Почерневший металл оплавился и спаялся. Над машиной все еще курилось облачко рассыпавшегося в пыль стекла.
— Господи боже милостивый! Это похоже на…
— Это похоже на попадание ракеты малой дальности, — закончил за нее Бакстер. — Ты бы уже превратилась в поджаренный гренок, если бы она ударила прямо в лобовое стекло, а не снесла радиатор боковым ударом. Я как раз ехал в управление, когда увидел вспышку. Раздался грохот, и машина — твоя машина — перелетела прямо через мою. Она описала дугу, трижды перевернулась в воздухе и завертелась, как волчок. Пропахала пару гражданских машин, уничтожила тележку торговца, вылетела на тротуар, слетела обратно на мостовую и врезалась в автобус, как торпеда.
— Есть жертвы среди гражданских?
— Я не знаю.
Судя по всему, жертвы все-таки были. Ева слышала крики и плач. Соевые хот-доги, банки с безалкогольными напитками, леденцы и шоколадки раскатились по тротуару.
— Пристяжной ремень держался до последней секунды. — Ева рассеянно стерла струйку крови, стекавшую по виску. — Если бы он лопнул раньше, один бог знает… Жесткий каркас крыши тоже сыграл свою роль, иначе нас просто сплющило бы, как пакет из-под молока. Больше всего пострадала пассажирская сторона. Да, ему больше всех досталось.
Бакстер следил, как медики надевают на потерявшего сознание Спарроуза шейный корсет.
— Твой друг?
— Нет.
— Кто из вас вызвал огонь на себя — ты или он?
— Хороший вопрос.
— Тебе надо показаться врачам.
— Да, наверное. — Боль постепенно проникала в сознание, вытесняя шок и первоначальный выброс адреналина. — Хотя я их терпеть не могу. Честное слово. А знаешь, что хуже всего? Парни из отдела снабжения устроят мне выволочку. Они всю вину возложат на меня, а потом в наказание дадут мне самую дрянную тачку из всех, что у них найдется.
Ева, прихрамывая, добралась до тротуара и села на краю среди обломков крушения. Медика, направившегося к ней с набором первой помощи, она встретила людоедской усмешкой.
— Попробуйте только подойти ко мне со шприцем, я вас на ноль помножу!
— Хотите, чтоб вам было больно, воля ваша. — Врач пожал плечами и открыл набор. — Но дайте хоть взглянуть.
Домой ее отпустили только через два часа, да и то пришлось просить Бакстера ее подвезти, так как ей самой запретили садиться за руль. Впрочем, поскольку садиться ей было не за что, выполнить распоряжение оказалось нетрудно.
— Кажется, по сценарию положено, чтобы я теперь попросила тебя угостить меня выпивкой или что-то в этом роде.
— Верно, но давай перенесем этот обряд на другой раз. У меня свидание, и я уже опаздываю.
— Что ж, спасибо, что подвез.
— И это все, что ты можешь сказать? Значит, ты и впрямь в плохой форме. Прими таблетку, Даллас, — посоветовал он, пока она, морщась от боли, выбиралась из машины. — И поспи немного.
— Да я в порядке. Иди обслуживай свою красотку.
— Вот это уже больше похоже на тебя. — Он жизнерадостно усмехнулся и укатил.
Ева, хромая, вошла в дом, но прохромать незамеченной мимо Соммерсета ей было не суждено. Он смерил ее с головы до ног презрительным взглядом и фыркнул.
— Я вижу, вам удалось уничтожить еще несколько предметов одежды.
— Нуда, я решила проверить, что будет, если разорвать и поджечь их прямо на мне.
— Полагаю, ваша машина аналогичным образом пострадала, раз ее нет в наличии.
— Да, она превратилась в груду лома. Хотя почему превратилась? Она всегда такой была.
Ева направилась к лестнице, но дворецкий преградил ей дорогу. Нагнувшись, он подхватил кота, норовившего вскарабкаться по ее ноге.
— Ради всего святого, лейтенант, воспользуйтесь лифтом. И примите болеутоляющее добровольно, пока вас не заставили силой.
— Я поднимусь пешком. Мне надо размяться, а то я вся закостенею и стану похожа на вас.
Ева знала, что это глупое упрямство, но все-таки начала подниматься по лестнице. Хуже всего было то, что, если бы он не подстерегал ее у входа, она сама, без всяких просьб, воспользовалась бы лифтом.
К тому времени, как Ева добралась до спальни, пот катился с нее градом, поэтому она просто сорвала с себя остатки одежды, швырнула оружие и рацию на постель, а сама со стоном поплелась в душ.
Мягкие струи теплой воды обожгли, а потом успокоили ее. Ева уперлась руками в стену, подставила голову под воду и смогла наконец расслабиться.
За кем же они охотились? За ней или за Спарроузом? Сама Ева ставила на себя. Спарроуз и оказавшиеся на линии огня гражданские лица на языке ОБР считались бы всего лишь «побочным ущербом». Но почему, если уж кто-то решил изъять ее из обращения, они подошли к заданию столь халатно?
