– Нет, глупенький, сегодня у меня только овуляция.
– Это женские дела, – пояснила Даун.
– Ты похожа на Барбареллу, – сказал я, оглядывая вечерний наряд Даун.
– А кто это? – спросила она.
– Неважно. Я опять выдал свой возраст. Скажем так: в устах мужчины моего возраста это величайший комплимент.
– Принимаю.
– Значит, мы навели мосты между поколениями? – спросил я.
Я разглядывал облегающее розовое бикини, просвечивающее сквозь полупрозрачную накидку Даун.
– Этот купальник выглядит как нарисованный, – сказал я шутливо.
– А он и есть нарисованный, – ответила она, положив руку мне на плечо и прижавшись ко мне бедрами. Она взяла мою руку и провела ей по лифчику бикини – вместо ткани я прикоснулся к ее голой коже.
– До чего техника дошла! – сказал я.
И тут по толпе словно пробежал ток: Ренальдо, облаченный в длинные шорты и смокинг, забрался на сцену. Из спины у него торчал гигантский плавник.
– Пойдем, кахуна, – сказала Даун, хватая меня за руку.
– Вы, девушки, делаете это каждый вечер? – выдавил я.
– Нет, только по выходным, – ответила Ноэль-Кристмас. Она схватила меня за другую руку и потащила в толпу.
В качестве маяка во всем этом безумии я наметил для себя татуировку в виде розы ветров, украшавшую ее поясницу чуть выше трусиков.
– Ты когда-нибудь слышала о святой покровительнице молний? – спросил я.
– Нет, но как ты узнал, что я католичка?
– На тебе написано.
Мы вошли в надувной замок и умудрились протиснуться к сцене, где рядом с диджейским пультом стоял Ренальдо. Он начал обратный отсчет:
– Десять, девять…
– Восемь! – мгновенно подхватила толпа.
– Ты готов? – завизжала Даун мне в ухо.
– К чему? – спросил я.
– Три, два, один! – прогремела толпа.
Я моментально узнал вступление одной из моих любимых песен – «Адвокаты, пушки, бабки» Уоррена Зевона. Толпа взорвалась, и все обитатели надувного замка в едином порыве принялись танцевать и петь:
Пошел домой с официанткой –
Так и раньше со мною бывало.
Но откуда мне было знать,
Что русские ее завербовали?
В первую секунду из-за шума и пронзительного визга вокруг я подумал, что кто-то и вправду выстрелил в толпу из пистолета. Но тут я увидел звездный узор над верхушками деревьев и понял, что это всего лишь фейерверк. Я смотрел в небо, двигался вместе с толпой и пел гимн. Ночь перешла в иное измерение.
Теперь скрываюсь в Гондурасе,
Я опасный человек
Высылай адвокатов, пушки и бабки –
От дерьма не отмыться вовек.
На мгновение я задумался над строчками, поразительно точно отражавшими мою жизнь в бегах, но обстановка не слишком располагала к философствованиям. Может, я и прятался, но дерьмо в вентилятор пока еще не попало.
И я вернулся в мир фантазий. В углах замка появились четыре человека, переодетые в агентов ФБР Каждый направлял в толпу толстый шланг.
– Это вам не детские игры в лягушатнике! – заорал я, стараясь перекричать музыку.
– Ты устареваешь на глазах, Талли.
– Я слишком стар, чтобы устареть.
– Так сразу и не скажешь, – сказала Даун.
– Разве это не удивительно, как мы, американцы, умеем превратить обычную пену для ванны в пенную вечеринку? – воскликнула Ноэль-Кристмас.
– Ага, это прямо как запустить человека на луну.
Мелодию Уоррена Зевона сменило то, что Даун назвала гимном металлистов, – «Добро пожаловать в джунгли» «Guns N' Roses». Моя партнерша танцевала так, словно этим зарабатывала себе на жизнь. Она рассказала мне, что однажды ей случилось делать минет самому Слэшу в туалете после концерта в Санта-Монике.
Внезапно на наши головы хлынули потоки пены. Все будто с ума посходили. В мгновение ока нам всем в буквальном смысле намылили задницу. Вот тут-то полетела одежда. В воздух взмыли купальники и плавки.
Даун прижалась ко мне всем телом, взяла мои руки и положила на свою тонкую талию. Когда пена достигла уровня груди, она сказала:
– Держись поближе. Здесь могут плавать настоящие акулы, которые так и норовят ущипнуть за задницу. Они-то уж не упустят шанса воспользоваться наивностью юной студентки.
Я расхохотался.
– Не видел таких, – сказал я.
– Извращенцев? – спросила она.
– Нет. Молодых невинных студенток.
Внезапно я ощутил чужую ногу между своих и в следующий миг полетел на дно. Даун прикрывала меня телом, как тайный агент президента.
– Проверим трубу заодно, – сказала она.
Мы снова всплыли на поверхность среди резвящейся, скользкой, за-задницу-хватающей человеческой массы.
В этот миг у гигантской пенной машины прорвало трубу, и вся пена начала извергаться прямо из нее, а не из шлангов.
Даун расстегивала мою рубашку и покусывала меня за живот. Правда, получать настоящее удовольствие от этой щекотки мне не удавалось: я понимал, что через несколько минут мы все утонем в пахнущей «пинья-коладой» пене.
К машине подбежали еще четыре человека и занялись поломкой. Я расслабился и наслаждался укусами прекрасной женщины. И оставался бы в этом трансе вечно, если бы вдруг не почувствовал на спине острый коготок.
– Эй, взгляни на свою хибару, Талли! Вот уроды, а? – заорала Ноэль-Кристмас.
Уровень пены доходил мне как раз до подбородка. Я обернулся. Ноэль-Кристмас с обнаженной грудью стояла в объятиях Ренальдо, на лице которого застыло блаженство. А за их спиной низвергался пенный водопад. Прямо на бунгало Арчи Мерсера.
– Я штурман. Доверься мне, – сказал я, крепко сжимая руку Даун и оглядываясь по сторонам.
– Куда мы идем? – спросила она.
– Оценивать ущерб, – ответил я.
Я сделал глубокий вдох и, погрузившись в пену, стал пробираться через лабиринт ног и тел. Мы то и дело отмахивались от жадных, шарящих рук и с боем прокладывали себе путь сквозь море людей, двигающихся в противоположном направлении – к сцене. Оказавшись в нескольких метрах от веранды, я увидел, что из окон течет пена.
– А вот и повреждения, – сказал я.
Мы проплыли по реке мыльных пузырей до самой веранды. Длинное путешествие в мыльной воде явно нанесло тяжелый урон бикини Даун, и по ее ногам побежали тоненькие ручейки цветной воды. Я глядел на ее обнаженное тело с самыми малюсенькими на свете белыми полосками от купальника.
– Ну, если ты штурман, тогда я – директор круиза. Чем бы вы хотели себя развлечь, мистер Марс? Мы уже поужинали.
– Дай-ка подумать, – протянул я. – Одна тысяча один… одна тысяча два…
Она прижала два пальца к моим губам и сказала:
– Можешь перестать считать.
31. Живот к животу
Скорее всего, шансы на то, что мне выпадет еще один подобный вечер, будут стремиться к нулю всю мою оставшуюся жизнь. Я прекрасно отдавал себе в этом отчет и, невзирая на концентрацию алкоголя и тетрагидроканнабинола в крови, приказал себе запомнить все то, что сейчас произойдет. Очень уж мне хотелось рассказать эту историю в баре, когда мне стукнет восемьдесят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104