Отступать в угол для меня значило еще больше ухудшить ситуацию, но иного пути, кроме открытого люка, попросту не было. Парадоксальные на первый взгляд решения часто оказываются единственно правильными. Возможно, сейчас как раз тот случай? Показав подонку язык и сделав на прощанье неприличный жест, я по собственному желанию прыгнул в ловушку.
Ошарашенный таким неординарным поведением, ничего не понимающий Тихон с изумлением взирал на меня сверху. Его замешательства мне вполне хватило, чтобы вскочить и оправиться после падения.
- Что, козел мохнорылый, получил? Поцелуй меня в жопу. - Артистично отклячив задницу, я радостно похлопал себя по тощей ягодице. - И гребаного своего Алика пригласи. Пускай поторопится, а то опоздает. Я ведь не всякому позволяю лобызать свое царственное седалище.
Заревев кастрированным китом, он бросился на люк как на амбразуру и в яростном исступлении стал ширять своей палкой налево и направо, стараясь попасть по голове. Изловчившись, я перехватил дрын и, урча от напряжения, попытался стащить его вниз, рассчитывая, что после такого падения он на какое-то время отключится, а этого мне будет достаточно, чтобы как следует с ним поговорить. Но кажется, он думал аналогично и такой вариант его не устраивал. Грязно выругавшись, он отпустил черенок, которым тут же схлопотал себе по запястью. Матерясь, он решил переменить тактику боя. Необдуманно развернувшись, он полез ногами вперед. Результат для него оказался плачевным. От такого удара голень нормального человека ломается пополам. У него, кажется, осталась цела, по крайней мере, мне было слышно, как, истошно вереща, он старательно отплясывает камаринскую.
Осторожно высунув нос, я разведал обстановку. По центру сарая, монотонно поскуливая, ходил изувеченный Алик и нянчил перешибленную руку. Спиной ко мне, не более чем в трех метрах, сидел его "травматолог" и, жалобно гундося, прижимал к ушибленной ноге пучок медных проводов. Лекарь хренов! При таком раскладе я мог повторить агрессию и на этот раз полностью их блокировать. Лаская березовый кол, я напружинился и приготовился к прыжку, в качестве первого объекта наметив спину Тихона. Черт его заставил обернуться! Уже через мгновение что-то тяжелое и металлическое полетело мне в лоб. Золотисто-оранжевые искры веником фейерверка рассыпались в голове, и, теряя сознание, я полетел вниз.
- Константин Иваныч! Ну, Константин Иваныч, - назойливо доставал меня голос Тамары. - Очнитесь. Ну очнитесь же, наконец.
- Что тебе надо? - ощупывая кровоточащую шишку, зло проскрипел я пересохшим горлом. - Чего ты ко мне докапываешься?
- Что делать будем? Они нас закрыли, а сами ушли.
- Куда ушли, зачем ушли? - приподнимаясь, недоуменно спросил я, невольно отмечая, что люк закрыт и мы опять в полной темноте. - Что произошло?
- Когда вы упали, этот Тихон хотел спуститься следом и вас добить, но ему помешал второй тип. Он сказал, что вы ему нужны и что завтра многое ему расскажете. Тихон неохотно согласился и повез его в больницу. У него там что-то сломалось.
- Ясно. Скажи-ка мне, дитя подземелья, который час?
- У меня часов нет, но думаю, что не меньше пяти.
- Ни хрена себе, - присвистнул я. - Феноменально, Томусик! Значит, мы с тобой не меньше четырех часов здесь кукуем?
- Это вы, а меня еще утром привезли. Мне холодно, и я хочу есть.
- Согреть тебя я могу в своих объятиях, а вот насчет жратвы дело обстоит хуже. Кроме не доеденного мною сыра, у нас ничего нет. Доешь его, хоть червячка заморишь. Он, должно быть, лежит на сейфе...
- Ничего там не лежит, я его давно оприходовала, а есть все равно хочется.
- Увы, Томусик, ничем больше я тебе помочь не могу. Подождем, может быть, явится Тихон и сострадательно кинет нам кусок хлеба. Ведь обязаны же они заботиться о своих арестантах. Даже работорговцы немного подкармливали своих подопечных.
Поднявшись на пару перекладин, я попробовал открыть люк, но вскоре от этой идеи отказался. Лесенка была жидкая и хилая. При том давлении, которое я хотел на нее оказать, упираясь в крышку горбом, она бы непременно сломалась. Кроме того, и сама прочность запора не давала никаких шансов. Ригель шпингалета толщиною в большой палец надежно входил в отверстие металлического уголка, которым была окантована крышка, плотно пригнанная к лазу. И только щель шириною не более двух миллиметров рисовала белый световой пунктир.
- Ничего не поделаешь, - удрученно сообщил я, - собственными силами нам отсюда не выбраться, остается только ждать и надеяться. А лучше, помолясь, лечь спать, уповая на милосердие и разум победителей.
- А если его не будет? - едва преодолевая озноб, спросила она.
- Чего?
- Милосердия и разума. Судя по их поведению, таких чувств они лишены.
- Не знаю, что тебе и сказать. Ты как хочешь, а я лягу, голова сильно болит. Наверное, не стоило мне высовываться.
Экономно глотнув из бутылки, я с отвращением зарылся в вонючее барахло и попытался согреться. Когда мне это удалось, я, насилуя больную голову, мысленно прокрутил разговор с Аликом и, сопоставив его с недавними событиями, пришел к интересному выводу и задал себе каверзный вопрос: а почему ты, господин Гончаров, так уверен в том, что Катеньку пришикнул именно Алик? Ты что же, своими глазами видел, как он скручивает ей шею? Или обнаружил его отпечатки? А может быть, ты явственно слышал, как он ее пытал? Черта с два, все это только твои домыслы. Просто ты выбрал его кандидатуру как наиболее подходящую и не желаешь менять удобно расставленных тобой позиций.
Ладно, тогда попробуем рассмотреть вопрос в иной плоскости. Допустим, что брюнет к убийству непричастен, допустим, что он пришел только утром с целью грабежа и заметил, как я покидаю место преступления. Он заходит в дом, видит открытые ящики и конечно же решает, что убийство и грабеж - дело моих рук.
Что ж, вполне возможно, но кто в таком случае настоящий убийца?
- Константин Иванович, мне холодно, - постукивая зубами, опять заныла учительница.
- Выпей водки и залезай ко мне, - безо всякой задней мысли предложил я. - Вдвоем будет потеплее. Это все, что я могу тебе предложить.
- Да вы что? - на волне мандража возмутилась Тамара. - Если Сергей узнает, что я с вами спала, он мне этого никогда не простит. Вы даже не знаете, какой он ревнивый.
- И знать не желаю. А почему, строго говоря, он должен что-то знать? резонно спросил я. - И как мне следует понимать твое выражение "я с вами спала"?
- Перестаньте хамить. Как у вас еще сил на такое хватает. Кажется, еще немного, и я превращусь в сосульку.
- Это твое личное дело. Не буду же я насильно тащить тебя в постель.
- А я и не прошу. Надо что-то делать! Они же нас убьют.
- В общем-то не должны, - неуверенно успокоил я. - Но что ты предлагаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31