Океаны вскипели, пар вздымался к небу. Представители всех форм жизни океана, суши и воздуха сварились. Мир был потрясен до самых корней, и если чему-то и удалось выжить во время начального разрушения, то ему предстояли не менее тяжелые времена ядерной зимы вдобавок к радиоактивному заражению от не особенно чистых ядерных зарядов. Конечно, чужие отличались исключительной выносливостью и могли сохраниться в условиях, когда погибло почти все, но ведь и они нуждались в пище. А пища на этой планете теперь будет весьма редким явлением еще очень и очень долго.
Уилкс наблюдал на мониторах, как в конвульсиях гибнет планета чужих, и радовался. Появилась надежда, что оставшиеся в живых твари проживут еще немало времени, но умрут от голода. Медленно.
Десантник не задумывался, будут ли мучить его ночные кошмары, с которыми он прожил уже столько лет. Он нанес этим тварям ответный удар, стер, уничтожил их. Последним смеялся он. Правда, еще одна такая тварь жила где-то на Земле, но, вернувшись, он посмотрит, что можно сделать с ней.
Интересно, конечно, как его самого накажут за то, что взорвал целую планету. Скорее всего будет военный трибунал. Посмотрим. Дела обстояли куда хуже, чем рассчитывал Орон.
С первыми скоплениями чужих справиться, казалось, было нетрудно. Его летучие отряды были проинструктированы в отношении внезапных исчезновений больших масс людей, и если выявлялась область, где наблюдались такие явления, они сразу отправлялись туда. Орон использовал лучшие транспортные средства, так что полностью снаряженный отряд мог вылететь и по параболе опуститься в любую точку Земли менее чем за три часа. Первые гнезда чужих были небольшими, не более пятидесяти или сотни яиц и одна матка. Летучие отряды не оставляли им никаких шансов — полностью стерилизовали местность. Гнезда уничтожали, окрестности тщательно вычищали, возможных носителей задерживали и высылали. Имевших имплант расстреливали на месте и тела их сжигали.
В Новом Чикаго, Малом Майами, Гаване, Мадриде — во всех этих городах гнезда были быстро обнаружены и уничтожены.
Вначале Орон чувствовал некоторое смущение. В самом деле, требовалось возмещать немалый ущерб и выдерживать определенное ухудшение политического климата, но действия во имя безопасности планеты давали ему большие полномочия. Чужие не выделялись особенным умом. Они — как термиты, муравьи или пчелы — строили гнезда, сооружали камзры для кладки яиц и рассылали рабочих в поисках пищи. В устройстве своей жизни они руководствовались инстинктами без примеси интеллекта. Возможно, им вполне хватало ума для жизни на своей планете, при отсутствии более умных соперников. На какое-то время Орон почувствовал облегчение. Он — специалист, и военные ему полностью доверяли.
Шли недели. Месяцы.
И вскоре появились новые гнезда: Париж, Москва, Брисбейн, Антарктик-Сити. Чужие расползались вдаль и вширь, чего Орон и опасался, но по-прежнему их было легко обнаружить и обезвредить. Инфекция была опасной, но контролируемой. Как при фурункулезе: вскрывая и очищая отдельные язвы, можно добиться полного выздоровления.
Но затем ситуация начала меняться.
То ли его летучие отряды, быстро и уже автоматически выполняя свою работу, стали допускать небрежность, то ли в результате естественного отбора, подобно крысам или тараканам, чужие изменили тактику и начали строить свои гнезда по-другому. Жилища чужих стали меньше, но более многочисленны. Летучие отряды находили всего десять — пятнадцать яиц в крошечной камере, а такие гнезда куда труднее обнаружить. И их становилось все больше. В Северной Африке, в бывшей стране Берег Слоновой Кости, было выявлено не менее восьмидесяти маленьких жилищ в радиусе пятидесяти километров. Находили гнезда в Абидане, в фундаментах небоскребов и в старых складских помещениях, но большинство из них размещалось под землей. Отряды обнаружили имплантированный скот, лошадей и даже коз. Годилось любое крупное животное. И если в цивилизованных странах обращали внимание на исчезновение людей и сообщали об этом через средства массовой информации, то в отсталых странах исчезновение фермера и нескольких десятков животных могло долго оставаться незамеченным.
