Связать преступления воедино было несложно. Только вот какими узлами? И еще один момент заставлял медлить, не уходить. Меня основательно беспокоил мой добрый знакомый бомж. А неразрешенный вопрос хуже занозы саднит и раздражает. И решить его хотелось бы побыстрее. Я печенкой чувствовал, что времени на это отпущено немного, если оно вообще осталось. Кто он, откуда? Что видел? То, что он не грабитель, понятно и курице. В самом крайней случае, и то с натяжкой, он мог быть соучастником, но это маловероятно. Скорее всего, стал невольным свидетелем. Тогда напрашивается вопрос. Почему его не убрали? До Ирининой смерти я бы мог ответить - не хотели идти на мокрое. Но с другой стороны, Ирина - самоубийца.
Вернемся к бомжу. Если его не убрали, значит, он нужен. Зачем? Чтобы повесить на него взлом? Возможно, но не очень. Преступники не так глупы. Должны понимать, что предложенная ими версия весьма и весьма хлипкая. Скорее другое - его не заметили. Но тогда зачем подбросили ему цапки под матрац?
У песочницы под грибком маялись два ханурика. Мне очень хотелось тепло и душевно поговорить с ними, но они видели, как я выбирался из подвала, где орудует милиция. Так что беседа с ними будет похожа на разговор по испорченному телефону.
Когда они, о чем-то договорившись, ушли, я сменил дислокацию и застыл в ожидании дичи.
Пара алкашей, как две капли воды похожая на предыдущих, появилась через пять минут, аналогично устроившись под грибком. Но у них было большое преимущество - пузырь дрянной водки. Подходить к ним сейчас, нарушая творческий процесс и претендуя на святая святых, было бы в высшей степени неразумно.
Озираясь, из подвала выполз Юрка и с независимым видом направился в мою сторону. Резко отвернувшись, я всем своим видом показал, что не знаком с ним. У него хватило ума пройти мимо.
При виде доблестного офицера милиции мои ханурики упрятали свой эликсир и заскучали.
Едва только Юркина спина скрылась в арке, я, демонстративно плюнув в его сторону, направился к алкашам.
- Чего они тут разлетались? - спросил доверительным тоном, как старых друзей. - Гнездо, что ли?
- Да-а-а, ювелирный бомбанули, - нехотя ответил толстый и обрюзгший, с животом навыпуск. - Наливай, Славик.
Рачительным провизором Славик отмерил дозу в сметанную баночку и нерешительно протянул мне.
- Будешь, что ли? - поинтересовался с надеждой на отказ.
- За чужой-то счет кто не будет? - недовольно прошлепал брюхан. - Ты сам-то кто? Вроде видел тебя.
- Естественно, видел, живу тут неподалеку.
- А-а, ну мочи. Мусора тут с понедельника суетятся. Сначала в "Сапфире" нюхались, а сегодня в подвал сунулись.
- Что им надо в подвале? - с трудом глотая предложенную дрянь, скривился я.
- Дык вроде через подвал золотишко хапнули, - пояснил Славик, допивая остатки и с сожалением разглядывая пустыш.
- Как это через подвал?
- Как-как, каком кверху. Бабки есть?
- Есть, а как это - через подвал?
- Колюню надо спросить, он там прописан.
- Какого Колюню? - не замедлил задать я вопрос.
- Чего это ты так интересуешься? - насторожился брюхан.
- Да странно это как-то, через подвал. И Колюня какой-то прописан, оправдался я, доставая червонец и протягивая его Славику.
- Славик, мухой! Присаживайся. - Брюхо подвинулось, предлагая мне место. - Тебя как зовут?
- Костя.
- Кот, значит. А меня Женя. А Колюня - бомж, живет там. Только что-то не видно его сегодня. Обычно по утрам вылазит, кости греет, бутылки собирает. Мы его маленько подкармливаем, когда есть на что.
- Кто он такой, Женя?
- Да кто его знает! Говорит, раньше капитаном дальнего плавания был. Даже фотку показывал. Молодой, в форме, вроде похож. Шут его знает, но книжки, газеты читает. По-английски шпарит. Только дух от него тяжелый. Говорит, из Мурманска. Жена выгнала, или сам ушел. То ли она его с кем-то застукала, то ли он ее, шут его знает. А вот и реаниматор пришел. Занюхать чего-нибудь взял?
Сурово кивнув, Славик протянул четвертинку хлеба, затем, приподняв фуфайку, достал из-за пояса бутылку водки.
- Банкуй, Кот, - приказал мне брюхан, взяв на себя обязанность старшего в компашке. - В нашем-то дворе как оказался?
Этого вопроса я ждал, потому с удовольствием ответил:
- Понимаешь, Жека, ко мне пришло письмо, но ошиблись адресом, вместо вашего двадцать пятого дома принесли в мой, пятьдесят пятый. Квартира обозначена правильно - номер пять, а домом ошиблись. Какому-то Унжакову Георгию Ивановичу. Жду его уже полчаса, все нет.
- А его и не будет, Жора неделю как на дачу укатил.
- Когда же вернется?
- Не знаю. Откуда нам знать? Он не докладывает. Сел да поехал. Ну, нам пора, идем, Славик.
Я допустил ошибку, назвав номер квартиры. Очевидно, алконавты прознали, через чью кладовку был совершен взлом. Пришлось играть в открытую. А это менее продуктивно.
- Ну вы, ханурики занюханные, или будем вести содержательную беседу на свежем воздухе, попивая водочку, или сегодня же я выписываю вам пару повесток. Тогда придется отвечать уже в моем кабинете, а там не так приятственно. Всасываете?
- А ты чего нас на испуг берешь, начальник? Мы что, убили кого-то, изнасиловали или бомбанули этого ару? Не надо! Пуганые мы.
- Пьете, не работаете.
- А ты найди нам работу, начальник. На пенсии мы. Я прапорщик, двадцать пять лет Родине отдал. А Славик еще больше - заводу, теперь инвалид. Ну а водочку на улице и ты с нами жрал. Так что извини-подвинься. Состава преступления нет.
- Да бросьте, мужики! Это я так, на всякий случай, давайте поговорим, пузырь еще возьмем.
- Не надо. В кабинете пей. Со своими коллегами. Идем, Славик.
- Да не мент я, мужики, сам по себе работаю.
- Ну и работай!
Чуть покачиваясь, они с достоинством удалились, оставив мне две пустые бутылки и неразрешенную проблему. Все шло наперекосяк. Плюнув, я пошел домой и лег спать.
* * *
Вечером в мою берлогу начали собираться мужики. Первым явился медэксперт Корж. Покрутив сизым носом и учуяв аппетитные запахи специй, он засуетился, похлопал по "дипломату".
- Ректификат-с!
- Оставь, водка есть. К делу. Девчонку резал?
- Резал, отличные потроха.
- Самоубийство?
- Не знаю, не знаю.
- А кто знает?
- Господь Бог. Давай по махонькой.
- Погоди, Захарыч, сейчас Ермаков и Свиридов появятся, Шутов придет.
- А при чем тут Шутов, это же не его...
- Очень может быть, что его. Рассказывай.
- Ну, особенно-то нечего. Тебя ведь не интересуют последствия падения, то есть ушибы, разрывы. Череп - вдребезги, сам видел. Тебя интересует что-нибудь вкусненькое. А вкусненького ничего нет. Что это у тебя? Селедочка? Уважаю. Может, по...
- Да подожди ты, хроник. Больше ничего?
- У меня все. Остальное - дело ваше. По маленькой?
Ермаков пришел, когда Захарыч вконец истомился и был готов отправить меня к праотцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44