Рикардо посмотрел на часы: ровно 20.00. Он открыл чемодан, достал рацию ж поставил ее на ночной столик. Он включит ее ровно в 20.25 — за пять минут до начала передачи.
Рикардо сидел спиной к двери. И впервые за пять лет забыл закрыть ее на специальную магнитную задвижку. Какая непростительная оплошность!
Он не услышал, как тренированная рука бесшумно повернула ключ, когда нее обернулся, Чанг уже был в комнате и захлопнул за собою дверь.
Капитан Рикенес большими шагами нетерпеливо мерил кабинет. Оператор в наушниках мягко поворачивал катушку направленной антенны. Рядом на стуле, покусывая трубку, примостился Родольфо Сардуй.
Зазвонил стоящий на полочке зеленый телефон,
— Слушаю.
Несколько секунд что-то говорили в трубку.
— Минуту, — радист протянул ее Рикенесу. — Вас, капитан. Рикенес поспешил к аппарату.
Звонили из главного штаба пограничных войск.
— Нет, пока ничего, — тихо ответил Рикенес. — Не уходи. Я тут же позвоню.
Он повесил трубку и нажал кнопку селектора.
— Слушаю, — раздался женский голос.
— Мириам, — попросил Рикенес. — Позвони в шифровальный отдел и попроси Густаво подняться к нам. Пусть придет раньше, чем Бруно выйдет в эфир. Нам нельзя терять ни одной
минуты.
— Хорошо, капитан.
Йенг Чанг не носил оружия. Зачем оно ему?
Рикардо впился взглядом в маленькие, тусклые, невыразиельные глазки китайца, стараясь высмотреть в них то, о чем ему неустанно напоминал его тренер по каратэ, — направление первого удара.
Однако в холодном взгляде вошедшего ничего не отражалось; ничего не говорила Рикардо и его позиция. Безусловно, китаец изготовился к бою. Но это не киба дачи — железный всадник и не сенкутсу — лук и стрела.
Нет-нет, это не каратэ.
Китаец слегка выставил вперед левую ногу, и его руки медлен-но, словно две клешни, поднялись на уровень груди. И, тогда Рикардо увидел его обнаженные по локоть руки, на одной была вытатуирована фигура тигра, на другой — изображение дракона.
Молнией в мозгу вспыхнуло — это кун-фу! Кун-фу! Страшное искусство борьбы, которым так хорошо владеют китайцы. Искусство борьбы, возникшее тысячу четыреста лет назад, когда, по преданию, Бодхидхарма появился в Китае в храме Шаолин. Кун-фу, чьи тайны едва знают на Западе, а технику на протяжении веков передают из поколения в поколение в тайных школах. Кун-фу. Посвященные в нее, словно знаки отличия, несли на запястьях выжженные огнем изображения тигра и дракона.
Вот уже не один год специалисты по борьбе задавались вопросом, на который, как знал Рикардо, до сих пор не было ответа: каратэ или кун-фу? Его учитель сказал, что победит каратэ. Мастера кун-фу думали по-иному.
Сейчас, здесь, в этом мотеле Майами Рикардо наконец узнает ответ.
Оставалось еще пятнадцать минут, но капитану Рикенесу и лейтенанту Сардую казалось, что время остановилось.
Зеленая секундная стрелка продвинулась на миллиметр: 20.15. Приглушенно, непрерывно звучало «бип-бип» приемника. Мягко двигалась рука радиста, стараясь поймать волну 43 метра, Рикенес раскурил сигарету. — Дайте и мне, капитан, — прошептал Сардуй. Рикенес мельком взглянул на него, хотел что-то сказать, но только молча протянул пачку. Лейтенант, словно хрупкую хрус-тальную вещь, которая вот-вот может рассыпаться, взял сигарету поднес к губам. Сардуй закурил, глубоко затянувшись. Вкус сигареты показался ему странно терпким, но она смягчила на-пряженные от ожидания нервы.
В дверь тихо постучали. Рикенес открыл. Лейтенант Густаво из шифровального отдела. Сел рядом с радистом, открыл нанку и вынул из кармана шариковую ручку Достал указатель ключей и шифровальную книгу,
У Сардуя разъедало горло, но он с жадным удовольствием вдыхал сигаретный дым. Еще пятьдесят секунд.
— Выйдет ли он точно вовремя? — пробормотал Рикенес.
— Я в этом уверен, — отозвался Сардуй.
Из приёмника раздался тонкий непрерывный свист. Оператор нажал клавишу, и рация включилась на 43-ю волну. Еще пятьдесят секунд. Зеленая стрелка снова скакнула на один миллиметр: 20.18.
Этот бесшумный удар должен был стать смертельным. Чанг подпрыгнул вверх и в прыжке выбросил ногу, метясь прямо в челюсть Рикардо. Но на какую-то долю секунды он запоздал/ Рикардо резко откинулся влево и ответил ударом ногой, но не попал.
Чанг поднял руки над головой и замер, словно высеченная из камня статуя. В двух метрах от него изготовился Рикардо, в поисках равновесия слегка выставив вперед правую ногу.
Глаза китайца едва заметно прищурились, и Рикардо смог прочесть их взгляд. Не дожидаясь нападения, он глухо, гортанно вскрикнул и, с силой толкнув тело вперед, нанес китайцу удар в плечо.
Тот содрогнулся, но выдержал и отскочил назад. Рикардо снова бросился на него, но ступня китайца ударом в плечо отбросила его к стене.
Теперь уже Чанг искал возможность для завершающего удара. Он быстро проскользнул к Рикардо, и его скрюченные, словно когти, пальцы попытались вцепиться противнику в лицо. Однако он натолкнулся на стену, на пол посыпались куски штукатурки. Рикардо уклонился вправо и теперь в прыжке старался правой ногой ударить в лицо китайца. Реакция Чанга была быстрой, круговым вращением руки он отбросил ногу Рикардо в сторону, и тому пришлось приложить все усилия, чтобы не упасть.
Они снова, примериваясь, встали друг против друга. Рикардо весь покрылся потом, кулаки его побелели; лицо китайца смертельно побледнело. Оба чувствовали боль. У Рикардо сводило руку, Чанг ощущал острую резь в плече: похоже, удар Рикардо перебил ему ключицу.
Рикардо сделал шаг вперед, китаец отступил. Теперь уже руки Рикардо угрожающе поднялись вверх, однако он предполагал поразить китайца ударом ноги в пах. Он бросился вперед, но носок его ботинка едва оцарапал левое колено китайца. Удар все же был достаточно силен, и Чанг вновь ощутил резкую боль как от удара кнутом. Он быстро повернулся спиной и лягнул Рикардо, но не попал.
Сколько времени это уже длилось? Три? Четыре, минуты?
Рикардо. сделал глубокий вдох и снова бросился на против-ника. Но кулак китайца остановил его сокрушительным ударом в живот.
8.28. Майк Норман поднял трубку и набрал номер. К теле-фону подошел как раз тот человек, с которым он желал го-ворить.
— Вы обдумали мое предложение? — спросил он без оби-шков.
На той стороне провода воцарилось долгое молчание, потом волос слабо пробормотал:
— Да.
— И что решили? Майк говорил сухо и грубо.
— Я принимаю.
— Две тысячи, — бросил Норман.
— Вы раньше говорили...
— А сейчас говорю две, — отрезал Норман. Снова воцарилось молчание. Норман испытывал нетерпение.
Он бросил взгляд на часы: 8.29.
— Хорошо, — робко ответил голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29