Но хотя их патрулировал народ ящеров, не было никаких признаков того, что Ориас открыто встал на сторону Тени.
Однажды после разговора с несколькими людьми древнего народа Эфутур с удивлением сказал, что против нас пока действуют только меньшие слуги зла и ни один Великий еще не нанес удар. Ему показалось это зловещим… может, действительно Великие ушли так далеко в свой собственный мир, что их оттуда невозможно вызвать.
Мы несли потери. Пал Годгар, прихватив с собой немало врагов. Были потери и у зеленого народа, и среди наших четвероногих и крылатых союзников. Никто не подсчитывал раненых: все внимание уделялось упорной обороне. Хотя Киллан сражался не рядом со мной, я знал, что он жив и здоров. Но меня угнетали мысли о Каттее. Я был уверен, что в Долине ее нет.
В наших рядах сражались некоторые воины с Высот. Но среди них не было Динзила. Да я и не ожидал его увидеть, как бы ни объясняли его отсутствие приближенные.
Может быть, нам помогли силы, призванные Дахаун. Или у врага кончились резервы, и его чудища понесли такие потери, что готовы были отступить. Но наконец тучи разошлись, и вышло солнце. И в его свете вражеское войско откатилось. Враги унесли с собой погибших, и мы не могли сказать, какой урон им причинили. Но были уверены, что на этот раз нанесли им поражение.
Мы созвали совет и убедились, что и наши потери велики. Вряд ли мы смогли бы еще долго отражать такое нападение. Поэтому нужно использовать передышку, чтобы укрепить свою позицию, произвести разведку и, где возможно, нанести ответный удар.
Но у меня была другая задача. Так я и сказал собравшимся.
Встал Киллан и сказал, что это и его дорога: мы трое были едины, и теперь, когда связь нарушена, все мы ослабли.
Я поговорил с ним наедине, напомнил, что мы уже разлучались; он, воин, тогда остался выполнять свой долг, меня ранили, а Каттею отобрали у нас. Сейчас снова наступило время, когда каждый из нас должен выполнить то, к чему призван. Он воин, и его мастерство нужно здесь. А со мной Каттея всегда была связана тесней, и у меня сильнее потребность отыскать ее.
Думаю, что Дахаун и Эфутур нас поняли. Но о людях из Эсткарпа этого нельзя сказать. Для них, закаленных в пограничных войнах, жизнь одной женщины по сравнению с безопасностью всех ничего не значила. То, что она волшебница, еще больше осложняло положение, потому что беглецы из Эсткарпа боялись волшебниц, но не уважали их.
Я и не надеялся на поддержку. Взял с собой только небольшой запас пищи, меч, искру надежды и выехал на восток. Шил предложил мне свою помощь, но я сказал, что поеду верхом только до границы Долины; за ее пределами я буду рисковать только своей жизнью.
Киллан неохотно расстался со мной. Думаю… знаю, что ему причинили боль мои слова о более тесной связи с Каттеей, хотя он понимал, что я говорю правду и что его мастерство необходимо здесь.
В Долине казалось, что кровавая битва недавних дней была лишь страшным сном. Шил галопом скакал вдоль реки. Не нужно было избегать ловушек, и мы продвигались спокойно и быстро. Я видел часовых-ящеров; они следили за рекой в ожидании нападения кроганов. Что будет с Орсией, когда соплеменники узнают, что она освободила меня из тюрьмы-острова?
Обширные травянистые равнины и прохладные рощи Долины сменились более дикой местностью. Это было ущелье, покрытое скальными выступами, зажатое между двумя стенами и медленно сужавшееся. Где-то впереди эти стены должны сойтись. Согласно указаниям Дахаун, в том месте начинается редко используемая крутая тропа, которая ведет в место, куда отправилась Каттея. Там властвуют силы, которых опасается даже леди Долины.
У каждого свое волшебство, как однажды сказала мне Дахаун. Волшебство Долины связано с растительностью и жизнью, исходящей из почвы, тасы владеют подземным волшебством, а то место, куда отправилась Каттея, известно волшебством воздуха.
Волшебницы Эсткарпа могли до определенной степени управлять ветром, дождем и бурями. Может быть, моя сестра рассчитывала обратиться к этим способностям. Но если она пошла с таким намерением, у нее не получилось.
Шил замедлил ход, он очень осторожно шел по узкой щели между высокими стенами. Солнце сюда не проникало, хотя до заката еще несколько часов. Здесь обитают сумерки.
Наконец рентанец остановился.
— До этого места… не дальше… — пришла его мысль. Перед нами была узкая тропа, но я тоже ощутил… отчетливое предупреждение. Спешился и надел на плечо ремень дорожного мешка с припасами.
