Автору, правда, не приходится ждать от него лести, но он может, во всяком случае, положиться на искренность и справедливость его замечаний, как бы резки они ни были. Публика, от приговора которой зависят надежды автора на деньги или славу, имеет право ожидать, что к ее мнению отнесутся с уважением если не из чувства признательности, то хотя бы учтивости ради.
Что касается всяких щелкоперов, которые изливают свою желчь в салонах и строчат поклепы на любого автора, к чести для себя с ними не связанного, то они лишь стремятся придать себе побольше значительности, и их злоба коренится в сознании собственного ничтожества. В их замечаниях неизменно обнаруживается столько недоброжелательства и предвзятости, что эти зоилы не заслуживают внимания благородного человека, равно как природная тупость ставит их ниже самого неудачливого писателя.
Пользуюсь случаем снять с себя обвинение, будто я хотел придать национальный привкус образу сэра Люциуса О'Триггера. Тем, кого подобное заблуждение заставило осудить пьесу, я приношу искреннюю благодарность; и, если бы неудача моей комедии, пусть даже основанная на недоразумении, прибавила хоть искру к угасающему патриотическому пламени в стране, которую я будто бы имел в виду, я сам приветствовал бы ее провал и мог бы гордиться тем, что она сослужила обществу лучшую службу, чем сотни современных нравоучительных пьес, имевших успех на сцене.
Сколько я знаю, исполнителей новой пьесы принято благодарить за упражнение своих многообразных дарований. Но, когда, как ныне, их исключительные и бесспорные заслуги уже были награждены самыми горячими и искренними рукоплесканиями множества взыскательных зрителей, похвала поэта напоминала бы попытку восторженного ребенка перекричать толпу. Заслуги руководителей театра, однако, не столь очевидны для публики, и поэтому, справедливости ради, я считаю своим долгом заявить, что писатель, пожелавший испытать себя на драматическом поприще, встретит в этом театре, единственном, о котором я могу говорить на основании собственного опыта, искренний и радушный прием, что, как известно, лучше помогает таланту достичь совершенства, чем любые предписания разума или опыта.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Сэр Энтони Абсолют.
Капитан Абсолют.
Фокленд.
Акр.
Сэр Люциус О'Триггер.
Фэг.
Дэвид.
Томас.
Миссис Малапроп.
Лидия Лэнгвиш.
Джулия.
Люси.
Служанка, мальчик, слуги.
Место действия – Бат. Все действие комедии происходит в течение пяти часов.
Пролог
Написан автором.
Прочитан мистером Вудвордом и мистером Квиком.
Входит адвокат, за ним следует стряпчий и вручает ему бумагу.
Адвокат
Ну почерк! Без очков не разберешь.
Стряпчий
Понятно все: тут надобен платеж,
Уж постарайтесь, умоляю вас,
(Дает деньги.)
Адвокат
Так… так… (Та же игра.) Все понял я на этот раз!
Что вижу я? Да быть не может! Нет!
Поэт и тяжба! Деньги и поэт!
Стряпчий
Я знаю, что вести защиту муз
Без гонорара вы решитесь…
Адвокат
Ну-с!
Стряпчий
Коль гонорар покажется вам мал
Я виноват!
Адвокат
Я вас не обвинял.
Стряпчий
Сын Феба сыщется в суде порой…
Адвокат
Из них еще с полсотни – в долговой!
Стряпчий
Для адвоката нет позора в том,
Что украшает он парик венком.
Адвокат
Сокрыл герой, чья слава велика,
Листок лавровый в буклях парика,
Но пусть клиент ваш знает: в дни тревог
Парик судейский лучше, чем венок.
Стряпчий
Так чтобы победил в суде клиент,
Идите в мантии, в обилье лент,
Во всеоружье грации своей,
С заученною хитростью речей,
И тяжбу выиграйте нам смелей.
(Уходит.)
Адвокат
Прорепетируем. Бумага эта
Дает мне право защищать поэта
В сем зале. Знаю, нелегко тягаться
С судом, где не бывает апелляций:
Здесь хитростью не притупить закон,
Уловками не будешь тут спасен.
Решенья дрюрилейнского суда
Не пересматривались никогда!
Но я у вас хочу просить поддержки,
Пусть даже и не возмещу издержки.
Тут злобы нет, не знает желчи зал
Я вежливей присяжных не встречал!
Но, коль сыграем, вас не взвеселя,
Зевок ваш – ссылка, шиканье – петля!
Клиент мой сразу слово вам дает
Присяжным он не сделает отвод!
Из журналистов быть здесь может всяк,
Не вычеркнут ни критик, ни остряк.
Тогда поэта можно осудить,
Коль вам он не сумеет угодить.
С почтеньем к вам он обратил мольбу,
Чтобы решили вы его судьбу.
Пролог
Написан автором.
Прочитан на десятом представлении миссис Балкли.
Мы победили, выигран процесс,
И наш достойный адвокат исчез.
