Призрак голода не маячит над миллионами людей, как в старину...»
«А дальше? — ехидствовал внутри его незримый собеседник. — Оказалось, что людям мало наедаться до отвала, тепло одеваться и плясать до упаду. Им хочется избивать друг друга, ломать что-то, унижать, извращаться в немыслимых наслаждениях...»
«Лень-матушка заела! — упорствовал он. — С жиру бесятся бездельники, нахальные недоросли, болтуны, не желающие работать».
«А для чего работать, когда Система все сделает за них, для них и так, как им хочется? Остается только изыскивать развлечения, острые ощущения...»
«Бред, бред, бред... — настаивал первый. — Веками человек мечтал избавиться от необходимости тяжелого, изнурительного труда, от беспрестанной борьбы за существование...»
«...от той самой борьбы, которая поставила его на две конечности, возвысила над природой, наделила знаниями»..»
В ту ночь ему приснилось, что он лежит в уютной маленькой комнатке, на подстилке из мягчайшего душистого сена. Руки и ноги его были связаны зеленой шелковой ленточкой с кокетливым бантиком. Ему не трудно было высвободиться, но он не пытался это сделать. С гораздо большим удовольствием он взирал на движущийся перед ним транспортер с горами всякой вкусной снеди. Он ел и ел, сыто отфыркивался и принимался жевать вновь.
Одно лишь вносило некоторый дискомфорт в общую симфонию блаженства — тревожный и томительный взгляд больших черных глаз.
Взгляд женщины, которую он выгнал сегодня.
Глава пятая ЗАМУХРЫШКА
Как обычно, он поднялся с первыми лучами Солнца. Сандра еще спала. Андрон поправил на ней сползшее одеяло, заботливо подоткнул его и отправился в ванную. Стоя под резким, массирующим душем, он, как всегда, прослушал новости. Мир продолжал жить своей нервной, насыщенной, стремительной жизнью.
Пущена в эксплуатацию первая очередь Тихоокеанского пищевого комплекса. Уже в начале следующего месяца земляне смогут отведать первые миллионы тонн мяса, компотов, овощей, не отличимых от настоящих...
Звездолет «Конкуэйтер» достиг Альфы Центавра. Состояние здоровья экипажа — отличное. Все бортовые системы работают исправно...
Экспериментальные посевы хлопчатника в Антарктиде дают Прекрасные результаты. Под лучами космических солнцеотражающих зеркал выращен невиданный урожай...
Шелтон Мармадьюк из Дуйсбурга приглашает всех заинтересованных лиц на пресс-конференцию, где он представит неопровержимые доказательства существования лохнесского чудовища...
И прочая, прочая, прочая...
Одеваясь, он бросил взгляд в зеркало. Все в порядке. Для своих сорока двух лет он держится молодцом. Сердце, зрение, пищеварение — в полном порядке.
В плечах — сажень, живот втянут, взгляд уверенный, походка жинистая. Серые с проседью волосы, карие глаза, прямой нос — не мудрено, что на него еще частенько заглядываются женщины. И лишь одна из них знает его тайну. Но она мирно дремлет в соседней комнате.
В почтовом ящике его ожидала гора писем и одна открытка. Письма он, не читая, сунул в анализатор. На 70 % там просьбы принять в помощники, два-три объяснения в любви, могут быть анонимные доносы. Со всем этим кибер прекрасно разберется, составит грамотные ответы. Сообщит корреспондентам, что личная жизнь инспектора вполне устроена, что помощники ему по штату не предусмотрены, что данные, о которых сообщают, будут проверены...
Повернув открытку с видом Большого Барьерного Рифа, Гурилин опешил. В ней было написано одно-единственное слово «сволочь». Без обратного адреса. Усмехнувшись, он послал открытку на экспертизу и, сев в машину, постарался забыть о ней. Просматривая поступившую за ночь информацию, послал запрос о расследовании вчерашнего взрыва. Но в душе все же неприятно саднило. День начался дурно.
В холле Дворца Правосудия его встретил Шарль Дюбуа, старшина 12-й судейской коллегии по делам несовершеннолетних. 12-я коллегия расследовала служебные преступления. Они поздоровались.
— Решил заранее увидеть тебя и подстраховаться против твоего будущего намерения превратить меня в бифштекс, думаю, оно у тебя вскоре появится.
— Ты опять решил пригласить Сандру в ресторан? — со смешком осведомился Андрон, вспомнив давнюю размолвку.
— Этого я не сделаю даже под дулом пистолета,— поднял руки судья. — Просто я... вызываю тебя в суд. Завтра в 15.50 в 38-м зале на 114-м этаже. В качестве обвиняемого, — уточнил он. — Ты понимаешь, я не имею права говорить с тобой на эту тему, но помятую о нашей старой дружбе...
— В чем меня обвиняют?
— Некто Краммер заявил, что твой ордер на его арест выдан незаконно.
