Что-то мелькнуло у нее перед лицом, она вздрогнула и вскрикнула, и две птицы поднялись из травы прямо перед нею, пролетели немного и снова скрылись в траве.
Йонан, присоединившись к ней, достал с пояса веревку с грузом на одном конце.
— Окружай, — еле слышно приказал он и указал на место, где скрылись птицы. — Выйди на них с юга, если сможешь, и подними их.
Она повиновалась, несмотря на свои ушибы, и постаралась двигаться бесшумно сквозь высокую, по пояс, траву, кое-где виднелись колосья дикорастущего зерна.
Еще раз взметнулись пернатые тела. Что-то промелькнуло в воздухе, и одна из птиц упала, лапы и крылья ей связала веревка Йонана. Мгновение спустя Йонан с ножом в руке добрался до птицы и точным ударом прервал ее метания.
Тем же способом они добавили к первой добыче еще двух птиц. Потом Йонан, неся птиц за лапы, выбрал место на одном из полей, где в углу сходящиеся стены образовали небольшую полупещеру. Он сразу начал потрошить дичь, сказав:
— Набери сухих дров, — и рукой указал на деревья. Келси решила, что когда— то это был сад, но теперь в живых оставалось только два или три дерева, покрытые чахлой рваной листвой. Остальные свалили бури, и девушка принялась отламывать сухие ветви и носить их туда, где занимался своим кровавым делом Йонан.
Она наблюдала, как он уложил грудой небольшие веточки и зажег их камнем из сумки на поясе, ударяя им о лезвие ножа, так что искры полетели прямо в горсть сухой травы в центре будущего костра.
— А вот так мы избежим видимого дыма, — пояснил он свои новые действия, и девушка подумала, что он сознательно делится с ней знаниями, добытыми долгой жизнью в этой земле, где опасностей не меньше, чем травы на лугу. Одни куски птиц он насадам на прутья и держал непосредственно над огнем, другие расположил повыше, где до них добирался только дым.
Он был прав: дым поднимался рваными струйками, которые ветерок разносил в разных направлениях. Келси, набрав достаточно дров, внимательней осмотрела в полях растения с колосьями. Растерев колосья между ладонями, она была вознаграждена горстью настоящих зерен. Девушка попробовала их и обнаружила, что они съедобны и сладковаты на вкус. Тогда она принялась набирать их побольше, при этом внимательно оглядываясь по сторонам.
Птицы отрывались от кормежки и перелетали на соседние поля. Келси слышала запах жареного мяса, и се тянуло туда, но больше всего ей хотелось пить, смыть во рту сухость съеденного зерна.
Она вернулась к импровизированному очагу и обнаружила, что воин кроме мяса занимается чем-то новым. Он держал в руках предмет желтого цвета, похожий на тыкву-бутылку из ее мира, хотя и больше по размеру. Срезав верхушку, Йонан ножом вырезал внутренности, время от времени выбрасывая мякоть с черными семенами.
Келси увидела у его ног еще два этих странных овоща. Она сняла с головы шарф, который повязала, уходя из Долины, и принялась ссыпать в него зерно. Йонан посмотрел, что она делает, и кивнул.
— Разотри их в муку, — посоветовал он, — и с их жиром, — он кивнул в сторону птиц, — у нас будут отличные лепешки.
— А вода?
Он хлопнул по тыкве, над которой работал.
— Там внизу ручей. Видела со стен тростник? Келси призналась, что не видела: все ее внимание было отдано стенам и необходимости не свалиться. Он не стал дожидаться ее ответа, отложил тыкву и осмотрел мясо, поворачивая прутья с кусками с видом человека, искушенного в таких делах.
Потом, видимо, удовлетворенный, снял мясо и разложил на широкие листья, сорванные с того же растения, с которого снял и тыквы. Потом взял одну из тыкв и вопросительно посмотрел на Келси.
— Подсади меня. Вода за той стеной.
Она согласилась, пересохшее горло и рот заставили встать к стенке и подставить плечи. Он лишь на одно мгновение оперся и был уже на стене.
Солнце уже спускалось к неровной черной линии, обозначавшей горизонт. Келси стояла, прижимаясь к грубому камню, и думала, сумеют ли они найти убежище на ночь. Она хорошо помнила воющих собак и черного всадника. Они попали в эти развалины благодаря знаниям какой-то древней расы, но это вовсе не значит, что преследование закончилось. Она вовсе не думала, что то существо, которое Йонан назвал его прежним именем — Райн, — так покорно признает свое поражение.