Похоже, чужие в своей борьбе за выживание становились более гибкими.
Спустя шесть месяцев после событий в лаборатории в Лиме Орону пришлось приказать провести нападение силами дивизии на гигантское гнездо в городе Диего-Суарес, на севере Мадагаскара. Это была система из нескольких сотен небольших гнезд, соединенных туннелями.
Через восемь месяцев после начала этой войны Орон взял на себя ответственность за атомную бомбардировку Джакарты. А через год — австралийский континент стал считаться настолько зараженным, что правительство наложило запрет на въезд и выезд и установило полный карантин. Любое судно, самолет или космический корабль, уходящие с континента, расстреливались лазерными спутниками.
Теперь в задачу летучих отрядов поиск гнезд для уничтожения уже не входил. Отныне они обозначали периметры зараженных территорий и не пропускали возможных носителей в пока безопасные области.
Началась настоящая война.
Были приняты законы военного времени. Отменены все национальные границы. Управление передано в Объединенное Военное Командование. Действие гражданских свобод — приостановлено на время конфликта. Подозреваемые — носители эмбрионов чужих — подлежали расстрелу на месте по распоряжению любого офицера выше полковника. Затем этот уровень был понижен до майоров и капитанов. После — до сержантов. И очень скоро любой вооруженный солдат мог расстрелять кого угодно, и если потом проверка давала отрицательный результат... что ж — никто не застрахован от ошибок. Война есть война. Для спасения планеты можно пожертвовать несколькими гражданскими, ведь так?
Когда удалось поймать самца чужого — а это случилось не сразу, — исследования показали, что твари стали намного умнее. По уровню интеллекта они дотягивали до собаки. Но когда в результате боя, уничтожившего половину центральной части Сан-Франциско, удалось поймать матку, то оказалось, что ее мыслительные способности превосходят разум большинства людей и составляют почти сто семьдесят пять единиц по шкале Эрвайна-Шлейтлера.
Кошмары становились действительностью. Какие бы чувства ни охватывали Орона прежде, ничто не шло в сравнение с глубоким холодом в его кишках, когда он прочел эту информацию на экране своего компьютера. Чужие стали умными. Слишком умными. И ответственность за это лежала на людях.
А на борту «Бенедикта» уцелевшие готовились к гиперсну. Бюллер лежал в своем специальном устройстве, напоминающем люльку, живой и беззаботный благодаря усилиям Блэйк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Уилкс наблюдал на мониторах, как в конвульсиях гибнет планета чужих, и радовался. Появилась надежда, что оставшиеся в живых твари проживут еще немало времени, но умрут от голода. Медленно.
Десантник не задумывался, будут ли мучить его ночные кошмары, с которыми он прожил уже столько лет. Он нанес этим тварям ответный удар, стер, уничтожил их. Последним смеялся он. Правда, еще одна такая тварь жила где-то на Земле, но, вернувшись, он посмотрит, что можно сделать с ней.
Интересно, конечно, как его самого накажут за то, что взорвал целую планету. Скорее всего будет военный трибунал. Посмотрим. Дела обстояли куда хуже, чем рассчитывал Орон.
С первыми скоплениями чужих справиться, казалось, было нетрудно. Его летучие отряды были проинструктированы в отношении внезапных исчезновений больших масс людей, и если выявлялась область, где наблюдались такие явления, они сразу отправлялись туда. Орон использовал лучшие транспортные средства, так что полностью снаряженный отряд мог вылететь и по параболе опуститься в любую точку Земли менее чем за три часа. Первые гнезда чужих были небольшими, не более пятидесяти или сотни яиц и одна матка. Летучие отряды не оставляли им никаких шансов — полностью стерилизовали местность. Гнезда уничтожали, окрестности тщательно вычищали, возможных носителей задерживали и высылали. Имевших имплант расстреливали на месте и тела их сжигали.
В Новом Чикаго, Малом Майами, Гаване, Мадриде — во всех этих городах гнезда были быстро обнаружены и уничтожены.
