- Тоже дрольфиец. Попал за свои демократические убеждения, - узник
понизил голос. - Хилс думает, что ему удастся поднять страну за счет
заключенных. За последние триста лет до Контракта ни разу не было таких
репрессий. Но я еще не спросил, как вы попали сюда?
Джедсон на минуту задумался и решился.
- Я - лантрийский президент, - сказал он. - Мой вертолет потерпел
аварию над захваченной территорией, а мой советник предал меня.
- А, так вы есть тот самый бездарный политик? Нечего обижаться, я
называю вещи своими именами. Небось, оказали сопротивление солдатам? Вы
вели себя, как последний идиот. Сколько вам осталось править?
- Почти две недели.
- Ваше счастье.
- Но за эти две недели с меня же сдерут деньги!
- Однако это лучше, чем пожизненное рабство, к которому приговорен я!
- взорвался узник. Некоторое время он молчал, затем спросил примирительно:
- Ваша фамилия Джедсон?
- Да.
- Моя Корг. Впрочем, возможно, когда-нибудь мне удастся выкупиться.
Ваше счастье, что вы землянин! В соответствии с дрольфийскими традициями
плененные правители обращаются в пожизненное рабство без права выкупа.
Джедсон подумал почти с благодарностью о ТТТ, гарантировавшей
возвращение по окончании срока контракта.
- Когда нас продадут? - спросил он.
- Завтра. Вы кто на Земле?
- Служащий.
- Значит и вас ждет моя судьба. Ведь вы ничего не умеете?
- Как это - ничего?
- Технического образования у вас нет, за станком вы стоять не умеете,
да и для физической работы не приспособлены. Ни один предприниматель на
нас не позарится. Нас купит государство. А оно, в отличие от
предпринимателей, о своих рабах совершенно не заботится.
- А вы, значит, тоже ничего не умеете?
- Почти что так, - усмехнулся Корг. - Я - доктор исторических наук,
профессор Таудорского университета. Но империи не нужны гуманитарии,
особенно такие, как я.
- Почему?
- Потому что я, как историк, вижу всю бессмысленность хилсовской
затеи. Он думает создать сверхдержаву без материальной базы, без
последовательного развития, только на подневольном труде, военной силе и
энтузиазме.
- И своем богатстве.
- Да, этот авантюрист ни перед чем не останавливается. Он считает,
что его личный вклад дает ему право ставить эксперименты над целым
народом. Что ж, путем колоссальных усилий и народных страданий ему удастся
временно достигнуть успеха. Но затем наступит неминуемая остановка,
регресс, развал и катастрофа.
- Как вы смело говорите! А если я провокатор?
- Во-первых, я навидался этой мрази достаточно, чтобы быстро
распознавать. А во-вторых, мне фактически уже нечего терять. Я ведь ООПП -
особо опасный политический преступник. Хуже этой статьи только ПТ -
политический террорист, но это уже расстрел без апелляций, и если меня
сразу не подвели под эту статью, значит, и не собираются подводить. И
вообще, давайте спать. Скоро вы будете лишены этого удовольствия на две
недели, а я... - доктор махнул рукой.
На следующий день состоялась распродажа. Как и предсказывал Корг,
Джедсона купило государственное предприятие. В тот же день его отправили
на какой-то карьер, расположенный довольно далеко от столицы. Потянулись
ужасные дни. Работать приходилось без всякой механизации, под кнутом
надсмотрщика, еду отбирали рабы из уголовников - каждый политический был
обложен таким "налогом". Первые два дня Джедсон платил "налог" почти с
удовольствием, так как привык к президентской кухне, но потом даже местная
баланда стала возбуждать в нем аппетит. Спать приходилось на полу - все
нары в бараке были заняты. Однако государство, лишив рабов элементарных
условий существования, продолжало заботиться об их идейно-политическом
воспитании, периодически поставляя им газеты. Из этих газет Джедсон узнал,
что экспансия империи превратилась в настоящее триумфальное шествие,
государства сдаются без боя, президенты один за другим подписывают
документы, подобные предложенному некогда Джедсону, и живут до конца срока
хоть и не в роскоши, но на свободе. Много раз проклинал себя Джедсон за
свое тщеславие, но однажды газетная статья довела его до безумия. Он рычал
от ярости и молотил кулаками по полу. Статья сообщала, что губернатором
обширной области, в которой находился и карьер - каторга Джедсона,
назначен некто Роэс Эрайде, оказавший большие услуги империи в деле
обнаружения лантрийского золотого запаса и валютного фонда.
В первый же день работы на карьере Джедсон начертил на стене
двенадцать полос - число оставшихся до конца срока дней - и каждый день
зачеркивал по одной. Наконец незачеркнутой осталась только одна полоса.
Джедсону вспомнилась сцена подписания контракта в офисе ТТТ.
"Зачем я подписывал его на 92 дня, - ругал себя Джедсона. - Три
месяца могли составить и 91 день! Тогда сейчас я уже был бы в звездолете!"
В этот день город отправили партию рабов для доставки на карьер
продуктов и оборудования. К этой партии присоединили и Джедсона. Поздно
вечером он уснул в какой-то городской казарме, совершенно уверенный, что
проснется уже свободным. Однако на утро ничего не изменилось. Его
разбудили ничуть не менее грубо, чем остальных рабов, и вывели на улицу в
сопровождении охранников. Проходя мимо здания представительства ТТТ,
Джедсон бросил на него полный ненависти взгляд... и застыл на месте от
ужаса.
Двое рослых дрольфийцев, стоя на лестницах на уровне второго этажа,
ломами сбивали с фасада гигантские буквы "ТТТ". Одна за другой они с
грохотом рухнули на асфальт и разлетелись на миллионы осколков.
Мимо пробежал мальчишка-газетчик.
- "Правительственный вестник"! "Правительственный вестник"! Конец
тридцатилетнему рабству! Император Александр выкупил планету из концессии!
Да здравствует Дрольфийская империя - суверенное всепланетное государство!
Последние представители ТТТ покидают Вирт! "Правительственный вестник"!
Чувствительный укол под лопаткой вывел Джедсона из оцепенения. Он
обернулся. За его спиной стоял ухмыляющийся дрольфийский легионер с копьем
в руке и бластером через плечо.
- Ну, чего стоишь? Кричи: "Да здравствует император Александр!"
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14