Осквернители могил и всё такое… но Гильган сумел улизнуть от возмездия, его не нашли. Так что этот человек, если и убил его, то просто привел приговор в исполнение.
— Это должен был сделать палач, — возразил стражник.
— Ну, невелика беда, если кто-то другой выполнил работу палача! Какая разница? Оставьте моего приятеля в покое, клянусь, он здесь ни при чем. Да мы с ним всю прошлую ночь пили, не просыхая, и позапрошлую тоже, и сейчас продолжаем, разве не видно? Ваш свидетель — просто дерьмо. Вышвырните его пинком под зад и давайте повеселимся!
— Твой человек, Рэйм? — усомнился стражник, — Что-то я его прежде не видел. Кстати, с убийцей была еще женщина.
— Старуха, — уточнил Канга, обиженный, что его обозвали дерьмом. — Хотя шла резво, даром что ногу волочила слегка. Ничего я не ошибся. Я…
— Держи! — Рэйм швырнул стражнику кошелёк, туго набитый монетами. — Хватит и тебе, и всему отряду, и давайте расстанемся тихо!
Солдаты предпочли принять предложение и оставить всё как есть, однако Кангу Рэйм перехватил на пороге, охватив за шиворот, как щенка.
— Ползи-ка сюда, доносчик, крысиное отродье. Терпеть таких не могу, даже если ты вправду что-то там видел и помчался доносить, задрав штаны. Такой молодой, а уже скотина редкостная! Ну, что с тобой сделать? Не марать же об тебя благородную сталь! Может, высечь для острастки? Парни, разденьте его!
Канга трясся от страха и размазывал сопли но лицу. Ринальда передернуло при виде такого отвратительного проявления человеческого недостоинства.
— Оставь его, Рэйм, — бросил он. — Пусть катится, правда, ни к чему пачкаться об всякую шваль.
— Думаешь? Ладно, — махнул рукой купец и прикрикнул на Кангу: — Пшел вон отсюда и благодари богов, что тебя не тронули!
— Стой, — опомнился Ринальд. — Как тебя? Канга? Что за идиотское имя?.. В аллее было два трупа, верно? Или больше?
— Один… Гильгана, — ответил тот. — Ну, нашли один…
— А Нагуд куда делся?
— Нагуд?! Так он же того… за стеной кладбища.
Ив говорила совсем иначе!
— Ты сам видел Гильгана?
— Да, я сначала убежал, а потом вернулся, Гильган там так и лежал… глаза были еще… открыты.
Значит, Ив приходила раньше, судя по тому, что это она переворачивала погибшего, а иначе Канга не разглядел бы его открытых глаз.
Рэйм с интересом прислушивался к вопросам Ринальда.
— Так это всё же твоих рук дело? — опросил он затем. — Мне наплевать, убил и убил, по мне, так даже хорошо — одним негодяем меньше.
— Нет, не я, — возразил Ринальд, — но был там как раз неподалеку.
— А женщина? Старуха-то? Уж не про Хромую ли Ив речь? — продолжал настаивать купец. — Если ты с ней заодно, парень, то в любом случае прав.
— Я знаком с Ив, — не стал отрицать Ринальд. — Но ни заодно с нею, ни сам по себе не успел лишить жизни никого в Аргосе! Что, в это так трудно поверить?!
— Что ты разорался? — спросил Рэйм. — Успеешь еще. В Аргосе народу хватает, не расстраивайся, — сочувственно добавил он, словно его новый знакомый производил впечатление помешанного на убийствах, огорченного тем, что оказался слишком надолго отлученным от любимого занятия. — Как, ты оказал, тебя обычно называют?
Ринальду не хотелось выдавать свое настоящее имя, и он вовремя сообразил, что может представиться как-то иначе, тем более учитывая, что имен у него четыре, а не одно; обычное дело для отпрыска знатного рода. Полностью он именовался Ринальдом Руфусом Уллом Камилем, но никогда не использовал всё это нагромождение сразу.
— Камиль, — сообщил он Рэйму.
— Отлично, — кивнул тот. — А ведь, если ты этого еще не понял, я тебя только что выручил, Камиль! И ты теперь мой должник. У меня есть к тебе одно дело, весьма щепетильное, но если поможешь…
— Что за дело? — опросил Ринальд.
— Женщина, — вздохнул Рэйм, разводя руками. — Видел я ее всего один раз, но с тех пор хожу сам не свой. Она из Гандерланда. Вдова. Красавица такая, что описать невозможно. Черные волосы и агатовые глаза…
«Жемчужные зубы и коралловые губы», — мысленно продолжил Ринальд, прекрасно зная, что далее подобных сравнений фантазия людей вроде Рэйма не простирается.
— …жемчужные зубы и коралловые губы, — мечтательно произнес купец.
«Лебединая шея», — про себя добавил лэрд, которого всё это начинало забавлять.
— Лебединая шея, высокая грудь, — проговорил Рэйм. — И здесь вот, возле правого уха, маленькая родинка сердечком.