Вначале Орон чувствовал некоторое смущение. В самом деле, требовалось возмещать немалый ущерб и выдерживать определенное ухудшение политического климата, но действия во имя безопасности планеты давали ему большие полномочия. Чужие не выделялись особенным умом. Они — как термиты, муравьи или пчелы — строили гнезда, сооружали камзры для кладки яиц и рассылали рабочих в поисках пищи. В устройстве своей жизни они руководствовались инстинктами без примеси интеллекта. Возможно, им вполне хватало ума для жизни на своей планете, при отсутствии более умных соперников. На какое-то время Орон почувствовал облегчение. Он — специалист, и военные ему полностью доверяли.
Шли недели. Месяцы.
И вскоре появились новые гнезда: Париж, Москва, Брисбейн, Антарктик-Сити. Чужие расползались вдаль и вширь, чего Орон и опасался, но по-прежнему их было легко обнаружить и обезвредить. Инфекция была опасной, но контролируемой. Как при фурункулезе: вскрывая и очищая отдельные язвы, можно добиться полного выздоровления.
Но затем ситуация начала меняться.
То ли его летучие отряды, быстро и уже автоматически выполняя свою работу, стали допускать небрежность, то ли в результате естественного отбора, подобно крысам или тараканам, чужие изменили тактику и начали строить свои гнезда по-другому. Жилища чужих стали меньше, но более многочисленны. Летучие отряды находили всего десять — пятнадцать яиц в крошечной камере, а такие гнезда куда труднее обнаружить. И их становилось все больше. В Северной Африке, в бывшей стране Берег Слоновой Кости, было выявлено не менее восьмидесяти маленьких жилищ в радиусе пятидесяти километров. Находили гнезда в Абидане, в фундаментах небоскребов и в старых складских помещениях, но большинство из них размещалось под землей. Отряды обнаружили имплантированный скот, лошадей и даже коз. Годилось любое крупное животное. И если в цивилизованных странах обращали внимание на исчезновение людей и сообщали об этом через средства массовой информации, то в отсталых странах исчезновение фермера и нескольких десятков животных могло долго оставаться незамеченным.
Похоже, чужие в своей борьбе за выживание становились более гибкими.
Спустя шесть месяцев после событий в лаборатории в Лиме Орону пришлось приказать провести нападение силами дивизии на гигантское гнездо в городе Диего-Суарес, на севере Мадагаскара. Это была система из нескольких сотен небольших гнезд, соединенных туннелями.
Через восемь месяцев после начала этой войны Орон взял на себя ответственность за атомную бомбардировку Джакарты. А через год — австралийский континент стал считаться настолько зараженным, что правительство наложило запрет на въезд и выезд и установило полный карантин. Любое судно, самолет или космический корабль, уходящие с континента, расстреливались лазерными спутниками.
Теперь в задачу летучих отрядов поиск гнезд для уничтожения уже не входил. Отныне они обозначали периметры зараженных территорий и не пропускали возможных носителей в пока безопасные области.
Началась настоящая война.
Были приняты законы военного времени. Отменены все национальные границы. Управление передано в Объединенное Военное Командование. Действие гражданских свобод — приостановлено на время конфликта. Подозреваемые — носители эмбрионов чужих — подлежали расстрелу на месте по распоряжению любого офицера выше полковника. Затем этот уровень был понижен до майоров и капитанов. После — до сержантов. И очень скоро любой вооруженный солдат мог расстрелять кого угодно, и если потом проверка давала отрицательный результат... что ж — никто не застрахован от ошибок. Война есть война. Для спасения планеты можно пожертвовать несколькими гражданскими, ведь так?
Когда удалось поймать самца чужого — а это случилось не сразу, — исследования показали, что твари стали намного умнее. По уровню интеллекта они дотягивали до собаки. Но когда в результате боя, уничтожившего половину центральной части Сан-Франциско, удалось поймать матку, то оказалось, что ее мыслительные способности превосходят разум большинства людей и составляют почти сто семьдесят пять единиц по шкале Эрвайна-Шлейтлера.
Кошмары становились действительностью. Какие бы чувства ни охватывали Орона прежде, ничто не шло в сравнение с глубоким холодом в его кишках, когда он прочел эту информацию на экране своего компьютера. Чужие стали умными. Слишком умными. И ответственность за это лежала на людях.
А на борту «Бенедикта» уцелевшие готовились к гиперсну. Бюллер лежал в своем специальном устройстве, напоминающем люльку, живой и беззаботный благодаря усилиям Блэйк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54