- Катя,- говорил он, - я люблю вас. Смешно? Вы слушаете меня? Я спрашиваю: любовь старика - это смешит вас? Я не прошу о многом. Если вы - буря, то я мечтаю лишь о капле... Очень трудно говорить образно по телефону. Вы слушаете? Каждый день вы проводите с Цвиболом. Вечером сверкают звезды. Вы сидите с Цвиболом под звездами. Да, да,- я видел. Любовь, звезды... я понимаю. Знает ли Цвибол прекрасные имена звезд? Вега, Бетельгейзе, Арктур, Антарес, Альдебаран. Что вас смешит? Альдебаран, да. Я уже месяц целый мечтаю о том, чтобы пойти с вами в кинематограф. Но погода не благоприятствует мне. В летний вечер вы предпочитаете звезды. Что? Но ведь погода может испортиться. Техника еще не умеет управлять погодой, Отдайте Цвиболу синеву, реку, звезды, а мне оставьте дождь. Хорошо? Катя, я говорю по автомату, Меня торопят. Стучат в стекло, грязно кривляются. Итак - вот о чем прошу я вас... Вы слушаете? Если завтра погода испортится, пойдет дождь - согласны ли вы пойти со мной в кинематограф? Если звезд не будет?
- Хорошо. Если звезд не будет.
Утро было чистое, безоблачное.
Богемский стоял в проезде, где работали три машины "Буффало". На одной ездил Цвибол в синей почерневшей майке.
- Жарко? - крикнул Богемский.
- Жарко! - ответил Цвибол.
Он, не выпуская руля, голым плечом стирал пот со лоба. Было очень жарко. Вообще был ад. Жар свежей смолы, блеск медных частей, крик радио.
На панели стояли зеваки.
- Жарко? - еще раз крикнул Богемский,
- Жарко! - еше раз ответил Цвибол.
В перерыве Цвибол подошел к Богемскому покурить.
- Что вчера вечером делали? - спросил Богемский.
- Гулял.
- С Катей?
- Да.
- Где?
- Везде.
- Хороший вечер был?
- Да.
- Звезды?
- Да.
- А сегодня?
- Тоже гулять будем.
Вмешивается радио.
Р а д и о: Обильные дожди прошли в Центральной черно- земной области.
Б о г е м с к и й. Слышите?
Ц в и б о л. Хорошо, что обильные.
Р а д и о. Метеорологические данные дают основание ожидать выпадение осадков в Московской области в ближайшие дни.
Б о г е м с к и й. Слышите?
Ц в и б о л, Хорошо, что в ближайшие.
Пауза.
Б о г е м с к и й. Может быть, и сегодня даже дождь выпадет.
Ц в и б о л. Пожалуй, выпадет.
Б о г е м с кий. И звезд не будет.
Ц в и б о л. И вы в кино пойдете с Катей.
Пауза.
Б о г е м с к и й. И вы согласны уступить мне вечер в обществе девушки, которую вы любите, ради того, чтобы пошел дождь?
Ц в и б о л. Да.
Б о г е м с к и й. Дождь, который нужен республике и не нужен вашей любви.
Ц в и б о л. Да. Дождь, который нужен республике.
Б о г е м с к и й. Браво! Дайте вашу руку. Я теперь начинаю понимать, что такое классовый подход к действительности.
И действительно, появилась туча.
Сперва появился ее лоб. Широкий лоб.
Это была лобатая туча. Она карабкалась откуда-то снизу. Это был увалень, смотревший исподлобья. Он выпростал огромные лапы, вытянул одну из них над Александровским вокзалом, помедлил. Потом, поднявшись над городом до половины, повернулся спиной, оглянулся через плечо и стал валиться на спину.
Ливень продолжался два часа.
Затем был неудачный проблеск.
Затем - умеренный дождь.
Наступил вечер.
Звезд не было.
Дождь то появлялся, то исчезал.