Келси потрогала рукой цепь с камнем, услышала скрежет на верху стены, означавший возвращение Йонана, и еле успела отпрыгнуть от падавших со стены камней. Йонан на той же веревке, которой ловил птиц, спустил полную воды тыкву. Девушке потребовалось все самообладание, чтобы тут же не поднести тыкву ко рту и все выпить. Йонан оказался рядом с ней и сказал:
— Пей небольшими глотками, — и отмахнулся от тыквы, когда она протянула ему эту импровизированную бутылку.
Она послушно набрала в рот воды и какое-то время удерживала там влагу, наслаждаясь, прежде чем проглотила. Йонан принес с собой еще кое-что — связку тростника, и когда они вернулись к костру и ожидающей пище, он подобрал два небольших камня, которые удобно легли в руку. С их помощью начал мять стебли, и они быстро превратились в нити. Йонан сплел из них еще одну грубую веревку.
Уже опустилась ночь, и они сознательно позволили костру почти умереть, превратиться в уголья, которые заслоняли камни очага. Но даже при слабом свете Йонан продолжал работать. Сплетя веревку, которой, по мнению Келси, нельзя доверять, он взял две падки и начал методично переплетать их, действуя почти на ощупь.
Келси сидела, скрестив ноги, по другую сторону костра размером с ладонь. Наконец любопытство победило.
— Что ты делаешь?
— Нам нужен мешок для этого, — он легким жестом указал на копченое мясо. — И обувь…
— Обувь? — изрядно удивленная, она коснулась рукой своих полусапожек. Они были исцарапаны, утратили блеск, но еще крепки. Менять их на то, что плетет Йонан, будет глупо, и она едва удержалась, чтобы не сказать это.
— Серые охотятся при помощи зрения и нюха, — продолжал юноша, — но ночные псы — только по запаху. Мы дадим им запах, который надолго собьет их со следа.
Он отложил грубо сплетенную пару обуви. Потом достал из сумки листья илбейна и начал натирать ими веревку Закончив, он стал обвязывать этой веревкой свои ноги, так что вскоре металл его обуви был целиком закрыт.
— Это поможет? — Келси хотела быть уверенной, хотя уже понимала, что он делает.
— Хотелось бы… Илбейн бывает полезен по-разному. Теперь испытаем…
И вот, когда они устраивались на ночь: один спать, другая сторожить, ноги их были закутаны в веревки из тростника и обрывки растительности. Принимая первую вахту, Келси ощущала чистый запах илбейна. Костер догорел и превратился в пепел. И развалины и поля освещались только луной.
Келси прислушивалась — одновременно слухом и сознанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Йонан, присоединившись к ней, достал с пояса веревку с грузом на одном конце.
— Окружай, — еле слышно приказал он и указал на место, где скрылись птицы. — Выйди на них с юга, если сможешь, и подними их.
Она повиновалась, несмотря на свои ушибы, и постаралась двигаться бесшумно сквозь высокую, по пояс, траву, кое-где виднелись колосья дикорастущего зерна.
Еще раз взметнулись пернатые тела. Что-то промелькнуло в воздухе, и одна из птиц упала, лапы и крылья ей связала веревка Йонана. Мгновение спустя Йонан с ножом в руке добрался до птицы и точным ударом прервал ее метания.
Тем же способом они добавили к первой добыче еще двух птиц. Потом Йонан, неся птиц за лапы, выбрал место на одном из полей, где в углу сходящиеся стены образовали небольшую полупещеру. Он сразу начал потрошить дичь, сказав:
— Набери сухих дров, — и рукой указал на деревья. Келси решила, что когда— то это был сад, но теперь в живых оставалось только два или три дерева, покрытые чахлой рваной листвой. Остальные свалили бури, и девушка принялась отламывать сухие ветви и носить их туда, где занимался своим кровавым делом Йонан.
Она наблюдала, как он уложил грудой небольшие веточки и зажег их камнем из сумки на поясе, ударяя им о лезвие ножа, так что искры полетели прямо в горсть сухой травы в центре будущего костра.
— А вот так мы избежим видимого дыма, — пояснил он свои новые действия, и девушка подумала, что он сознательно делится с ней знаниями, добытыми долгой жизнью в этой земле, где опасностей не меньше, чем травы на лугу. Одни куски птиц он насадам на прутья и держал непосредственно над огнем, другие расположил повыше, где до них добирался только дым.
Он был прав: дым поднимался рваными струйками, которые ветерок разносил в разных направлениях. Келси, набрав достаточно дров, внимательней осмотрела в полях растения с колосьями. Растерев колосья между ладонями, она была вознаграждена горстью настоящих зерен. Девушка попробовала их и обнаружила, что они съедобны и сладковаты на вкус. Тогда она принялась набирать их побольше, при этом внимательно оглядываясь по сторонам.