— Благодарю тебя за услугу, быстроногий бегун. Расскажи всем, что когда мы расстались, у меня все было в порядке.
Он высоко поднял голову — осматривал стены над нами и вокруг. На мой взгляд, это крутые скальные обрывы, и на их поверхности невозможно укрыться нападающему. У меня было также ощущение, что в этом ущелье тех, атаки которых мы отбили, не ждет ничего хорошего. Шил раздул ноздри, ногой ударил по земле.
— Здесь вкус, запах, ощущение силы.
— Но не злой, — ответил я.
Он опустил голову, и его золотые глаза встретились с моими.
— Некоторые силы недоступны нашей оценке — они не добрые и не злые. Тот, кто идет по этой дороге, идет с завязанными глазами. Наши чувства здесь не помогают.
— У меня нет выбора.
Он снова раздул ноздри и мотнул головой.
— Будь начеку, смотри под ноги и всегда напрягай зрение и слух…
Он не хотел уходить, но не мог пройти через какой-то невидимый барьер. Действует ли этот барьер и против меня? Я пошел длинными шагами, все время ожидая столкновения с силовой стеной, какие встретились нам в Тайном Святилище, где была скрыта Каттея. Но здесь ничего не было.
Один раз я оглянулся и увидел, что Шил стоит на месте и смотрит мне вслед. Когда я приветственно поднял руку, он мотнул головой. Я снова повернулся и пошел по тропе, отгородившись от прошлого.
Некоторое время тропа полого поднималась и идти было легко. Потом я оказался в самом узком месте ущелья. Здесь действительно узко. Расставив руки, я касался обеих стен. Передо мной была лестница. Явно не природное образование, лестница искусственная. На каждой ступени глубоко врезанные символы. Некоторые из них — защитные символы Долины, другие мне неизвестны. Мне не хотелось ступать на них, но если я хочу подняться, придется это сделать. И я пошел. Семь ступеней, площадка шириной в три ступени, три ступени, снова такая же площадка, затем девять ступеней… Я не видел никаких причин для такого расположения; разве что у чисел какое-то тайное значение.
Постепенно лестница сужалась — от одной ступени к другой. Когда я перешел на последний пролет, на ступенях едва было место для обеих ступней. Я обнаружил, что приходится становиться обеими ногами и только потом подниматься на следующую ступень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Однажды после разговора с несколькими людьми древнего народа Эфутур с удивлением сказал, что против нас пока действуют только меньшие слуги зла и ни один Великий еще не нанес удар. Ему показалось это зловещим… может, действительно Великие ушли так далеко в свой собственный мир, что их оттуда невозможно вызвать.
Мы несли потери. Пал Годгар, прихватив с собой немало врагов. Были потери и у зеленого народа, и среди наших четвероногих и крылатых союзников. Никто не подсчитывал раненых: все внимание уделялось упорной обороне. Хотя Киллан сражался не рядом со мной, я знал, что он жив и здоров. Но меня угнетали мысли о Каттее. Я был уверен, что в Долине ее нет.
В наших рядах сражались некоторые воины с Высот. Но среди них не было Динзила. Да я и не ожидал его увидеть, как бы ни объясняли его отсутствие приближенные.
Может быть, нам помогли силы, призванные Дахаун. Или у врага кончились резервы, и его чудища понесли такие потери, что готовы были отступить. Но наконец тучи разошлись, и вышло солнце. И в его свете вражеское войско откатилось. Враги унесли с собой погибших, и мы не могли сказать, какой урон им причинили. Но были уверены, что на этот раз нанесли им поражение.
Мы созвали совет и убедились, что и наши потери велики. Вряд ли мы смогли бы еще долго отражать такое нападение. Поэтому нужно использовать передышку, чтобы укрепить свою позицию, произвести разведку и, где возможно, нанести ответный удар.
Но у меня была другая задача. Так я и сказал собравшимся.
Встал Киллан и сказал, что это и его дорога: мы трое были едины, и теперь, когда связь нарушена, все мы ослабли.
Я поговорил с ним наедине, напомнил, что мы уже разлучались; он, воин, тогда остался выполнять свой долг, меня ранили, а Каттею отобрали у нас. Сейчас снова наступило время, когда каждый из нас должен выполнить то, к чему призван. Он воин, и его мастерство нужно здесь. А со мной Каттея всегда была связана тесней, и у меня сильнее потребность отыскать ее.
Думаю, что Дахаун и Эфутур нас поняли. Но о людях из Эсткарпа этого нельзя сказать. Для них, закаленных в пограничных войнах, жизнь одной женщины по сравнению с безопасностью всех ничего не значила. То, что она волшебница, еще больше осложняло положение, потому что беглецы из Эсткарпа боялись волшебниц, но не уважали их.
