— вскрикнул Фермор. — Эти идиоты продолжают уничтожать его! Вам не надо бояться Гигантов, когда они здесь появятся. Им достанется лишь роль спасательной экспедиции, на ощупь разыскивающей обугленные тела.
— Никто не отговорил Роджера Скойта от дела, за которое он взялся, — печально согласилась Вайанн.
— Господи! — сказал Комплейн. — Ситуация безнадёжная!
— Нет ничего более безнадёжного, чем существование человеческое, — возразил Маррапер. — Мне кажется, рулевая будет самым безопасным местом. Именно туда я и собираюсь направиться, если только буду в силах стоять на ногах.
— Хорошая мысль, святой отец, — признал Грегг. — Хватит с меня поджогов. Для Вайанн это тоже будет самое подходящее место.
— Рулевая! — подхватил Фермор. — Ну конечно же!
Комплейн ничего не сказал. Он молча отказался от плана отвести Фермора в Совет, для этого было уже слишком поздно. В такой ситуации надежды на отражение нападения Гигантов тоже не оставалось.
Неуверенно и невероятно медленно группа преодолела расстояние в девять отсеков, отделявших их от овального помещения с уничтоженными пультами. В конце концов, они взобрались по крутой лестнице и протиснулись через отверстие, ранее проделанное Комплейном и Вайанн.
— Забавно, — произнёс Маррапер. — Пятеро из нас вышли из Кабин, чтобы добраться именно до этого места, и в конце концов трое из нас этого добились.
— Много же нам от этого пользы, — буркнул Комплейн. — До сих пор понять не могу, почему я пошёл с тобой, монах…
— Прирождённому руководителю не следует объяснять таких вещей, — заметил священник скромно.
— Ну да, именно здесь нам место, — сказал Фермор, приободрившись.
Он обвёл фонариком все помещение, осматривая сплавленные в одну массу приборы.
— Но само управление не тронуто. Где-то здесь находится устройство, замыкающее все двери между отсеками. Оно выполнено из того же металла, что и корпус. Требуется много времени, чтобы огонь повредил его. Если мне только удастся отыскать его…
Он взмахнул атомной пилой, словно демонстрируя то, что собирался сделать, и начал искать нужный пульт.
— Мы можем спасти корабль! — продолжал он. — Существует шанс, что нам это удастся, если только мы прервём сообщение между отсеками.
— Ко всем дьяволам корабль! — заорал Маррапер. — Нам не остаётся ничего другого, как только держаться всем вместе, пока мы отсюда не выберемся.
— Вы отсюда не выберетесь, — ответил Фермор. — Лучше будет, если вы вовремя это поймёте. Никому из вас не бывать на Земле. Это беспосадочный полет, путь, не имеющий конца!..
Комплейн резко повернулся.
— Ты думаешь? — спросил он еле слышным, сдавленным от напряжения голосом.
— Это не моя вина, — быстро ответил Фермор. Он почувствовал опасность. — Ситуация невероятно чудовищна, и такова она для любого из вас. Корабль находится на околоземной орбите и должен на ней оставаться. Так гласило решение Всемирного Правительства, когда был организован Малый Пёс для постоянного контроля над кораблём.
Комплейн гневно махнул рукой.
— Почему корабль должен оставаться здесь? — умоляюще спросила Вайанн. — Это такой ужас… Ведь мы — люди с Земли. Это страшное путешествие к Проциону и назад закончилось, а мы каким-то непонятным образом продолжаем его. Я не знаю, что происходит на Земле, но разве люди не должны быть довольны тем, что мы вернулись? Счастливы? Удивлены?
— Когда корабль, Большой Пёс, как его в шутку назвали по забавной параллели с созвездием Малого Пса, куда он был послан, возвращаясь, наконец, из своего длительного путешествия, был замечен телескопами, каждый житель Земли и был, как вы говорите, доволен, счастлив и удивлён.
Фермор замолчал. Все это произошло ещё до его рождения, но он хорошо знал исторические факты.
— В направлении корабля были посланы сигналы, — продолжал он. — Но они остались без ответа. И все же корабль двигался в сторону Земли. Это было совершенно необъяснимо. Правда, мы уже вышли из технологической эры цивилизации, но быстро реконструировали заводы, и целая флотилия небольших кораблей была послана навстречу Большому Псу. Она должна была установить, где и что случилось на его борту. Скорость малых кораблей уравняли со скоростью большого, а потом люди вошли внутрь и обнаружили, что на корабле вследствие давней катастрофы царит Чёрный Век.
— Девятидневная зараза! — прошептала Вайанн.
Удивлённый тем, что она знает, Фермор кивнул головой.
— Нельзя было допустить, чтобы корабль летел дальше, — сказал он, — потому что он мог таким образом вечно двигаться сквозь галактическую ночь. Рулевую рубку нашли в том же состоянии, в каком вы её сейчас видите, — уничтоженную скорее всего каким-нибудь сумасшедшим много поколений тому назад. Двигатели отключили, отсоединив их от источников питания, а сам корабль вывели на орбиту, причём небольшие корабли с гравитационными двигателями служили буксирами.
— Но почему нас оставили на борту? — спросил Комплейн. — Почему нас не забрали на Землю, когда корабль был уже на орбите? Лаур, правда, это отвратительно, не по-человечески!
Фермор замотал головой.
— Не по-человечески было именно на корабле, — сказал он. — Так вот, те из экипажа, кто пережил эпидемию, несколько изменились физиологически. Новый белок, проникая во все клетки, ускорил метаболизм. Это ускорение, поначалу незначительное, увеличивалось с каждым поколением, теперь вы живёте в четыре раза быстрее, чем должны бы.
Когда он говорил это, в нем проснулось огромное сострадание, но их лица все ещё были полны недоверия.
— Ты врёшь, чтобы запугать нас, — заявил Грегг.
Глаза его сверкали из-под бинтов.
— Я не вру, — сказал Фермор. — Вместо нормальных, предусмотренных для человека восьмидесяти лет, вы живёте лишь двадцать. Коэффициент ускорения не распространяется нормально на вашу жизнь. Вы гораздо быстрее развиваетесь детьми, а после нормального срока зрелости неожиданно приходит старость.
— Но ведь мы бы открыли это дурацкое ускорение!.. — застонал Маррапер.
— Нет, — возразил Фермор. — Вы никак не смогли бы это сделать. И хотя вокруг вас и полно признаков, вы не можете их заметить, не имея никакой точки для сравнения. Например, вы воспринимаете как нормальное явление, что одна сон-явь из четырех — тёмная. Живя в четыре раза быстрее, вы не можете заметить, что четыре ваших дня, ваших сон-явей, и составляют один наш день. Когда корабль был ещё полностью исправен, по дороге на Процион, с полуночи и до шести часов утра автоматически выключался свет. Это имело целью создать впечатление, что настала ночь, а также давало возможность экипажу исправлять мелкие неполадки, которых не избежать. Так вот, этот крохотный шестичасовой интервал для вас — полный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66