«Грязная, грязная работа, — думала Ева. — Все это отдает любительщиной».
Выключив воду, она вышла из душа, чувствуя себя немного лучше.
Знала же, ну знала же она, что надо быть готовой к появлению Рорка! Знала же, что этот доносчик Соммерсет обязательно ему настучит! И чего тогда так вздрагивать?
— Врачи меня осмотрели и отпустили, — торопливо проговорила Ева. — Я просто стукнулась, больше ничего.
— Это я вижу. Не советую пользоваться сушилкой. Горячий воздух никакой пользы тебе не принесет. Держи. — Рорк протянул Еве банную простыню. — Мне придется силой впихивать в тебя болеутоляющее?
— Нет.
— Ну, это уже кое-что. — Он осторожно провел пальцем по ссадинам у нее на лице. — Может, мы и в ссоре, Ева, но ты должна была связаться со мной. Почему я должен узнавать о том, что ты побывала в аварии, из теленовостей?
— Но они же не сообщали имен… — начала она оправдываться, прекрасно понимая, что это бессмысленно.
— Этого не требовалось.
— Я не подумала. Прости, я действительно об этом не подумала. Не потому, что я… в ссоре с тобой или как там это называется. Я просто не подумала о телевизионщиках, мне в голову не пришло, что ты можешь узнать из новостей. Я думала: вот доберусь до дому и сама все расскажу.
— Ну, хорошо. А теперь тебе надо прилечь.
— Я приму болеутоляющее, но ложиться не буду. Агент Спарроуз в плохом состоянии. Он был со мной в машине. У него черепно-мозговая травма и позвоночник поврежден. Удар пришелся на пассажирскую сторону. Черт, я даже не представляю, как он выжил! Это была ракета малой дальности.
Ева закуталась в халат и прошла в спальню: ей надо было сесть.
— Ты сказала — «ракета»?
— Ну да. Скорее всего, один из этих переносных зенитных комплексов. Ну, из тех, которыми стреляют с плеча. Должно быть, он стрелял с крыши напротив управления. Наверное, подкарауливал меня. То есть, может быть, и Спарроуза, но я думаю — меня. Только вот зачем? Чтобы остановить расследование? Чтобы остановить тебя? и другое? — Она покачала головой. — Может, кто-то хотел «поджарить» ОБР, повесить на них попытку устранить копа, раз они не смогли добиться передачи им материалов расследования?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Господи боже милостивый! Это похоже на…
— Это похоже на попадание ракеты малой дальности, — закончил за нее Бакстер. — Ты бы уже превратилась в поджаренный гренок, если бы она ударила прямо в лобовое стекло, а не снесла радиатор боковым ударом. Я как раз ехал в управление, когда увидел вспышку. Раздался грохот, и машина — твоя машина — перелетела прямо через мою. Она описала дугу, трижды перевернулась в воздухе и завертелась, как волчок. Пропахала пару гражданских машин, уничтожила тележку торговца, вылетела на тротуар, слетела обратно на мостовую и врезалась в автобус, как торпеда.
— Есть жертвы среди гражданских?
— Я не знаю.
Судя по всему, жертвы все-таки были. Ева слышала крики и плач. Соевые хот-доги, банки с безалкогольными напитками, леденцы и шоколадки раскатились по тротуару.
— Пристяжной ремень держался до последней секунды. — Ева рассеянно стерла струйку крови, стекавшую по виску. — Если бы он лопнул раньше, один бог знает… Жесткий каркас крыши тоже сыграл свою роль, иначе нас просто сплющило бы, как пакет из-под молока. Больше всего пострадала пассажирская сторона. Да, ему больше всех досталось.
Бакстер следил, как медики надевают на потерявшего сознание Спарроуза шейный корсет.
— Твой друг?
— Нет.
— Кто из вас вызвал огонь на себя — ты или он?
— Хороший вопрос.
— Тебе надо показаться врачам.
— Да, наверное. — Боль постепенно проникала в сознание, вытесняя шок и первоначальный выброс адреналина. — Хотя я их терпеть не могу. Честное слово. А знаешь, что хуже всего? Парни из отдела снабжения устроят мне выволочку. Они всю вину возложат на меня, а потом в наказание дадут мне самую дрянную тачку из всех, что у них найдется.
Ева, прихрамывая, добралась до тротуара и села на краю среди обломков крушения. Медика, направившегося к ней с набором первой помощи, она встретила людоедской усмешкой.
— Попробуйте только подойти ко мне со шприцем, я вас на ноль помножу!
— Хотите, чтоб вам было больно, воля ваша. — Врач пожал плечами и открыл набор. — Но дайте хоть взглянуть.
Домой ее отпустили только через два часа, да и то пришлось просить Бакстера ее подвезти, так как ей самой запретили садиться за руль. Впрочем, поскольку садиться ей было не за что, выполнить распоряжение оказалось нетрудно.
