Так закрылись врата, а те, кто стал их жертвой, освободились. Многое изменилось. Корабли салкаров направились на юг и отыскали в трюмах мертвых судов необычные грузы. Варн получил возможность собирать урожай. Разрушенный город был восстановлен.
Леди Джелит и Кемок оставили стражу на месте куба. Они считали, что врата можно было открыть, только со временем схема их действия вышла из строя. Им требовалась постоянная энергия жизни. И этот Яннон, о котором говорила Лакит, должен был пойти по тропе зла, чтобы сотворить такое.
Вождь что-то принес мне из развалин, где охотился, принюхиваясь. Он первым из нас решился войти в развалины куба, и я была уверена, что он искал там кого-то. Вождь остановился передо мной и положил то, что принес в пасти, — кольцо из драгоценностей той женщины. Как память о храброй женщине, я надела его на палец, и оно оказалось мне в самый раз.
Человек с топором остался вместе с группой спасшихся из тумана. Мы однажды навестили их, но я не увидела тех, кто был тогда в тумане со мной. Впрочем, один из них рассказал, что его мать со своим братом и его отец когда-то спаслись вместе. Так что время не дало мне возможности осуществить свое желание.
— Да будет так, Голос, — сказала тогда мне леди Джелит, — потому что у каждого из нас есть свое место в жизни, и счастлив тот, кто его находит.
Я видела, как она взглянула на своего лорда, и поняла, где ее место.
Все это я записала по просьбе Кемока, чтобы отнести записи в Лормт и поместить их в летопись, в которой содержится вся наша история. Завтра мы с Вождем уходим на восток. Я ясно вижу перед собой путь, который приведет меня к моему истинному наследию.
Летописец
Существование такой опасности, как этот пожиратель жизненной энергии захваченных моряков, напоминает о том, какие угрозы могут встретиться в нашем мире. Угрозы, о которых мы и не подозреваем. Уничтожение этой опасности нанесло серьезный удар по древней Тьме, и я записал рассказ той, что теперь называет себя Голосом Ганноры, в такое место, чтобы он был доступен всем, кто отправлялся в путь. Потому что разделял опасения Кемока и Квена, что может существовать еще много таких ловушек. В конце концов мы и сейчас очень мало знаем мир, в котором живем.
После отъезда Кемока и его леди в Эскор у меня не было времени для подобных рассуждений. Через десять дней снова потребовалась моя помощь. Ко мне обратился фальконер, а такие, как он, раньше не приезжали к нам (если не считать Пиру, но она не суровый боец). Я встречался с его товарищами у пограничников и всегда хорошо относился к фальконерам. Впрочем, как и все люди, они очень разные. С одними сойтись очень легко, другие не подпускают к себе никого.
Фальконер интересовался историей своего народа. Это относилось к хозяйству Пиры, но я решил не обращаться к ней по этому вопросу. Вообще на другой день после его появления Пира отправилась собирать травы. Странные отношения между фальконерами и их женщинами давно были предметом пересудов в нашей земле. Часто высказывались самые мрачные предположения, но никогда поблизости от представителей этого народа.
Сокола этого фальконера тоже звали Летящий в Бурю, и это заинтересовало меня. Однажды вечером после долгих и в основном бесплодных поисков он пришел ко мне и тем немало меня удивил. Фальконеры, даже те, кто неплохо относится к чужакам, никогда не стремятся с ними сблизиться. Но иногда возникает необходимость выговориться. И я понял, что этот фальконер испытывал именно такую потребность. Я выслушал его. Впрочем, тогда я узнал не всю историю, а только то, чему он сам был свидетелем. Остальное узнал позже, и этот рассказ убедительно показывает, как изменился с тех пор наш мир.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53