Поэту он служил, а я возьмусь
Служить прекраснейшей из сонма муз;
Я, женщина, судейских труд взяла
И защищаю женщины дела.
Взгляните на нее (указывает на статую Комедии) – во глуби глаз
Зарница смеха у нее зажглась,
И этот смех сатиру скрыть готов
Иль краску-порожденье острых слов;
Фантазия, лукава и вольна,
В улыбках торжествующих видна.
От этой ли красотки ждать рацей?
И проповедовать пристало ль ей?
Седой ли опыт юности идет?
Для важных мин годится ль этот рот?
Не ей серьезной быть – она из тех,
Кто не клевещет на любовь и смех.
Она во всем мила и хороша,
Покорны ей и разум и душа
Ее ли свергнуть? И призвать взамен
Чувствительную Музу грустных сцен,
На чьем гербе с рождения доныне
«Путь пилигрима» и пучок полыни!
Резец ее из дуба изваял
Что ж, это подходящий матерьял!
Ах, если мы престол уступим ей,
То, выхватив кинжал сестры своей
И жаждой слез безжалостной полна,
Смертями пьесу завершит она:
Пусть Гарри Вудворд Данстэлла придушит,
Засадит Квика, Шутера оглушит,
Пока Барсанти в горшей из кручин
Зарежет иль себя, иль миссис Грин.
Чтоб не было ужасных этих бед,
Вещай нам, критик, и рифмуй, поэт!
Ужель комедии крепить закон?
Таким союзом лишь ослаблен он.
Потребна помощь доблести едва ли,
Не нужно масок правде и морали,
Вот та, кто им любезна (указывает на статую Трагедии), чье чело
Туманом горестей обволокло,
И кто, не убоясь порока жал,
Ему бесстрашно в грудь вонзит кинжал.
Действие первое
Картина первая
Улица в Бате.
Томас переходит через улицу. Появляется Фэг, смотрит ему вслед.
Фэг. Да никак Томас? Он самый и есть! Эй, Томас, Томас!
Томас. Ах, батюшки мои! Мистер Фэг! Руку, товарищ по сословию!
Фэг. Извини, что я не снимаю перчатки, Томас. Чертовски рад тебя видеть, дружище! О краса возничих, как же ты превосходно выглядишь! Но, черт побери, кто бы мог подумать, что мы встретимся здесь, в Бате?
Томас. А как же! Хозяин, мисс Джулия, Гарри, мисс Кэт и кучер – все налицо.
Фэг. Вот как!
Томас. Да-да. Хозяин, видишь ли, почувствовал, что его старая приятельница, подагра, намерена ему сделать визит, так ему пришло на ум улизнуть от нее. Ну и гони лошадей. В час какой-нибудь собрались – и айда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Что касается всяких щелкоперов, которые изливают свою желчь в салонах и строчат поклепы на любого автора, к чести для себя с ними не связанного, то они лишь стремятся придать себе побольше значительности, и их злоба коренится в сознании собственного ничтожества. В их замечаниях неизменно обнаруживается столько недоброжелательства и предвзятости, что эти зоилы не заслуживают внимания благородного человека, равно как природная тупость ставит их ниже самого неудачливого писателя.
Пользуюсь случаем снять с себя обвинение, будто я хотел придать национальный привкус образу сэра Люциуса О'Триггера. Тем, кого подобное заблуждение заставило осудить пьесу, я приношу искреннюю благодарность; и, если бы неудача моей комедии, пусть даже основанная на недоразумении, прибавила хоть искру к угасающему патриотическому пламени в стране, которую я будто бы имел в виду, я сам приветствовал бы ее провал и мог бы гордиться тем, что она сослужила обществу лучшую службу, чем сотни современных нравоучительных пьес, имевших успех на сцене.
Сколько я знаю, исполнителей новой пьесы принято благодарить за упражнение своих многообразных дарований. Но, когда, как ныне, их исключительные и бесспорные заслуги уже были награждены самыми горячими и искренними рукоплесканиями множества взыскательных зрителей, похвала поэта напоминала бы попытку восторженного ребенка перекричать толпу. Заслуги руководителей театра, однако, не столь очевидны для публики, и поэтому, справедливости ради, я считаю своим долгом заявить, что писатель, пожелавший испытать себя на драматическом поприще, встретит в этом театре, единственном, о котором я могу говорить на основании собственного опыта, искренний и радушный прием, что, как известно, лучше помогает таланту достичь совершенства, чем любые предписания разума или опыта.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Сэр Энтони Абсолют.
Капитан Абсолют.
Фокленд.
Акр.
Сэр Люциус О'Триггер.
Фэг.
Дэвид.
Томас.
Миссис Малапроп.
Лидия Лэнгвиш.
Джулия.
Люси.
Служанка, мальчик, слуги.
Место действия – Бат. Все действие комедии происходит в течение пяти часов.
Пролог
Написан автором.
Прочитан мистером Вудвордом и мистером Квиком.
Входит адвокат, за ним следует стряпчий и вручает ему бумагу.
Адвокат
Ну почерк! Без очков не разберешь.
