— Я, Антанас, я, и никто другой!
— Что ж, тогда тебе положена медаль, Беньяминас! — Гудинис подталкивает его на лестничную площадку.— Хотя бы... самим тобой придуманная— «За подлость». Ха!.. Носи на здоровье. Но... запомни... мне ты... ничего...
— Я, Антанас, я!.. Хи-хи!..
Гудинис медленно прикрывает за ним дверь и бессильно прислоняется к стене.
Неправда. Мария умерла.
Вот и конец уроков, Вайдас поглядывает на часы, слишком быстро пролетело сегодня время, уж лучше бы тянулось помедленнее — можно было бы в тысячный раз все как следует обмозговать и взвесить. Впрочем, разве есть время на раздумья у прыгуна, уже взобравшегося на трамплин?
— Чего это ты сегодня странный какой-то? — спрашивает Нериюс, когда они в шумной толпе спускаются по школьной лестнице.— Пойдем, что ли, кофе выпьем?
Вайдас отрицательно мотает головой. Нет, ему еще надо забежать домой. С озабоченным видом сует он Нериюсу руку, чтобы скорее остаться одному и принять окончательное решение.
Вероятно, Нериюс о чем-то догадывается, он весело хлопает его по плечу и сверкает золотыми зубами:
— Что ж, удача сопутствует смелым!
Вайдас недовольно передергивает плечами и, оставив Нериюса с его мудрыми фразами, торопливо шагает прочь.
До начала смены почти целый час, но домой заходить он и не собирается. Наскоро перекусит сосисками с кофе в ближней забегаловке, и можно будет немного побродить по улицам, чтобы утихло грызущее сердце беспокойство. А вдруг совершит он сегодня величайшую глупость в своей жизни? Кто знает...
Вайдас толкает тяжело поддающиеся двери столовки, до закрытия еще полчаса, народу почти нет, не доносится сюда и городской шум, есть возможность спокойно посидеть в одиночестве. А может, с завтрашнего дня он уже не будет больше одиноким? Главное, что ответит Даля. Посмеяться не должна, такие люди, как она, не смеются над чувствами, эх, если бы разгадать тайну, которую она скрывает от всех своей не сходящей с губ улыбкой! Конечно, в ее жизни что-то было, Вайдас ни минуты не сомневается в этом. Хотя Дале всего-навсего двадцать, на ней лежит печать женского одиночества, какой-то гордой самостоятельности. Без сомнения, не хватает ей близкого, преданно любящего человека, не хватает, как и ему самому, как и тысячам, миллионам других, и он.
Кончалась утренняя смена, когда Вайдас почувствовал, что у него за спиной стоит Даля. Он здорово растерялся тогда — чего это она стоит и молчит? Большие, словно из коричневого бархата, глаза не излучали на этот раз золотых искорок, были глубоки, как омуты, губы тоже не улыбались, и Вайдас вздрогнул — перед ним был какой-то незнакомый человек.
— Ты хорошо танцуешь, Вайдас? — спросила Даля без всяких предисловий.
— Вообще-то не люблю...— промямлил он, недоверчиво поглядывая на нее.
— Мне нужен партнер,— продолжала Даля.— Мой прежний в армию ушел, а все остальные парни — такие пни, никак их не расшевелишь.
— Партнер? — Для Вайдаса слово «партнер», которое он слышал от Таураса и других парней, имело определенный смысл. Он ошарашенно вылупил глаза.
— Для танцев,— объяснила Даля.—Не знаешь, что ли? У нас на заводе есть кружок бальных танцев.
— И что же вы делаете на этом кружке? — он нарочно подчеркнул последнее слово.
— Приходи, увидишь,— Даля улыбнулась и легко погладила рукав его рабочей куртки.— Небось от людей не шарахаешься?
— Чего мне от них шарахаться? — пожал плечами Вайдас и отважно посмотрел ей в глаза.— Только я в танцах абсолютный профан.
— Не бойся! — Даля шутливо подхватила его под руку.— В два счета натаскаю! Главное, у тебя хороший рост.
— Н-не знаю...— Прикосновение Дали прямо-таки обожгло его, и Вайдас попытался высвободить руку.— Надо подумать.
Тогда она внезапно отпрянула и тут же прошлась вокруг Вайдаса в ритме какого-то сложного танца, резко повернулась на одной ноге, отчего ее плиссированная юбочка, приподнявшись, высоко обнажила ноги и вновь опала. Девушка присела в грациозном книксене.
— Нравится?
Вайдас зарделся, понимая, что сейчас с них не сводит глаз добрая половина мужиков их цеха, и поспешно кивнул.
— Молодец,— беззаботно похвалила Даля.— Хоть один нормальный человек нашелся... Придешь?
Не стоило и спрашивать, Вайдас уже знал, что придет. Ровно в четыре был он в заводском клубе, где его встретила Даля и то ли благодарно, то ли подбадривая чмокнула в щеку.
— До смерти люблю танцевать,— доверительно сообщила она.
И вправду танцевала Даля самозабвенно, даже с каким-то остервенением, словно бросая вызов всему миру; ее гибкое тело извивалось змеей. Вайдас совсем растерялся, одеревенел, но Даля была безжалостна:
— Держи плечи ровнее, не дрова пилишь!
— Не прыгай, как петух!
— Держи крепче, я не фарфоровая!..
И Вайдас, вначале автоматически исполнявший ее команды, через два-три занятия почувствовал, что его рука все увереннее обнимает талию девушки, обтянутую спортивной безрукавкой, и уже с нетерпением ждал репетиций. Даля объясняла это по-своему. Ощутив, что движения Вайдаса стали более энергичными и уверенными, она с удовлетворением заметила:
— Слава богу, привыкаешь ко мне. Теперь сможем работать.
Вайдас вздрогнул от гнева, оттолкнул ее и уселся на подоконник.
— Не сможем! — с досадой бросил он удивленной Дале.
Она устроилась рядом и, нагнувшись, попыталась снизу игриво заглянуть ему в глаза.
— Чем вы недовольны, мой повелитель?
— Не издевайся!
Вайдас сидел, уставившись в противоположный угол зала, где скользили по паркету еще три пары. Лучше всего было бы положить голову ей на колени и откровенно признаться, что он не может больше без муки прикасаться к ней и не знает, как ему быть. Но Вайдас не решался.
— Значит, и ты хочешь меня бросить? — услышал он вдруг у самого уха ее насмешливый голос.— Счастье ты мое разнесчастное... Боже мой, господи!.. И этот туда же...
Казалось, она задохнулась от смеха. Потом смахнула выступившие слезы, соскочила с подоконника и пошла к своей одежде, развешанной на сдвинутых стульях.
— Даля.
Не оборачиваясь, она поспешно натягивала через голову свитер. Вайдас метнулся к ней, схватил за руки, сжал их.
— Неужели ты ничего не видишь? — тихо проговорил он дрожащими губами.— Не могу я так больше. Понимаешь?
Лицо у Дали было в слезах, а взгляд ясный и сердитый. На губах появилась привычная грустная улыбка.
— Понимаешь? — повторил Вайдас.
Даля несколько раз горько кивнула.
— Как я не подумала?.. Обязательно надо было подумать...
Говоря это, она вытащила из сумочки зеркальце, повернулась к свету, стала осматривать свое лицо. Вайдас ясно видел, что Даля собирается что-то сказать, но она только спросила, не выпуская зеркальца:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46