Это мое собственное открытие, – похвастался Зебрик, размазывая пальцем налитое на обложку масло так, чтобы оно растеклось везде равномерно.
– Какое открытие! Ты же испортил всю книгу!
– Испортил, испортил. А где пятно?… Нету?.. Нету пятна. А ты говоришь, испортил. Не волнуйся, еще лучше будет обложечка, закачаешься. Даже блестеть будет.
Когда обложка подсохла немного и мальчишки ее несколько раз протерли тряпкой, Саньке и вправду показалось, что книга стала еще лучше. Только потемнее теперь была и блестела.
Этот пример окончательно убедил Саньку, что все гениальное – просто.
6. Бутылочная лихорадка
На следующий день на перемене Леночка сама заглянула в класс.
– Принес книжку? – высокомерно спросила она.
– Принес, – пролепетал Санька.
К его удивлению, она и вправду не заметила, что обложка вымазана постным маслом. Санька облегченно вздохнул и со спокойной душой занялся вычислениями. С персональной машиной системы «Зебриков и Горский», сокращенно «ЗИГ-1», пришлось все-таки расстаться. Арифметика – упрямая штука. Но в конце концов машина нужна всем и пусть все участвуют. К этой мысли изобретатели единодушие пришли на третьем уроке. Весь четвертый урок они не слушали, что там рассказывала учительница про татарское иго, а занимались арифметикой. Задача была простая. Требовалось 2908,5 бутылки разделить на 35 человек. Получалось на каждого по 83,1 бутылки. Впереди была длинная зима, но мальчишки не хотели зря терять время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17