— Кажется, по сценарию положено, чтобы я теперь попросила тебя угостить меня выпивкой или что-то в этом роде.
— Верно, но давай перенесем этот обряд на другой раз. У меня свидание, и я уже опаздываю.
— Что ж, спасибо, что подвез.
— И это все, что ты можешь сказать? Значит, ты и впрямь в плохой форме. Прими таблетку, Даллас, — посоветовал он, пока она, морщась от боли, выбиралась из машины. — И поспи немного.
— Да я в порядке. Иди обслуживай свою красотку.
— Вот это уже больше похоже на тебя. — Он жизнерадостно усмехнулся и укатил.
Ева, хромая, вошла в дом, но прохромать незамеченной мимо Соммерсета ей было не суждено. Он смерил ее с головы до ног презрительным взглядом и фыркнул.
— Я вижу, вам удалось уничтожить еще несколько предметов одежды.
— Нуда, я решила проверить, что будет, если разорвать и поджечь их прямо на мне.
— Полагаю, ваша машина аналогичным образом пострадала, раз ее нет в наличии.
— Да, она превратилась в груду лома. Хотя почему превратилась? Она всегда такой была.
Ева направилась к лестнице, но дворецкий преградил ей дорогу. Нагнувшись, он подхватил кота, норовившего вскарабкаться по ее ноге.
— Ради всего святого, лейтенант, воспользуйтесь лифтом. И примите болеутоляющее добровольно, пока вас не заставили силой.
— Я поднимусь пешком. Мне надо размяться, а то я вся закостенею и стану похожа на вас.
Ева знала, что это глупое упрямство, но все-таки начала подниматься по лестнице. Хуже всего было то, что, если бы он не подстерегал ее у входа, она сама, без всяких просьб, воспользовалась бы лифтом.
К тому времени, как Ева добралась до спальни, пот катился с нее градом, поэтому она просто сорвала с себя остатки одежды, швырнула оружие и рацию на постель, а сама со стоном поплелась в душ.
Мягкие струи теплой воды обожгли, а потом успокоили ее. Ева уперлась руками в стену, подставила голову под воду и смогла наконец расслабиться.
За кем же они охотились? За ней или за Спарроузом? Сама Ева ставила на себя. Спарроуз и оказавшиеся на линии огня гражданские лица на языке ОБР считались бы всего лишь «побочным ущербом». Но почему, если уж кто-то решил изъять ее из обращения, они подошли к заданию столь халатно?
«Грязная, грязная работа, — думала Ева. — Все это отдает любительщиной».
Выключив воду, она вышла из душа, чувствуя себя немного лучше.
Знала же, ну знала же она, что надо быть готовой к появлению Рорка! Знала же, что этот доносчик Соммерсет обязательно ему настучит! И чего тогда так вздрагивать?
— Врачи меня осмотрели и отпустили, — торопливо проговорила Ева. — Я просто стукнулась, больше ничего.
— Это я вижу. Не советую пользоваться сушилкой. Горячий воздух никакой пользы тебе не принесет. Держи. — Рорк протянул Еве банную простыню. — Мне придется силой впихивать в тебя болеутоляющее?
— Нет.
— Ну, это уже кое-что. — Он осторожно провел пальцем по ссадинам у нее на лице. — Может, мы и в ссоре, Ева, но ты должна была связаться со мной. Почему я должен узнавать о том, что ты побывала в аварии, из теленовостей?
— Но они же не сообщали имен… — начала она оправдываться, прекрасно понимая, что это бессмысленно.
— Этого не требовалось.
— Я не подумала. Прости, я действительно об этом не подумала. Не потому, что я… в ссоре с тобой или как там это называется. Я просто не подумала о телевизионщиках, мне в голову не пришло, что ты можешь узнать из новостей. Я думала: вот доберусь до дому и сама все расскажу.
— Ну, хорошо. А теперь тебе надо прилечь.
— Я приму болеутоляющее, но ложиться не буду. Агент Спарроуз в плохом состоянии. Он был со мной в машине. У него черепно-мозговая травма и позвоночник поврежден. Удар пришелся на пассажирскую сторону. Черт, я даже не представляю, как он выжил! Это была ракета малой дальности.
Ева закуталась в халат и прошла в спальню: ей надо было сесть.
— Ты сказала — «ракета»?
— Ну да. Скорее всего, один из этих переносных зенитных комплексов. Ну, из тех, которыми стреляют с плеча. Должно быть, он стрелял с крыши напротив управления. Наверное, подкарауливал меня. То есть, может быть, и Спарроуза, но я думаю — меня. Только вот зачем? Чтобы остановить расследование? Чтобы остановить тебя? и другое? — Она покачала головой. — Может, кто-то хотел «поджарить» ОБР, повесить на них попытку устранить копа, раз они не смогли добиться передачи им материалов расследования?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101