Птицы отрывались от кормежки и перелетали на соседние поля. Келси слышала запах жареного мяса, и се тянуло туда, но больше всего ей хотелось пить, смыть во рту сухость съеденного зерна.
Она вернулась к импровизированному очагу и обнаружила, что воин кроме мяса занимается чем-то новым. Он держал в руках предмет желтого цвета, похожий на тыкву-бутылку из ее мира, хотя и больше по размеру. Срезав верхушку, Йонан ножом вырезал внутренности, время от времени выбрасывая мякоть с черными семенами.
Келси увидела у его ног еще два этих странных овоща. Она сняла с головы шарф, который повязала, уходя из Долины, и принялась ссыпать в него зерно. Йонан посмотрел, что она делает, и кивнул.
— Разотри их в муку, — посоветовал он, — и с их жиром, — он кивнул в сторону птиц, — у нас будут отличные лепешки.
— А вода?
Он хлопнул по тыкве, над которой работал.
— Там внизу ручей. Видела со стен тростник? Келси призналась, что не видела: все ее внимание было отдано стенам и необходимости не свалиться. Он не стал дожидаться ее ответа, отложил тыкву и осмотрел мясо, поворачивая прутья с кусками с видом человека, искушенного в таких делах.
Потом, видимо, удовлетворенный, снял мясо и разложил на широкие листья, сорванные с того же растения, с которого снял и тыквы. Потом взял одну из тыкв и вопросительно посмотрел на Келси.
— Подсади меня. Вода за той стеной.
Она согласилась, пересохшее горло и рот заставили встать к стенке и подставить плечи. Он лишь на одно мгновение оперся и был уже на стене.
Солнце уже спускалось к неровной черной линии, обозначавшей горизонт. Келси стояла, прижимаясь к грубому камню, и думала, сумеют ли они найти убежище на ночь. Она хорошо помнила воющих собак и черного всадника. Они попали в эти развалины благодаря знаниям какой-то древней расы, но это вовсе не значит, что преследование закончилось. Она вовсе не думала, что то существо, которое Йонан назвал его прежним именем — Райн, — так покорно признает свое поражение.
Келси потрогала рукой цепь с камнем, услышала скрежет на верху стены, означавший возвращение Йонана, и еле успела отпрыгнуть от падавших со стены камней. Йонан на той же веревке, которой ловил птиц, спустил полную воды тыкву. Девушке потребовалось все самообладание, чтобы тут же не поднести тыкву ко рту и все выпить. Йонан оказался рядом с ней и сказал:
— Пей небольшими глотками, — и отмахнулся от тыквы, когда она протянула ему эту импровизированную бутылку.
Она послушно набрала в рот воды и какое-то время удерживала там влагу, наслаждаясь, прежде чем проглотила. Йонан принес с собой еще кое-что — связку тростника, и когда они вернулись к костру и ожидающей пище, он подобрал два небольших камня, которые удобно легли в руку. С их помощью начал мять стебли, и они быстро превратились в нити. Йонан сплел из них еще одну грубую веревку.
Уже опустилась ночь, и они сознательно позволили костру почти умереть, превратиться в уголья, которые заслоняли камни очага. Но даже при слабом свете Йонан продолжал работать. Сплетя веревку, которой, по мнению Келси, нельзя доверять, он взял две падки и начал методично переплетать их, действуя почти на ощупь.
Келси сидела, скрестив ноги, по другую сторону костра размером с ладонь. Наконец любопытство победило.
— Что ты делаешь?
— Нам нужен мешок для этого, — он легким жестом указал на копченое мясо. — И обувь…
— Обувь? — изрядно удивленная, она коснулась рукой своих полусапожек. Они были исцарапаны, утратили блеск, но еще крепки. Менять их на то, что плетет Йонан, будет глупо, и она едва удержалась, чтобы не сказать это.
— Серые охотятся при помощи зрения и нюха, — продолжал юноша, — но ночные псы — только по запаху. Мы дадим им запах, который надолго собьет их со следа.
Он отложил грубо сплетенную пару обуви. Потом достал из сумки листья илбейна и начал натирать ими веревку Закончив, он стал обвязывать этой веревкой свои ноги, так что вскоре металл его обуви был целиком закрыт.
— Это поможет? — Келси хотела быть уверенной, хотя уже понимала, что он делает.
— Хотелось бы… Илбейн бывает полезен по-разному. Теперь испытаем…
И вот, когда они устраивались на ночь: один спать, другая сторожить, ноги их были закутаны в веревки из тростника и обрывки растительности. Принимая первую вахту, Келси ощущала чистый запах илбейна. Костер догорел и превратился в пепел. И развалины и поля освещались только луной.
Келси прислушивалась — одновременно слухом и сознанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50