Богемский купил два билета на предпоследний сеанс и стал ждать Катю у памятника Гоголя, как было условлено. Она не пришла. Он ждал час и еще четверть часа. И потом еще четверть, Блестели лужи. Пахло овощами. В раскрытом окне играли на гитаре. Вспыхивали зарницы.
Он пришел в переулок, подошел к заветному дому Здесь живет Катя. Он толкнул калитку подошвой- Он прошел по двору, оставляя в грязи следы, глубокие, как калоши. Обойдя флигель, он увидел темное окно. Нет дома.
Он вышел в переулок и стал ходить взад и вперед. Он остановился и стоял, закутавшись в пелерину, черный и пирамидальный, освещенный окнами, - как в иллюстрации.
Они появились из-за угла. Катя и Цвибол. Они шли обнявшись, как два гренадера.
Он вырос перед ними. Они разъединились.
- Вы обманули меня, Катя, - сказал Богемский,
- - Нет, - ответила Катя.
- Дождь, - сказал Богемский.
- Дождь, - согласились они.
- Звезд не было,- сказал он.
- Звезды были.
- Неправда. Ни одной звезды.
- Мы видели звезды.
- Какие?
- Все.
- Арктур, - сказал Цвибол.
- Бетельтейзе, - сказала Катя.
- Антарес, - сказал Цвибол,
- Альдебаран, - сказала Катя и засмеялась.
- Мало того, - сказал Цвибол, - мы видели звезды южного неба. Это вам не Альдебаран. Мы видели Южный Крест...
- И Магеллановы облака. - поддержала Катя.
- Несмотря на дождь, - сказал Цвибол.
- Я понимаю, - промычал Богемский.
- Мы были в планетарии,- сказал Цвибол.
- Техника, - вздохнула Катя.
- Шел дождь, нужный республике, - сказал Цвибол.
- И нам, - окончила Катя.
- И сверкали звезды, нужные нам, - сказал Цвибол.
- И республике, - закончила Катя.
193I г.
ЗРЕЛИЩА
Я подошел к башне, Собственно говоря, это была не башня. Труба. Немногим больше пароходной,
Наверху чернела дверь.
К двери вела деревянная лестница.
Все сооружение казалось чрезвычайно шатким,
Билеты выдавались через маленькое окошечко. Невидимая кассирша. Только одна рука, выбрасывающая на крохотный подоконник мелочь.
Я поднялся по лестнице и очутился внутри трубы. Я стоял на балконе и смотрел вниз. Внизу, освещенные дневным светом, шедшим в раскрытую дверь, стояли красные мотоциклы. Дверь имела вид светлого четырехугольника, как двери в склады или мастерские. Четырехугольник света падал на земляной пол. Вся картина носила очень летний характер. На пороге двери зеленела трава.
На балконе, кроме меня, стояло еще несколько десятков зрителей. Преимущественно мальчики. Они то и дело принимались хлопать, выражая нетерпение. дверь внизу вошли мужчина и женщина. Женщина была в брезентовых бриджах так называемого фисташкового цвета и в черных крагах. Эта одежда подчеркивала ее юность и худобу. Они сели на мотоциклы и надели очки. Тут мне показалось, что вид этих мотоциклов не совсем обычен. Я бы сказал, что к ним было что-то прибавлено или что-то от них отнято - с таким расчетом, чтобы они производили устрашающее впечатление. Повторяю, что мне показалось. В дальнейшем я не проверил правильности моего восприятия, так как после окончания номера мне было не до того, чтобы рассматривать мотоциклы. Однако я не могу отделаться от впечатления, что эти машины отличались странной, я бы сказал, коварной выразительностью.
Первой выступила женщина. Она стала ездить по стене. Вообразите себе трек ни больше ни меньше как в 90'. Tо есть это была езда под прямым углом к вертикали.
Машина описывала круги. Иногда казалось, что вместе с седоком она вылетит за край! Усилий воли стоило не отшатнуться в эту секунду. Я делал усилие и не отшатывался, понимая, что это маленькое мужество просто необходимо, чтобы совершенно не пасть в собственных глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21