Это все, что я могу тебе посоветовать.
- А откуда вы знаете, что она мертва? - с вызовом спросил он.
- Видел собственными глазами, а потом инкогнито сообщил об этом куда надо, - необдуманно выпалил я.
- В таком случае вы ее и убили. Тем более накануне вы договорились о встрече. Вы понимаете меня?
Я хорошо его понимал. Его желание найти убийцу родителя было столь велико, что он решился на такую гадость. Но парень сразу же одумался.
- Извините, ради Бога, что-то занесло меня. Но прошу, продолжайте искать эту сволочь. А насколько в моих силах, я помогу вам.
И я согласился, в чем потом очень раскаивался, но слово было сказано.
- Ладно, попробуем. Расскажи-ка мне, кто был вхож в дом Валентины.
- Насколько я знаю, немногие. Прежде всего отец, ее племянница Ирина, ну и два этих жука - Князев да Чистов. Я заходил несколько раз.
- А может, это ты ее и замочил? Мотивы есть. Месть или поиски червонцев.
Он усмехнулся, закусив желтыми зубами клок бороды.
- Нет, Константин Иванович, мимо, - зло хлестнул меня взглядом.
Обозлился и я.
- Слушай, или ты мне помогаешь, как только что проникновенно клялся, или я бросаю это дело и отправляюсь смотреть по телику "Просто Марию-Изауру".
Он скис, потом тихо, но внятно повторил:
- Нет, Константин Иванович, мимо. Хотя и мне приходила эта мысль поискать "рыжики" у нее. Да, действительно, я ее не особо любил, но пойти на убийство по складу своего характера не смог бы.
- Какую ценность представляли монеты?
Он немного задумался.
- Тут ведь точно не скажешь, сколько их было. Мама в свое время, лет пять тому назад, говорила, что сотня или около того наберется. Но отец потихоньку-помаленьку начал их утаскивать. Это потом уж, после маминой смерти. Немного, насколько я понял по его намекам, где-то штук двадцать тридцать. Ну, я пожурил его как-то, и он прекратил.
- Вы сами когда видели монеты?
- С год примерно, как раз перед тем, как отец перестал их таскать. Торжественно мне заявил, что клад будет надежно перепрятан. Но слова не сдержал. Еще четыре или пять штук подарил Валентине на день рождения, примерно в то же время.
- И все же, по вашей прикидке, какова их реальная ценность - этих пусть семидесяти монет?
- Если считать по сорок тысяч за грамм червонного золота, то получаем четыреста тысяч за монету, умножаем на семьдесят, и результат составит двадцать восемь "лимонов". Как видите, для меня это состояние. И если вы его вернете, то вам будет выплачен гонорар из расчета десяти процентов, то есть два-три "лимона".
Я поморщился от бредовой идеи и вернул его на землю:
- Расскажите подробнее и точнее о ключах. Я имею в виду квартирных. Своих и Валентининых.
- У нас было три связки: одна отцовская, другая моя, а третья мамина. Она находилась у Валентины, и сейчас тоже должна быть там, по крайней мере, вчера она мне предложила их забрать вместе с комплектом новых. А на кой ляд они нужны? Замки-то новые, кроме нижнего, внутреннего. Может, только из-за него? Так Эдик всю связку увел, сам вчера рассказал. - Борис ухмыльнулся. Тоже ведь слесарный бизнес.
Он протянул мне сигарету, и я, машинально взяв ее, прикурил. Едко завоняло резиновой мятой, а пальцы обожгло кипятком. А Борис протянул следующую сигарету, с довольным смешком поясняя:
- Ее, Константин Иванович, не курить, жевать надобно.
- Боря, а когда этот водопроводный хрен поменял замки? - спросил я, старательно сдирая с пальцев налипшие жвачные сопли.
- Точно не знаю. Вроде сразу, как отца увезли в морг. Но можно спросить. Он сейчас во второй квартире, устанавливает смеситель из четвертой. По воскресеньям работает, трудяга.
- Позови, - согласился я и добавил: - Забирай Ольгу, заводи машину и куда-нибудь поедем. Вам сегодня дома оставаться не следует. Подожди, остановил я его опять. - Пока Ольги твоей ненаглядной нет, расскажи, что за бабец тебя посетила в прошлый раз. Ну та, рыжая ведьмочка, птичка-невеличка.
- А, эта, - безразлично протянул геолог. - Это, Константин Иванович, моя самая долгая и перманентная любовь. Завалилась, дуреха, не знала еще, что женатый я уже человек, а значит, и степенный. - Он с достоинством огладил бороду и, вдруг подмигнув, заржал.
- Ты не отвлекайся, не отвлекайся, продолжай.
- А что тут продолжать? Тут кончать надо. - Он опять, довольный, заржал. - Когда ты вышел, она у меня на шее висела. За тобой-то дверь закрылась, а Ольгина открылась, и налицо была немая сцена классического треугольника.
Одна: "Да как ты мог?", а другая: "Да как ты посмела?" И через меня нокаутировать пытаются друг друга. Я, как и положено самцу, развел их по углам.