— Но он был в розыске.
— Его мать представила документы, в которых указано, что он освобожден досрочно за примерное поведение.
— Ах даже за примерное...
— Дело усугубляется тем, что киберы во время ареста грубо с ним обошлись. Теперь он жалуется на нанесенную ему моральную и психическую травму.
— Пусть скажет спасибо, что роботы его не кастрировали! вспылил Гурилин.
— Будем считать, что я этого не слышал, — замахал руками Шарль. — Обвинения обоснованные, но я постараюсь свести дело к извинениям...
— Извиняться перед этим подонком?!
Он прекрасно помнил Генри Краммера. Плюгавый тип с длинными лоснящимися черными волосами. Одевался он подчеркнуто старомодно. Галоши, макинтош, шляпа-котелок, трость-зонтик и пенсне были непременными атрибутами этого наглого двадцатипятилетного бездельника. Ловкий демагог, невероятно циничный и распущенный, он умело пользовался своей начитанностью и сколотил вокруг себя кружок восторженной молодежи, мечтавшей о сценической славе. Ходили слухи о том, что он держал их в повиновении при помощи гипноза. Но инспектор в это не верил. Для того чтобы заморочить головы десятку молокососов, особенных парапсихологических способностей не требовалось.
— Привет, Ан! — Моника Адаме втиснулась в кабину лифта вместе с ним. Она работала в прокурорском надзоре. Гурилин почтительно поцеловал ей руку. Ее полное курносое личико мгновенно порозовело.
— Ты — сама галантность! — засмеялась она. — Слушай, в 14.20 тебя вызывают в суд. Зал № 523, этаж 2.
— Что я еще натворил?
— Бэрглери с целью фелонии. Плюс моральный ущерб. На тебя подали в суд эти двое супругов, которым ты помешал подраться.
— Ишь ты... — Он мотнул головой. — Я ведь извинился. Что им теперь, в ножки прикажешь кланяться? Кто обвинитель?
— Я... Ну, не расстраивайся.
Лифт остановился. Людской водоворот разъединил их.
— Моника! — крикнул он на прощание. — Я, наверное, не приду. Но ты постарайся, чтобы меня приговорили к изгнанию на Цереру. Годика на два-три, ладно?!
Она засмеялась и помахала растопыренной пятерней.
Выйдя на свой ярус, он бодро зашагал по свежевымытым коридорам, на ходу здороваясь с друзьями, раскланиваясь с юридическими светилами, бросая «привет-привет» и пожимая руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
«А дальше? — ехидствовал внутри его незримый собеседник. — Оказалось, что людям мало наедаться до отвала, тепло одеваться и плясать до упаду. Им хочется избивать друг друга, ломать что-то, унижать, извращаться в немыслимых наслаждениях...»
«Лень-матушка заела! — упорствовал он. — С жиру бесятся бездельники, нахальные недоросли, болтуны, не желающие работать».
«А для чего работать, когда Система все сделает за них, для них и так, как им хочется? Остается только изыскивать развлечения, острые ощущения...»
«Бред, бред, бред... — настаивал первый. — Веками человек мечтал избавиться от необходимости тяжелого, изнурительного труда, от беспрестанной борьбы за существование...»
«...от той самой борьбы, которая поставила его на две конечности, возвысила над природой, наделила знаниями»..»
В ту ночь ему приснилось, что он лежит в уютной маленькой комнатке, на подстилке из мягчайшего душистого сена. Руки и ноги его были связаны зеленой шелковой ленточкой с кокетливым бантиком. Ему не трудно было высвободиться, но он не пытался это сделать. С гораздо большим удовольствием он взирал на движущийся перед ним транспортер с горами всякой вкусной снеди. Он ел и ел, сыто отфыркивался и принимался жевать вновь.
Одно лишь вносило некоторый дискомфорт в общую симфонию блаженства — тревожный и томительный взгляд больших черных глаз.
Взгляд женщины, которую он выгнал сегодня.
Глава пятая ЗАМУХРЫШКА
Как обычно, он поднялся с первыми лучами Солнца. Сандра еще спала. Андрон поправил на ней сползшее одеяло, заботливо подоткнул его и отправился в ванную. Стоя под резким, массирующим душем, он, как всегда, прослушал новости. Мир продолжал жить своей нервной, насыщенной, стремительной жизнью.
Пущена в эксплуатацию первая очередь Тихоокеанского пищевого комплекса. Уже в начале следующего месяца земляне смогут отведать первые миллионы тонн мяса, компотов, овощей, не отличимых от настоящих...
Звездолет «Конкуэйтер» достиг Альфы Центавра. Состояние здоровья экипажа — отличное. Все бортовые системы работают исправно...
Экспериментальные посевы хлопчатника в Антарктиде дают Прекрасные результаты. Под лучами космических солнцеотражающих зеркал выращен невиданный урожай...
