Я замолк, выдав целую тираду обвинений против Оксаны Владимировны.
- Ну, что же Вы, Безруков, замолчали? Скажите все, что хотели сказать!
Я понял, что все мои слова – как горох об стенку, и махнул рукой.
- Эх, мужики, мужики! – тяжко вздохнула Оксана Владимировна, когда я уже
собирался встать и уйти, - Хочется вам, чтобы жены были правильные,
верные, а сами всегда к развратным девицам тянетесь!
Я понял, что это приглашение к продолжению беседы.
- Отчасти Вы правы, - заметил я, - Но не ищите в этом справедливости!
Как и во многом другом в жизни. Так создано природой. И что в этом
плохого? Развратная девушка – это только звучит негативно. Ее поведение
придает ей самой море сексуального шарма, заставляя сходить с ума
мужчин. На самом деле в этом есть своя красота, которую Вам не понять.
- Красота?.. – задумавшись о чем-то, переспросила Оксана Владимировна.
- Да, Оксана Владимировна! – тихо продолжил я, - Это сама жизнь, которая
полноценна только тогда, когда в ней есть все ее проявления. Отказавшись
от части ее – по убеждениям или еще по каким причинам – человек не
сможет прожить все, что должен прожить, не сможет чувствовать себя
цельным. А, значит, и счастливым… К сожалению, Вам бог не дал простой
человеческой страсти, которая может толкать человека на отчаянные
поступки, которая в истории приводила даже к войнам между целыми
государствами! Вы холодны, и считаете, что все вокруг Вас должны быть
такими же!..
Я запнулся, неожиданно увидев страдание на ее лице. Она сама поняла, что
в этот момент я увидел ее не обычной строгой, деловой и безукоризненной
Оксаной Владимировной, а слабой женщиной, у которой есть своя, тщательно
скрываемая от других, причина для грусти и печали. Поняла и хотела,
собравшись, восстановить свой имидж, решительно возразив мне. Но вместо
этого вздохнула и снова уставилась в окно.
- Вот и вы назвали меня холодной… Муж вчера сказал, что я прохладна! Я
что-то не понимаю вас, мужчины!
- Вы никогда нас не поймете, если будет настолько предвзято судить об
отношениях между нами и вами, женщинами.
- Я увидела Вас с Натальей там, наверху… Что-то преломилось во мне… Не
знаю, но я вдруг почувствовала себя несчастной!
Я был одним из немногих в ее жизни, кому она доверилась, открылась так,
как сейчас. Я понял, что выиграл, что Оксана Владимировна простит меня.
Но мне было не до этой маленькой победы. Я действительно сочувствовал
Оксане Владимировне, хотел ей чем-нибудь помочь и принять на себя ее боль.
- Нет, Петр Михайлович, на самом-то деле я далеко не холодная женщина!
Вы правы… Я сдерживала себя. Гасила весь огонь в себе, потому что
считала, что это правильно. Я была правильной женой, правильным
руководителем, правильной женщиной… Правильной, но не счастливой…
Наступила пауза. Я открыл для себя новую Оксану Владимировну. Я был
удивлен, восхищен ею и одновременно сострадал ей. Я должен был
поддержать ее.
- Нет, Вы – счастливая женщина! Просто это было не все счастье, которое
Вы способны пережить. Слушайте свое сердце, пустите его к принятию
решений в Вашей судьбе – и тогда откроете новое для себя… Вы
действительно прекрасная женщина! Вы стройная, красивая, неотразимая!
Снимите с себя оковы условностей, и вы почувствуете себя полноценной
женщиной, почувствуете саму жизнь. Ваш безупречный разум позволит легко
понять суть вещей. Но только если Вы не будете отвергать их. Если Вы
хоть немного переоцените свои ценности, то с Вашей решительностью
сможете быстро реализоваться в новом для себя. Кому-то нужны годы, чтобы
решиться на что-либо необычное, но только не Вам…
Мои фразы пусть и были высокопарными, но искренними. Оксана Владимировна
слушала меня с некоторым восхищением, и открыто призналась в этом:
- Вы прекрасно сказали! Вы просто умница, Петр Михайлович! Но… - она
несколько смущенно усмехнулась, глядя на стол, - Получается, что Вы
развращаете меня? Вы толкаете меня на непристойные поступки?
Она была права! Я вдруг обнаружил неведомую в Оксане Владимировне
сексуальность. Я в первый раз почувствовал, что она вполне желанная
женщина! И теперь подсознательно толкал ее к страсти. Наверняка смутно
надеялся на то, что когда-нибудь и сам смогу обладать этой неотразимой
женщиной. Я развращал ее и признался в этом:
- Да, это правда, если говорить откровенно. Но повторюсь - разве это
плохо? Суть в Вашем отношении к этому, а не в самих поступках.
- А как же любовь?
- Любовь – это любовь… У любви тысячи лиц. Но если суметь понять это
чувство без шелухи, которая почти всегда скрывает истинную суть любви,
если убрать эгоизм, чувство собственности, переживания за поведение
близкого человека, перерастающие в духовное насилие над ним, то
останется самое чистое чувство любви. И оно не будет иметь прямого
отношения к сексу. Чистая любовь жертвенна. Вы принимаете свою дочь
такой, какая она есть, какие бы ошибки в жизни не совершала, какой бы
характер у нее не был. И Вы сделаете все, чтобы она была счастлива. Она
вырастет, у нее появятся парень, и Вы не будете ее ревновать. Для Вас
главным будет, счастлива ли она с ним.
- Но ведь остаются такие понятия как измена, предательство… Это
причиняет боль близкому человеку, а любимому не сделаешь больно.
- Да, это так. Если близкий человек об этом узнает. Но, с другой
стороны, ему Вы нужна полноценной, счастливой женщиной! Не реализовав
себя в чем-либо, вы не сможете быть такой... А если признаться, то он
должен понять Вашу измену. Должен понять, что причина объективна и может
не зависеть ни от Вас, ни от него… Это будет его жертва, если и он Вас
действительно любит…
- Но это все не в нашем устройстве жизни… - задумчиво глядя в окно,
сказала она, опередив меня.
По ее замечанию я понял, что она прекрасно осознает каждое мое слово, а
не просто реагирует на набор красивых фраз. Моему восхищению ею не было
предела!
Она с несколько лукавой улыбкой посмотрела на меня и тихо спросила:
- А если Марина будет Вам изменять? Ведь и она, возможно, захочет
реализовать какие-либо тайные желания, захочет прожить нечто необычное в
своей жизни?
Я ждал этого вопроса.
- Не скажу, что это приятно для меня. Я не сталкивался с этим. Но мне
кажется, я смогу ее понять и простить…
- Уже поздно, Петр Михайлович… Пора по домам, - необычно ласковым тоном
проговорила Оксана Владимировна.
***
Я попрощался и ушел. Я понял, что теперь могу не переживать не только по
поводу увольнения с работы, но и утверждения в новой должности. Хотя
меня больше беспокоило другое. Сегодня мы разговорились с Оксаной
Владимировной, сблизились с ней. Но это могло быть только сегодня в
свете нашего душевного состояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18