Теперь они медленно, но верно прижимали ягов к
стенам ущелья, а те, увидев, что в битве случился перелом,
дрались все менее охотно. Их леденящих душу боевой клич,
похожий сперва на завывание вырвавшейся с Серых Равнин стаи
демонов, звучал сейчас скорее как вой побитой собаки.
И когда черноволосый вождь туранцев, рубившийся с
яростью берсека, описал мечом стремительную дугу и снес
головы троим противникам сразу, яги оцепенели. Несколько
мгновений они в ужасе следили за тем, как, орошая камни
фонтанами крови, корчатся в агонии обезглавленные, как
подгибаются их колени и гаснет взор; затем молча бросились
бежать. Они мчались кто куда; одни - вдоль ущелья, другие
искали укрытия в скалах. Немногие из туранцев, схватив
луки, посылали им вслед стрелу за стрелой, но большинство,
обессилев, повалились на землю. И только их капитан,
залитый кровью с головы до ног, продолжал размахивать
огромным мечом и изрыгать жуткие проклятья вслед убегающим
дикарям.

* * *

- Джалай-Арт! - ревел Конан. - Где тебя демоны носят,
вислозадая черепаха?
- Я здесь, господин, распоряжался насчет раненных, -
словно бесшумная тень, десятник мгновенно возник у его
левого плеча. Однако даже в запарке после отгремевшего
сражения помощник Конана не забывал о субординации. Он
встал так, как положено: сбоку и чуть позади своего
капитана, чтобы не закрывать ему вид на заваленное трупами
ущелье.
- Потери? - с хмурым видом поинтересовался Конан.
- Пятнадцать пошли к Нергалу, двое вот-вот отправятся
туда же, а семеро, коль будет милость Митры, выживут, -
сообщил Джалай-Арт, будто зачитывая невидимый список. -
Лошади разбежались.
Заслушав этот короткий доклад, киммериец только хмыкнул
и в задумчивости потер переносицу.
- Что ж, неплохо, - промолвил он наконец. - Я думал,
нас сметут начисто... Ну, вели трубить сбор, Джалай!
Раненых пусть перевяжут. И соберите стрелы...
- Уже собираем, - вставил Джалай-Арт, но Конан, сердито
зыркнув на него, заставил помощника смолкнуть.
- ...соберите стрелы да отправьте кого-нибудь поискать
лошадей. Как только их пригонят, мы немедленно уходим с
передовым отрядом! А яги - мстительные твари! Когда
остальные увидят, какую бойню мы учинили, то станут
преследовать нас до самого Аграпура... - Киммериец
потянулся, словно огромный кот, и с лязгом бросил меч в
ножны.
- Да, и еще... Бурдюк вина и... - Наконец он заметил,
во что превратились его меховая куртка и штаны, залитые
кровью. Тут Конан снова взревел как разъяренный бык: -
Ради Крома! Еще найди мне какую-нибудь другую одежду,
Джалай!
- Слушаюсь, господин! Что-нибудь еще, мой господин?
Киммериец обернулся и с подозрением глянул на
Джалай-Арта, но не заметил и тени насмешки на его
посеревшем от усталости лице.
- Нет, это все, - буркнул он.
Отрывисто отдав воинский салют, Джалай-Арт исчез, как
всегда бесшумно, и Конан тут же забыл о нем. Внимание его
овладело более любопытное зрелище, чем заваленное трупами
ущелье, - медленно кружившее над горами черное пятно.
Хмм! Конан прищурился, стараясь в неярком свете
восходящей луны разглядеть парящую в вышине птицу. Орел? Но
почему черный? Может, гриф? Нет, для грифа все же маловат...
Неужели ворон?
Киммериец удивленно присвистнул. Если это и в самом
деле был ворон, то совершенно гигантских размеров...
Но тут огромная птица, словно заметив, что человек,
задрав голову, пристально смотрит на нее, с хриплым
карканьем скрылась за вершиной ближайшего утеса.

* * *

- Странно, - заметил покачивающийся в седле Джалай-Арт,
- почему эти недоумки не сбросили на нас десяток-другой
хороших валунов? Сделай они так, и передавили бы нас, будто
слизняков.
- Ослиная башка, - беззлобно ругнулся Конан, - им же
нужны наши головы! Ну, и еще кони, само собой. Выходит,
коли б эта мразь скатила на нас камни, то и кони, и головы
здорово бы попортились... - прервав свои размышления,
киммериец жадно впился зубами в сухую лепешку, которую он
держал в руке.
Немедленного ответа со стороны Джалай-Арта не
последовало, потому что в этот момент он был занят тем же
самым, с удивительной быстротой поглощая свою порцию хлеба.
- Ну, хорошо, - согласился он наконец, перестав жевать,
- насчет наших голов я спорить не стану. Но зачем этим
вонючим выродкам наши кони? По горам с ними не полазаешь...
Конечно, можно их продать, но я никогда не слышал, чтоб яги
с кем-либо торговали.
- Угм! - Конан сыто рыгнул и ткнул в сторону
собеседника кулаком. - Зачем продавать то, что можно
потребить на месте?
- Потребить? Это как - потребить? - удивленно
переспросил десятник.
- А очень просто, - ответил варвар, откинувшись на
высокую луку седла, - разрубить, пожарить и сожрать. Я
сам не раз так делал.
- Сожрать? Коней? - Джалай-Арт смотрел на Конана с
явным ужасом, но того это лишь забавляло... - Как? такой
грех перед ликом Митры! И что же... - десятник наклонился и
ласково похлопал по боку своего тонконогого чалого скакуна,
- и моего Аккаля тоже... съесть? - последние слова он
произнес с явной дрожью в голосе.
- Конечно. И твоего, и моего, и всех остальных!
Приличной дичи в этих горах нет, здесь и трава-то толком не
растет, а потому что ж еще делать голодным ягам? Что, если
уж очень хочется отведать мясца? - ухмыльнулся Конан. Он-то
прекрасно знал, что любой туранец в голодных краях скорее
съест собственную руку, чем дотронется до своего коня.
Впрочем, и до чужого тоже.
- Ах вот как! - гневно воскликнул Джалай-Арт. - Теперь
я все понял! Значит, этим пожирателям грязи мало козлов
да баранов? теперь им еще коней подавай? Или всех баранов
они перевели на вонючие шкуры?
- Туранцы почитают своих коней, - рассудительно
произнес Конан, - а яги - своих баранов. Так что эти
вонючие шкуры для них - огромное богатство! Ведь их содрали
с самых сильных, самых мудрых, самых удачливых баранов -
тех, кто доживает до старости...
- Тогда надо вернуться и сжечь эти шкуры, пока яги не
вошли в ущелье и не обрели опять свои сокровища! - злобно
выкрикнул Джалай-Арт.
1 2 3 4 5 6