Я и не надеялся на поддержку. Взял с собой только небольшой запас пищи, меч, искру надежды и выехал на восток. Шил предложил мне свою помощь, но я сказал, что поеду верхом только до границы Долины; за ее пределами я буду рисковать только своей жизнью.
Киллан неохотно расстался со мной. Думаю… знаю, что ему причинили боль мои слова о более тесной связи с Каттеей, хотя он понимал, что я говорю правду и что его мастерство необходимо здесь.
В Долине казалось, что кровавая битва недавних дней была лишь страшным сном. Шил галопом скакал вдоль реки. Не нужно было избегать ловушек, и мы продвигались спокойно и быстро. Я видел часовых-ящеров; они следили за рекой в ожидании нападения кроганов. Что будет с Орсией, когда соплеменники узнают, что она освободила меня из тюрьмы-острова?
Обширные травянистые равнины и прохладные рощи Долины сменились более дикой местностью. Это было ущелье, покрытое скальными выступами, зажатое между двумя стенами и медленно сужавшееся. Где-то впереди эти стены должны сойтись. Согласно указаниям Дахаун, в том месте начинается редко используемая крутая тропа, которая ведет в место, куда отправилась Каттея. Там властвуют силы, которых опасается даже леди Долины.
У каждого свое волшебство, как однажды сказала мне Дахаун. Волшебство Долины связано с растительностью и жизнью, исходящей из почвы, тасы владеют подземным волшебством, а то место, куда отправилась Каттея, известно волшебством воздуха.
Волшебницы Эсткарпа могли до определенной степени управлять ветром, дождем и бурями. Может быть, моя сестра рассчитывала обратиться к этим способностям. Но если она пошла с таким намерением, у нее не получилось.
Шил замедлил ход, он очень осторожно шел по узкой щели между высокими стенами. Солнце сюда не проникало, хотя до заката еще несколько часов. Здесь обитают сумерки.
Наконец рентанец остановился.
— До этого места… не дальше… — пришла его мысль. Перед нами была узкая тропа, но я тоже ощутил… отчетливое предупреждение. Спешился и надел на плечо ремень дорожного мешка с припасами.
— Благодарю тебя за услугу, быстроногий бегун. Расскажи всем, что когда мы расстались, у меня все было в порядке.
Он высоко поднял голову — осматривал стены над нами и вокруг. На мой взгляд, это крутые скальные обрывы, и на их поверхности невозможно укрыться нападающему. У меня было также ощущение, что в этом ущелье тех, атаки которых мы отбили, не ждет ничего хорошего. Шил раздул ноздри, ногой ударил по земле.
— Здесь вкус, запах, ощущение силы.
— Но не злой, — ответил я.
Он опустил голову, и его золотые глаза встретились с моими.
— Некоторые силы недоступны нашей оценке — они не добрые и не злые. Тот, кто идет по этой дороге, идет с завязанными глазами. Наши чувства здесь не помогают.
— У меня нет выбора.
Он снова раздул ноздри и мотнул головой.
— Будь начеку, смотри под ноги и всегда напрягай зрение и слух…
Он не хотел уходить, но не мог пройти через какой-то невидимый барьер. Действует ли этот барьер и против меня? Я пошел длинными шагами, все время ожидая столкновения с силовой стеной, какие встретились нам в Тайном Святилище, где была скрыта Каттея. Но здесь ничего не было.
Один раз я оглянулся и увидел, что Шил стоит на месте и смотрит мне вслед. Когда я приветственно поднял руку, он мотнул головой. Я снова повернулся и пошел по тропе, отгородившись от прошлого.
Некоторое время тропа полого поднималась и идти было легко. Потом я оказался в самом узком месте ущелья. Здесь действительно узко. Расставив руки, я касался обеих стен. Передо мной была лестница. Явно не природное образование, лестница искусственная. На каждой ступени глубоко врезанные символы. Некоторые из них — защитные символы Долины, другие мне неизвестны. Мне не хотелось ступать на них, но если я хочу подняться, придется это сделать. И я пошел. Семь ступеней, площадка шириной в три ступени, три ступени, снова такая же площадка, затем девять ступеней… Я не видел никаких причин для такого расположения; разве что у чисел какое-то тайное значение.
Постепенно лестница сужалась — от одной ступени к другой. Когда я перешел на последний пролет, на ступенях едва было место для обеих ступней. Я обнаружил, что приходится становиться обеими ногами и только потом подниматься на следующую ступень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56