- А эта Ирина была в большой комнате возле книжного шкафа? - перебил я вопросом.
- Да. - Он удивленно заглох. - А ты... а вы откуда знаете?
- Ничего я не знаю, - опять перебил я. - Иди, Боря, делай, как я сказал.
* * *
Чует мое сердце: сегодня предстоит работа, а времени пятый час, а эта Ирина, невесть откуда взявшаяся, мне не нравилась, впрочем, как и Чистов, и Князев. Да еще этот бомжик. Он, как заноза при неосторожном движении, давал о себе знать.
Из подъезда высунулась подозрительно мятая рожа водопроводчика. Я поощрительно улыбнулся, всем своим видом давая понять, что лучше и желаннее его собеседника нет.
- Здравствуй, мой бедный Эдик Филимонов! - приветствовал я его совсем уж лучезарной улыбкой.
Сантехник обиделся, сообщив, что его фамилия Константинов и посему я в некотором роде его тезка.
Константа - величина постоянная, что и подтверждал устоявшийся дальнобойный перегар.
- А скажи-ка мне, тезка, ты когда у Кротова новые замки врезал?
- Похмелиться бы, - зафантазировал он, осторожно косясь на меня.
- В чем же дело? Или дорога на гастроном занята уже неприятелем?
- Бабок нет, - с обреченным сожалением выплюнул он слюнявый охнарь и тяжело, как лось в загоне, вздохнул.
- А чего, Эдик, неужели перестановка смесителей местами не изменила твоего финансового положения?
- Да вот дали. - Он с готовностью показал "штуку". - А куда с ней? Может, Иваныч, добавишь? Да ко мне в биндюжку. Мне баба сегодня на обед котлеты дала, три штуки, два яйца, помидоры. А хлеб я куплю.
Я вежливо поблагодарил за любезное, идущее от сердца предложение и протянул ему тысячу.
- Повествуй, Эдинька.
- Ну вот. Как старикана на труповозке увезли, тут евойная баба прибежала с ключами. Я-то не знал, что у нее дубликаты от всех замков, а то бы и дверь ломать не пришлось. Она мне и деньги на новые замки дала, чтобы я в хозмаг сбегал. Я и побежал.
- Когда уходил, кто оставался в квартире?
- Ну кто, участковый, еще с ним какие-то менты приехали, Валентина эта самая и Люба, уборщица.
- А когда вернулся?
- Когда вернулся, менты собирались уже уходить, оставались Люба и Валентина, та мне и за работу уплатила. И еще были эти его дружки старые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
- А откуда вы знаете, что она мертва? - с вызовом спросил он.
- Видел собственными глазами, а потом инкогнито сообщил об этом куда надо, - необдуманно выпалил я.
- В таком случае вы ее и убили. Тем более накануне вы договорились о встрече. Вы понимаете меня?
Я хорошо его понимал. Его желание найти убийцу родителя было столь велико, что он решился на такую гадость. Но парень сразу же одумался.
- Извините, ради Бога, что-то занесло меня. Но прошу, продолжайте искать эту сволочь. А насколько в моих силах, я помогу вам.
И я согласился, в чем потом очень раскаивался, но слово было сказано.
- Ладно, попробуем. Расскажи-ка мне, кто был вхож в дом Валентины.
- Насколько я знаю, немногие. Прежде всего отец, ее племянница Ирина, ну и два этих жука - Князев да Чистов. Я заходил несколько раз.
- А может, это ты ее и замочил? Мотивы есть. Месть или поиски червонцев.
Он усмехнулся, закусив желтыми зубами клок бороды.
- Нет, Константин Иванович, мимо, - зло хлестнул меня взглядом.
Обозлился и я.
- Слушай, или ты мне помогаешь, как только что проникновенно клялся, или я бросаю это дело и отправляюсь смотреть по телику "Просто Марию-Изауру".
Он скис, потом тихо, но внятно повторил:
- Нет, Константин Иванович, мимо. Хотя и мне приходила эта мысль поискать "рыжики" у нее. Да, действительно, я ее не особо любил, но пойти на убийство по складу своего характера не смог бы.
- Какую ценность представляли монеты?
Он немного задумался.
- Тут ведь точно не скажешь, сколько их было. Мама в свое время, лет пять тому назад, говорила, что сотня или около того наберется. Но отец потихоньку-помаленьку начал их утаскивать. Это потом уж, после маминой смерти. Немного, насколько я понял по его намекам, где-то штук двадцать тридцать. Ну, я пожурил его как-то, и он прекратил.
- Вы сами когда видели монеты?
- С год примерно, как раз перед тем, как отец перестал их таскать. Торжественно мне заявил, что клад будет надежно перепрятан. Но слова не сдержал. Еще четыре или пять штук подарил Валентине на день рождения, примерно в то же время.
- И все же, по вашей прикидке, какова их реальная ценность - этих пусть семидесяти монет?