Ринальд замер. Если подо всё остальное могли подходить сотни привлекательных женщин, то последняя деталь говорила слишком о многом.
— Я видел ее на приеме при дворе Треворуса, — объяснил Рэйм. — Она пришла в сопровождении какого-то белесого сморчка, вроде как своего брата, и одета была во всё черное, потому что носит траур по мужу. Но и в таком одеянии выглядела как настоящая королева! Все мужчины просто с ума сошли, и я первый, но она почти весь вечер ни с кем не разговаривала, кроме Треворуса, которые от нее ни на шаг не отходил… потом я проследил за нею до самого ее дома. Несколько раз пытался назначить свидание, но ее слуги всегда говорят, что госпожа никого не принимает. Загадочная особа, окажу я тебе! Так вот, если она и выезжает, то в одном только направлении — в сторону дворца, за ней заходит человек, посланный Треворусом, и тут же красавица моя мчится по первому зову к королю.
— Рэйм, — покачал годовой Сутпак, его приятель, — опомнись, я же тебя предупреждал!
— Уйди, Сутпак, не мешай. Не с тобой говорю. А ты слушай, Камиль! Я долго думал, как бы ее перехватить, выдав кого-то за королевского посланника, но из моих людей никто не подходит. А ты из себя видный даром что из простых. Увезем мы ее с собой, а? На корабль… тут же с якоря снимусь и — поминай как звали! А в море я сам — король и хозяин. Куда ей будет деваться? Ведь всё к ее ногам брошу, она привыкнет ко мне… поймет…
— Как ее имя? — спросил Ринальд.
— Каина, — сказал Рэйм, — а я что, не назвал тебе его?
— Каина, — медленно повторил рыцарь. — Вот, значит, как…
— Она тебя не знает, — продолжал лихорадочно убеждать его купец, схватив лэрда за руку, — при дворе ты не бывал, в Мессантии недавно. Не заподозрит ничего… ты только вызови мне ее, а уж в порт привезти я и сам сумею! Чтобы поверила, будто к Треворусу едет… я ведь всё уже продумал, как и что сделать, только человека подходящего найти не мог.
— А что ее брат? — уточнил Ринальд.
— Он меня не остановит! С такого-то сморчка толку мало. Да он никогда и не сопровождает ее. Ни он, ни слуги. Каина одна отправляется. Лучше и придумать нельзя.
— Что? Похитить королевскую фаворитку?! — скорбно простонал Сутпак. — Где твоя голова, Рэйм?!
— А нету, — хрипло и невесело засмеялся купец. — Я начисто всякого разума лишился с тех пор, как мне эта женщина в душу запала.
«Я тоже, — с горечью подумал Ринальд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Это должен был сделать палач, — возразил стражник.
— Ну, невелика беда, если кто-то другой выполнил работу палача! Какая разница? Оставьте моего приятеля в покое, клянусь, он здесь ни при чем. Да мы с ним всю прошлую ночь пили, не просыхая, и позапрошлую тоже, и сейчас продолжаем, разве не видно? Ваш свидетель — просто дерьмо. Вышвырните его пинком под зад и давайте повеселимся!
— Твой человек, Рэйм? — усомнился стражник, — Что-то я его прежде не видел. Кстати, с убийцей была еще женщина.
— Старуха, — уточнил Канга, обиженный, что его обозвали дерьмом. — Хотя шла резво, даром что ногу волочила слегка. Ничего я не ошибся. Я…
— Держи! — Рэйм швырнул стражнику кошелёк, туго набитый монетами. — Хватит и тебе, и всему отряду, и давайте расстанемся тихо!
Солдаты предпочли принять предложение и оставить всё как есть, однако Кангу Рэйм перехватил на пороге, охватив за шиворот, как щенка.
— Ползи-ка сюда, доносчик, крысиное отродье. Терпеть таких не могу, даже если ты вправду что-то там видел и помчался доносить, задрав штаны. Такой молодой, а уже скотина редкостная! Ну, что с тобой сделать? Не марать же об тебя благородную сталь! Может, высечь для острастки? Парни, разденьте его!
Канга трясся от страха и размазывал сопли но лицу. Ринальда передернуло при виде такого отвратительного проявления человеческого недостоинства.
— Оставь его, Рэйм, — бросил он. — Пусть катится, правда, ни к чему пачкаться об всякую шваль.
— Думаешь? Ладно, — махнул рукой купец и прикрикнул на Кангу: — Пшел вон отсюда и благодари богов, что тебя не тронули!
— Стой, — опомнился Ринальд. — Как тебя? Канга? Что за идиотское имя?.. В аллее было два трупа, верно? Или больше?
— Один… Гильгана, — ответил тот. — Ну, нашли один…
— А Нагуд куда делся?
— Нагуд?! Так он же того… за стеной кладбища.
Ив говорила совсем иначе!
— Ты сам видел Гильгана?
— Да, я сначала убежал, а потом вернулся, Гильган там так и лежал… глаза были еще… открыты.
Значит, Ив приходила раньше, судя по тому, что это она переворачивала погибшего, а иначе Канга не разглядел бы его открытых глаз.