Шелтон Мармадьюк из Дуйсбурга приглашает всех заинтересованных лиц на пресс-конференцию, где он представит неопровержимые доказательства существования лохнесского чудовища...
И прочая, прочая, прочая...
Одеваясь, он бросил взгляд в зеркало. Все в порядке. Для своих сорока двух лет он держится молодцом. Сердце, зрение, пищеварение — в полном порядке.
В плечах — сажень, живот втянут, взгляд уверенный, походка жинистая. Серые с проседью волосы, карие глаза, прямой нос — не мудрено, что на него еще частенько заглядываются женщины. И лишь одна из них знает его тайну. Но она мирно дремлет в соседней комнате.
В почтовом ящике его ожидала гора писем и одна открытка. Письма он, не читая, сунул в анализатор. На 70 % там просьбы принять в помощники, два-три объяснения в любви, могут быть анонимные доносы. Со всем этим кибер прекрасно разберется, составит грамотные ответы. Сообщит корреспондентам, что личная жизнь инспектора вполне устроена, что помощники ему по штату не предусмотрены, что данные, о которых сообщают, будут проверены...
Повернув открытку с видом Большого Барьерного Рифа, Гурилин опешил. В ней было написано одно-единственное слово «сволочь». Без обратного адреса. Усмехнувшись, он послал открытку на экспертизу и, сев в машину, постарался забыть о ней. Просматривая поступившую за ночь информацию, послал запрос о расследовании вчерашнего взрыва. Но в душе все же неприятно саднило. День начался дурно.
В холле Дворца Правосудия его встретил Шарль Дюбуа, старшина 12-й судейской коллегии по делам несовершеннолетних. 12-я коллегия расследовала служебные преступления. Они поздоровались.
— Решил заранее увидеть тебя и подстраховаться против твоего будущего намерения превратить меня в бифштекс, думаю, оно у тебя вскоре появится.
— Ты опять решил пригласить Сандру в ресторан? — со смешком осведомился Андрон, вспомнив давнюю размолвку.
— Этого я не сделаю даже под дулом пистолета,— поднял руки судья. — Просто я... вызываю тебя в суд. Завтра в 15.50 в 38-м зале на 114-м этаже. В качестве обвиняемого, — уточнил он. — Ты понимаешь, я не имею права говорить с тобой на эту тему, но помятую о нашей старой дружбе...
— В чем меня обвиняют?
— Некто Краммер заявил, что твой ордер на его арест выдан незаконно.
— Но он был в розыске.
— Его мать представила документы, в которых указано, что он освобожден досрочно за примерное поведение.
— Ах даже за примерное...
— Дело усугубляется тем, что киберы во время ареста грубо с ним обошлись. Теперь он жалуется на нанесенную ему моральную и психическую травму.
— Пусть скажет спасибо, что роботы его не кастрировали! вспылил Гурилин.
— Будем считать, что я этого не слышал, — замахал руками Шарль. — Обвинения обоснованные, но я постараюсь свести дело к извинениям...
— Извиняться перед этим подонком?!
Он прекрасно помнил Генри Краммера. Плюгавый тип с длинными лоснящимися черными волосами. Одевался он подчеркнуто старомодно. Галоши, макинтош, шляпа-котелок, трость-зонтик и пенсне были непременными атрибутами этого наглого двадцатипятилетного бездельника. Ловкий демагог, невероятно циничный и распущенный, он умело пользовался своей начитанностью и сколотил вокруг себя кружок восторженной молодежи, мечтавшей о сценической славе. Ходили слухи о том, что он держал их в повиновении при помощи гипноза. Но инспектор в это не верил. Для того чтобы заморочить головы десятку молокососов, особенных парапсихологических способностей не требовалось.
— Привет, Ан! — Моника Адаме втиснулась в кабину лифта вместе с ним. Она работала в прокурорском надзоре. Гурилин почтительно поцеловал ей руку. Ее полное курносое личико мгновенно порозовело.
— Ты — сама галантность! — засмеялась она. — Слушай, в 14.20 тебя вызывают в суд. Зал № 523, этаж 2.
— Что я еще натворил?
— Бэрглери с целью фелонии. Плюс моральный ущерб. На тебя подали в суд эти двое супругов, которым ты помешал подраться.
— Ишь ты... — Он мотнул головой. — Я ведь извинился. Что им теперь, в ножки прикажешь кланяться? Кто обвинитель?
— Я... Ну, не расстраивайся.
Лифт остановился. Людской водоворот разъединил их.
— Моника! — крикнул он на прощание. — Я, наверное, не приду. Но ты постарайся, чтобы меня приговорили к изгнанию на Цереру. Годика на два-три, ладно?!
Она засмеялась и помахала растопыренной пятерней.
Выйдя на свой ярус, он бодро зашагал по свежевымытым коридорам, на ходу здороваясь с друзьями, раскланиваясь с юридическими светилами, бросая «привет-привет» и пожимая руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40