- Если считать по сорок тысяч за грамм червонного золота, то получаем четыреста тысяч за монету, умножаем на семьдесят, и результат составит двадцать восемь "лимонов". Как видите, для меня это состояние. И если вы его вернете, то вам будет выплачен гонорар из расчета десяти процентов, то есть два-три "лимона".
Я поморщился от бредовой идеи и вернул его на землю:
- Расскажите подробнее и точнее о ключах. Я имею в виду квартирных. Своих и Валентининых.
- У нас было три связки: одна отцовская, другая моя, а третья мамина. Она находилась у Валентины, и сейчас тоже должна быть там, по крайней мере, вчера она мне предложила их забрать вместе с комплектом новых. А на кой ляд они нужны? Замки-то новые, кроме нижнего, внутреннего. Может, только из-за него? Так Эдик всю связку увел, сам вчера рассказал. - Борис ухмыльнулся. Тоже ведь слесарный бизнес.
Он протянул мне сигарету, и я, машинально взяв ее, прикурил. Едко завоняло резиновой мятой, а пальцы обожгло кипятком. А Борис протянул следующую сигарету, с довольным смешком поясняя:
- Ее, Константин Иванович, не курить, жевать надобно.
- Боря, а когда этот водопроводный хрен поменял замки? - спросил я, старательно сдирая с пальцев налипшие жвачные сопли.
- Точно не знаю. Вроде сразу, как отца увезли в морг. Но можно спросить. Он сейчас во второй квартире, устанавливает смеситель из четвертой. По воскресеньям работает, трудяга.
- Позови, - согласился я и добавил: - Забирай Ольгу, заводи машину и куда-нибудь поедем. Вам сегодня дома оставаться не следует. Подожди, остановил я его опять. - Пока Ольги твоей ненаглядной нет, расскажи, что за бабец тебя посетила в прошлый раз. Ну та, рыжая ведьмочка, птичка-невеличка.
- А, эта, - безразлично протянул геолог. - Это, Константин Иванович, моя самая долгая и перманентная любовь. Завалилась, дуреха, не знала еще, что женатый я уже человек, а значит, и степенный. - Он с достоинством огладил бороду и, вдруг подмигнув, заржал.
- Ты не отвлекайся, не отвлекайся, продолжай.
- А что тут продолжать? Тут кончать надо. - Он опять, довольный, заржал. - Когда ты вышел, она у меня на шее висела. За тобой-то дверь закрылась, а Ольгина открылась, и налицо была немая сцена классического треугольника.
Одна: "Да как ты мог?", а другая: "Да как ты посмела?" И через меня нокаутировать пытаются друг друга. Я, как и положено самцу, развел их по углам.
- А эта Ирина была в большой комнате возле книжного шкафа? - перебил я вопросом.
- Да. - Он удивленно заглох. - А ты... а вы откуда знаете?
- Ничего я не знаю, - опять перебил я. - Иди, Боря, делай, как я сказал.
* * *
Чует мое сердце: сегодня предстоит работа, а времени пятый час, а эта Ирина, невесть откуда взявшаяся, мне не нравилась, впрочем, как и Чистов, и Князев. Да еще этот бомжик. Он, как заноза при неосторожном движении, давал о себе знать.
Из подъезда высунулась подозрительно мятая рожа водопроводчика. Я поощрительно улыбнулся, всем своим видом давая понять, что лучше и желаннее его собеседника нет.
- Здравствуй, мой бедный Эдик Филимонов! - приветствовал я его совсем уж лучезарной улыбкой.
Сантехник обиделся, сообщив, что его фамилия Константинов и посему я в некотором роде его тезка.
Константа - величина постоянная, что и подтверждал устоявшийся дальнобойный перегар.
- А скажи-ка мне, тезка, ты когда у Кротова новые замки врезал?
- Похмелиться бы, - зафантазировал он, осторожно косясь на меня.
- В чем же дело? Или дорога на гастроном занята уже неприятелем?
- Бабок нет, - с обреченным сожалением выплюнул он слюнявый охнарь и тяжело, как лось в загоне, вздохнул.
- А чего, Эдик, неужели перестановка смесителей местами не изменила твоего финансового положения?
- Да вот дали. - Он с готовностью показал "штуку". - А куда с ней? Может, Иваныч, добавишь? Да ко мне в биндюжку. Мне баба сегодня на обед котлеты дала, три штуки, два яйца, помидоры. А хлеб я куплю.
Я вежливо поблагодарил за любезное, идущее от сердца предложение и протянул ему тысячу.
- Повествуй, Эдинька.
- Ну вот. Как старикана на труповозке увезли, тут евойная баба прибежала с ключами. Я-то не знал, что у нее дубликаты от всех замков, а то бы и дверь ломать не пришлось. Она мне и деньги на новые замки дала, чтобы я в хозмаг сбегал. Я и побежал.
- Когда уходил, кто оставался в квартире?
- Ну кто, участковый, еще с ним какие-то менты приехали, Валентина эта самая и Люба, уборщица.
- А когда вернулся?
- Когда вернулся, менты собирались уже уходить, оставались Люба и Валентина, та мне и за работу уплатила. И еще были эти его дружки старые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29