- Кто-нибудь из вас, ребята, ездил на побывку домой, с тех пор как вы поселились здесь? - спросил полковник.
Оказалось, что судья побывал дома дважды за двадцать лет, мэр - один раз, бакалейщик - ни разу.
- Это забавное ощущение, - сказал полковник, - посетить места, где вы выросли, после пятнадцатилетнего отсутствия. Увидеть людей, которых вы столько времени не видели, все равно, что увидеть привидения. Что касается меня, то я побывал в Кросстри, в Алабаме, ровно через пятнадцать лет со дня своего отъезда оттуда. Я никогда не забуду впечатления, которое на меня произвел этот визит.
В Кросстри жила некогда девушка, которую я любил больше, чем кого-либо на свете. В один прекрасный день я ускользнул от приятелей и направился в рощу, где когда-то часто гулял с ней. Я прошел по тропинкам, по которым ступали наши ноги. Дубы по обеим сторонам почти не изменились. Голубенькие цветочки могли быть теми же самыми, которые она вплетала себе в волосы, выходя ко мне навстречу.
Особенно мы любили гулять вдоль ряда густых лавров, за которыми журчал крохотный ручеек. Все было точно таким же. Никакая перемена не терзала мне сердца. Надо мной высились те же огромные сикоморы и тополя; бежала та же речушка; мои ноги ступали по той же тропе, по которой мы часто гуляли с нею. Похоже было, что если я подожду, она обязательно придет, легко ступая во мраке, со своими глазами-звездами и каштановыми кудрями, такая же любящая, как и прежде. Мне казалось тогда, что ничто не могло бы нас разлучить - никакое сомнение, никакое непонимание, никакая ложь. Но - кто может знать?
Я дошел до конца тропинки. Там стояло большое дуплистое дерево, в котором мы оставляли записки друг другу. Сколько сладких вещей могло бы рассказать это дерево, если б только оно умело! Я считал, что после щелчков и ударов жизни мое сердце огрубело - но оказалось, что это не так.
Я заглянул в дупло и увидел что-то, белевшее в глубине его. То был сложенный листок бумаги, желтый и запыленный от времени. Я развернул и с трудом прочел его.
- "Любимый мой Ричард! Ты знаешь, что я выйду за тебя замуж, если ты хочешь этого. Приходи пораньше сегодня вечером, и я дам тебе ответ лучше, чем в письме. Твоя и только твоя Нелли".
Джентльмены, я стоял там, держа в руке этот маленький клочок бумаги, как во сне. Я писал ей, прося стать моей женой, и предлагал положить ответ в дупло старого дерева. Она, очевидно, так и сделала, но я не нашел его в темноте, и вот все эти годы промчались с тех пор над этим деревом и этим листком...
Слушатели молчали. Мэр вытер глаза, а судья забавно хрюкнул. Они были пожилыми людьми теперь, но и они знали любовь в молодости.
- Вот тогда-то, - сказал бакалейный торговец, - вы и отправились в Техас и никогда больше не встречались с нею?
- Нет, - сказал полковник, - когда я не пришел к ним в ту ночь, она послала ко мне отца, и через два месяца мы поженились. Она и пятеро ребят сейчас у меня дома. Передайте табак, пожалуйста.
НА ВОЛОСОК ОТ СМЕРТИ
Кроткого вида человек с одним глазом и робкой виляющей походкой вошел в один из хаустонский баров в то время, когда там никого не было, кроме владельца, и сказал:
- Прошу прощения, сэр, не позволите ли вы мне зайти на одну секунду за стойку? Вы можете не спускать с меня глаз. Я хочу взглянуть на одну вещь сам.
Содержателю бара делать было нечего, и он из любопытства удовлетворил просьбу посетителя.
Кроткого вида человек зашел за стойку и подошел к одной из полок.
- Не будете ли вы любезны снять на минутку эту бутылку с вином и стаканы?
Владелец сделал это и обнаружил расщепленную часть задней доски и в ней маленькую дырку, довольно глубоко идущую внутрь.
- Спасибо, больше ничего, - сказал кроткий человек, выходя из-за стойки.
Он в раздумьи прислонился к ней и сказал:
- Я прострелил эту дырку в полке девять лет тому назад. Я пришел сюда со страшной жаждой и без единого цента в кармане. Хозяин отказал мне в выпивке, и я начал палить. Эта пуля пробила ему ухо и пять бутылок шампанского прежде, чем попасть в полку. Я так громко гаркнул после этого, что двое людей сломали себе руки, пытаясь выбраться за дверь, а хозяин так дрожал, когда смешивал для меня виски и соду, что можно было подумать, будто он наливает лекарство, которое надо взбалтывать перед употреблением.
- Да? - сказал владелец.
- Да, сэр, мне сегодня что-то не по себе, а такое самочувствие всегда делает меня резким и вспыльчивым. Немного джина и английской горькой хорошо помогают в этих случаях. раз шесть, помнится, я выстрелил в тот день, про который я вам рассказываю. Виски без всяких примесей вполне годится, если нет джина.
- Если бы у меня была липкая бумага для мух, - сказал хозяин бара нежным голосом, - я бы посадил вас на нее и повесил в заднем окне. Но она у меня вся вышла и, следовательно, я вынужден принять более крутые меры. Я завяжу узел на конце этого полотенца, потом сосчитаю до десяти и только после этого выйду из-за стойки. Таким образом у вас будет достаточно времени, чтобы произвести пальбу, да смотрите, не забудьте гаркнуть так, как вы гаркнули тогда!
- Обождите минутку, - сказал кроткого вида человек. - Я припоминаю, что доктор запретил мне употреблять горячительные напитки в течение шести недель. Но все одно вы были на волосок от смерти. Я, пожалуй, дойду до ближайшего аптекарского магазина и упаду в припадке на тротуар. Это даст, по крайней мере, немного эссенции и ароматической настойки.
ХВАТИТ НА ГОД
Он был одним из богатейших граждан города, но не любил бахвалиться своим богатством. Маленькая, худенькая, плохо одетая девочка стояла, глядя в окно гастрономического магазина, где было выставлено столько вкусных вещей.
- Как тебя зовут, крошка? - спросил он.
- Сюзи Тоипкинз, сэр, - отвечала она, глядя на него большими преследующими голубыми глазами.
В ее невинном, умоляющем голоске было что-то, пробудившее в сердце старого миллионера странное чувство. Впрочем, это мог быть результат несварения желудка.
- У тебя есть отец? - спросил он.
- Ах, нет, сэр, только я одна поддерживаю свою маму.
- Разве твоя мать так бедна?
- О, да, сэр.
- Как зовут твою мать?
- Сюзанной, сэр. Как и меня.
- Скажи мне, дитя, - сказал богач, хватая ее руку в страшном волнении, - у твоей матери бородавка на носу и от нее вечно пахнет луком?
- Да, сэр.
Миллионер на мгновение закрыл лицо руками и затем сказал дрожащим голосом:
- Дитя мое, твоя мать и я некогда знали друг друга. У тебя ее голос, ее волосы и ее глаза. Если бы не недоразумение, то может быть... Впрочем, это все уже прошло и никогда уже не вернется!
Человек расстегнул пальто и вынул из кармана пиджака сверток.
- Возьми это, - сказал он. - У меня их больше, чем нужно. Тебе и твоей матери этого хватит на год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24