Рэйм с интересом прислушивался к вопросам Ринальда.
— Так это всё же твоих рук дело? — опросил он затем. — Мне наплевать, убил и убил, по мне, так даже хорошо — одним негодяем меньше.
— Нет, не я, — возразил Ринальд, — но был там как раз неподалеку.
— А женщина? Старуха-то? Уж не про Хромую ли Ив речь? — продолжал настаивать купец. — Если ты с ней заодно, парень, то в любом случае прав.
— Я знаком с Ив, — не стал отрицать Ринальд. — Но ни заодно с нею, ни сам по себе не успел лишить жизни никого в Аргосе! Что, в это так трудно поверить?!
— Что ты разорался? — спросил Рэйм. — Успеешь еще. В Аргосе народу хватает, не расстраивайся, — сочувственно добавил он, словно его новый знакомый производил впечатление помешанного на убийствах, огорченного тем, что оказался слишком надолго отлученным от любимого занятия. — Как, ты оказал, тебя обычно называют?
Ринальду не хотелось выдавать свое настоящее имя, и он вовремя сообразил, что может представиться как-то иначе, тем более учитывая, что имен у него четыре, а не одно; обычное дело для отпрыска знатного рода. Полностью он именовался Ринальдом Руфусом Уллом Камилем, но никогда не использовал всё это нагромождение сразу.
— Камиль, — сообщил он Рэйму.
— Отлично, — кивнул тот. — А ведь, если ты этого еще не понял, я тебя только что выручил, Камиль! И ты теперь мой должник. У меня есть к тебе одно дело, весьма щепетильное, но если поможешь…
— Что за дело? — опросил Ринальд.
— Женщина, — вздохнул Рэйм, разводя руками. — Видел я ее всего один раз, но с тех пор хожу сам не свой. Она из Гандерланда. Вдова. Красавица такая, что описать невозможно. Черные волосы и агатовые глаза…
«Жемчужные зубы и коралловые губы», — мысленно продолжил Ринальд, прекрасно зная, что далее подобных сравнений фантазия людей вроде Рэйма не простирается.
— …жемчужные зубы и коралловые губы, — мечтательно произнес купец.
«Лебединая шея», — про себя добавил лэрд, которого всё это начинало забавлять.
— Лебединая шея, высокая грудь, — проговорил Рэйм. — И здесь вот, возле правого уха, маленькая родинка сердечком.
Ринальд замер. Если подо всё остальное могли подходить сотни привлекательных женщин, то последняя деталь говорила слишком о многом.
— Я видел ее на приеме при дворе Треворуса, — объяснил Рэйм. — Она пришла в сопровождении какого-то белесого сморчка, вроде как своего брата, и одета была во всё черное, потому что носит траур по мужу. Но и в таком одеянии выглядела как настоящая королева! Все мужчины просто с ума сошли, и я первый, но она почти весь вечер ни с кем не разговаривала, кроме Треворуса, которые от нее ни на шаг не отходил… потом я проследил за нею до самого ее дома. Несколько раз пытался назначить свидание, но ее слуги всегда говорят, что госпожа никого не принимает. Загадочная особа, окажу я тебе! Так вот, если она и выезжает, то в одном только направлении — в сторону дворца, за ней заходит человек, посланный Треворусом, и тут же красавица моя мчится по первому зову к королю.
— Рэйм, — покачал годовой Сутпак, его приятель, — опомнись, я же тебя предупреждал!
— Уйди, Сутпак, не мешай. Не с тобой говорю. А ты слушай, Камиль! Я долго думал, как бы ее перехватить, выдав кого-то за королевского посланника, но из моих людей никто не подходит. А ты из себя видный даром что из простых. Увезем мы ее с собой, а? На корабль… тут же с якоря снимусь и — поминай как звали! А в море я сам — король и хозяин. Куда ей будет деваться? Ведь всё к ее ногам брошу, она привыкнет ко мне… поймет…
— Как ее имя? — спросил Ринальд.
— Каина, — сказал Рэйм, — а я что, не назвал тебе его?
— Каина, — медленно повторил рыцарь. — Вот, значит, как…
— Она тебя не знает, — продолжал лихорадочно убеждать его купец, схватив лэрда за руку, — при дворе ты не бывал, в Мессантии недавно. Не заподозрит ничего… ты только вызови мне ее, а уж в порт привезти я и сам сумею! Чтобы поверила, будто к Треворусу едет… я ведь всё уже продумал, как и что сделать, только человека подходящего найти не мог.
— А что ее брат? — уточнил Ринальд.
— Он меня не остановит! С такого-то сморчка толку мало. Да он никогда и не сопровождает ее. Ни он, ни слуги. Каина одна отправляется. Лучше и придумать нельзя.
— Что? Похитить королевскую фаворитку?! — скорбно простонал Сутпак. — Где твоя голова, Рэйм?!
— А нету, — хрипло и невесело засмеялся купец. — Я начисто всякого разума лишился с тех пор, как мне эта женщина в душу запала.
«Я тоже, — с горечью подумал Ринальд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59