Стряпчий
Понятно все: тут надобен платеж,
Уж постарайтесь, умоляю вас,
(Дает деньги.)
Адвокат
Так… так… (Та же игра.) Все понял я на этот раз!
Что вижу я? Да быть не может! Нет!
Поэт и тяжба! Деньги и поэт!
Стряпчий
Я знаю, что вести защиту муз
Без гонорара вы решитесь…
Адвокат
Ну-с!
Стряпчий
Коль гонорар покажется вам мал
Я виноват!
Адвокат
Я вас не обвинял.
Стряпчий
Сын Феба сыщется в суде порой…
Адвокат
Из них еще с полсотни – в долговой!
Стряпчий
Для адвоката нет позора в том,
Что украшает он парик венком.
Адвокат
Сокрыл герой, чья слава велика,
Листок лавровый в буклях парика,
Но пусть клиент ваш знает: в дни тревог
Парик судейский лучше, чем венок.
Стряпчий
Так чтобы победил в суде клиент,
Идите в мантии, в обилье лент,
Во всеоружье грации своей,
С заученною хитростью речей,
И тяжбу выиграйте нам смелей.
(Уходит.)
Адвокат
Прорепетируем. Бумага эта
Дает мне право защищать поэта
В сем зале. Знаю, нелегко тягаться
С судом, где не бывает апелляций:
Здесь хитростью не притупить закон,
Уловками не будешь тут спасен.
Решенья дрюрилейнского суда
Не пересматривались никогда!
Но я у вас хочу просить поддержки,
Пусть даже и не возмещу издержки.
Тут злобы нет, не знает желчи зал
Я вежливей присяжных не встречал!
Но, коль сыграем, вас не взвеселя,
Зевок ваш – ссылка, шиканье – петля!
Клиент мой сразу слово вам дает
Присяжным он не сделает отвод!
Из журналистов быть здесь может всяк,
Не вычеркнут ни критик, ни остряк.
Тогда поэта можно осудить,
Коль вам он не сумеет угодить.
С почтеньем к вам он обратил мольбу,
Чтобы решили вы его судьбу.
Пролог
Написан автором.
Прочитан на десятом представлении миссис Балкли.
Мы победили, выигран процесс,
И наш достойный адвокат исчез.
Поэту он служил, а я возьмусь
Служить прекраснейшей из сонма муз;
Я, женщина, судейских труд взяла
И защищаю женщины дела.
Взгляните на нее (указывает на статую Комедии) – во глуби глаз
Зарница смеха у нее зажглась,
И этот смех сатиру скрыть готов
Иль краску-порожденье острых слов;
Фантазия, лукава и вольна,
В улыбках торжествующих видна.
От этой ли красотки ждать рацей?
И проповедовать пристало ль ей?
Седой ли опыт юности идет?
Для важных мин годится ль этот рот?
Не ей серьезной быть – она из тех,
Кто не клевещет на любовь и смех.
Она во всем мила и хороша,
Покорны ей и разум и душа
Ее ли свергнуть? И призвать взамен
Чувствительную Музу грустных сцен,
На чьем гербе с рождения доныне
«Путь пилигрима» и пучок полыни!
Резец ее из дуба изваял
Что ж, это подходящий матерьял!
Ах, если мы престол уступим ей,
То, выхватив кинжал сестры своей
И жаждой слез безжалостной полна,
Смертями пьесу завершит она:
Пусть Гарри Вудворд Данстэлла придушит,
Засадит Квика, Шутера оглушит,
Пока Барсанти в горшей из кручин
Зарежет иль себя, иль миссис Грин.
Чтоб не было ужасных этих бед,
Вещай нам, критик, и рифмуй, поэт!
Ужель комедии крепить закон?
Таким союзом лишь ослаблен он.
Потребна помощь доблести едва ли,
Не нужно масок правде и морали,
Вот та, кто им любезна (указывает на статую Трагедии), чье чело
Туманом горестей обволокло,
И кто, не убоясь порока жал,
Ему бесстрашно в грудь вонзит кинжал.
Действие первое
Картина первая
Улица в Бате.
Томас переходит через улицу. Появляется Фэг, смотрит ему вслед.
Фэг. Да никак Томас? Он самый и есть! Эй, Томас, Томас!
Томас. Ах, батюшки мои! Мистер Фэг! Руку, товарищ по сословию!
Фэг. Извини, что я не снимаю перчатки, Томас. Чертовски рад тебя видеть, дружище! О краса возничих, как же ты превосходно выглядишь! Но, черт побери, кто бы мог подумать, что мы встретимся здесь, в Бате?
Томас. А как же! Хозяин, мисс Джулия, Гарри, мисс Кэт и кучер – все налицо.
Фэг. Вот как!
Томас. Да-да. Хозяин, видишь ли, почувствовал, что его старая приятельница, подагра, намерена ему сделать визит, так ему пришло на ум улизнуть от нее. Ну и гони лошадей. В час какой-нибудь собрались – и айда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33