И Брет будет смотреть на Чарлену потемневшими от желания глазами. Его руки станут ласкать ее тело под полупрозрачной мягчайшей тканью. На место боли пришла неистовая злость. Если Брет так этого хочет, что ж – на здоровье!
Она скинула с себя пеньюар и оделась.
Выйдя из раздевалки, Хилари обнаружила в студии одного Брета, в небрежной позе сидящего за столом Ларри. Собрав все свое достоинство, она подошла к нему и поставила перед ним большую коробку:
– Для вашей подруги. Так возьмете или прикажете постирать? – И гордо повернулась, чтобы уйти, но он успел удержать ее за руку.
– Что вас гложет, Хилари? – Он встал и теперь возвышался над ней, крепко сжимая ей руку.
– Гложет? Меня? – Она сверкнула в него глазами. – О чем вы?
– Бросьте. Вы расстроены, и я намерен узнать отчего. – В его глаза и голос проникла сталь.
– Расстроена? – Она дернула руку, но вырвать не смогла и от этого разозлилась еще больше. – Если я и расстроена, это мое дело. В контракте не записано, что я обязана отчитываться перед вами в своих чувствах. – Свободной рукой она ударила его по руке, чтобы освободиться, но он взял ее за плечи и легонько встряхнул:
– Прекратите! Что на вас нашло?
– Хорошо, я скажу! – огрызнулась она. – Вы являетесь сюда с вашей подругой и запросто отдаете ей пеньюар. Ей только стоит похлопать глазками, посюсюкать, и готово, она его получила!
– Так из-за этого весь сыр-бор? – воскликнул он раздраженно. – Вот женщины! Если вы так нуждаетесь в этой тряпке, я вам ее раздобуду.
– Мне не нужно от вас снисхождения! – закричала Хилари в ярости. – Вы вашими подачками мне хорошее настроение не купите. Приберегите ваши благодеяния для тех, кто их оценит, а меня отпустите!
– Никуда вы не пойдете, пока не успокоитесь и не объясните, в чем дело.
На глаза Хилари вдруг навернулись непрошеные слезы.
– Вы ничего не понимаете! – Она шмыгнула носом. – Вы совсем ничего не понимаете…
– Прекратите! – Брет принялся ладонью вытирать ей слезы, которые уже вовсю катились по щекам. – Я просто катастрофически не выношу слез. Перестаньте, Хилари, не надо так плакать.
– Я по-другому не умею, – горько всхлипнула она.
Он тихо чертыхнулся.
– Я и правда ничего не понимаю. Не из-за пеньюара же такие страсти? Вот, возьмите, раз вам это так важно. – Он схватил коробку и сунул ей в руки. – У Чарлены их и так навалом. – Этой последней фразой он, видимо, намеревался утешить ее, но она возымела обратный эффект.
– Не нужно мне! Я даже видеть его больше не желаю! – закричала она осипшим от слез голосом. – Наслаждайтесь им сами с вашей любовницей.
И с этими словами она наконец вырвалась от него, схватила пальто и стремительно выбежала из студии.
Оказавшись на улице, Хилари остановилась на тротуаре и топнула ногой. Господи, как глупо! Глупо так влюбляться в кусочек ткани. Но не более глупо, чем влюбиться в надменного, бесчувственного человека, которого совсем не интересуешь. Увидев такси, она шагнула вперед и замахала рукой, но тут ее взяли за плечи и повернули, и она увидела перед собой пуговицы на кожаном пальто Брета.
– С меня довольно ваших истерик, Хилари, и я не привык, чтобы меня так демонстративно покидали, – тихо и грозно произнес он, но Хилари смело встретила его взгляд.
– А мне больше нечего вам сказать!
– Как раз вы еще много чего недосказали.
– Не думаю, что вы способны понять, – сказала она терпеливым тоном взрослого, разговаривающего с медленно соображающим ребенком. – Ведь вы всего лишь мужчина!
Резко втянув в себя воздух, он шагнул к ней.
– В одном вы правы, я действительно мужчина, – прошипел он и, в следующую секунду прижав ее к себе, жадно поцеловал в губы. Исчезло все, кроме этого поцелуя, и они стояли обнявшись, не обращая внимания на прохожих, спешивших мимо по тротуару.
Когда он наконец выпустил ее, она отпрянула, часто дыша.
– Теперь, когда вы доказали свою мужественность, мне в самом деле надо идти.
– Вернитесь в студию. Мы закончим разговор там.
– Мы его уже закончили.
– Не вполне. – Он потащил ее за руку к подъезду.
«Я не могу остаться с ним наедине, – в панике подумала Хилари. – Только не сейчас, когда я едва владею собой. Он сразу все поймет».
– В самом деле, Брет, перестаньте! – Она осталась довольна своим спокойным тoном. – Я терпеть не могу публичных сцен, но если вы не оставите ваши дикарские замашки, мне придется позвать на помощь. А я умею кричать очень громко.
– Вы не станете кричать.
– Обязательно стану! – упираясь изо всех сил, заявила Хилари.
– Но, Хилари! – Он повернулся к ней, не выпуская ее руки. – Нам надо выяснить отношения.
– Они слишком накалились, – с усмешкой выговорила она, преодолевая слабость в коленях. – Мы оба погорячились, давайте пока все так и оставим. Действительно, вышла какая-то глупость.
– Там наверху вам так не казалось.
Под его натиском хрупкое самообладание Хилари быстро таяло. Она предприняла последнюю отчаянную попытку удержаться на своих позициях.
– Брет, пожалуйста, не настаивайте. У всех иногда шалят нервы.
– Ну хорошо, – проговорил он после короткой паузы. – Отложим это на потом.
Хилари тихо вздохнула. Она чувствовала, что еще немного – и она согласится на любую его просьбу. Заметив проезжавшее мимо такси, она сунула в рот пальцы и коротко свистнула, подзывая его. Губы Брета раздвинулись в невольной улыбке.
– Вы не перестаете меня удивлять.
Вместо ответа он услышал только звук захлопнувшейся дверцы такси.
Глава 5
Близилось Рождество, и город принарядился к его приходу. Хилари наблюдала из окна, как люди и машины снуют туда-сюда по ярко освещенной улице. Падал легкий снежок, создавая праздничное настроение. Белый пух словно вылетал из огромной распоротой подушки и покрывал город.
Фотосъемки завершились, и Хилари редко виделась с Бретом в последние дни. Она поняла, что отныне они будут встречаться только эпизодически, и облако уныния омрачило жизнерадостный настрой. Ее роль в проекте исчерпана, и с их ежедневным общением покончено тоже. Хилари вздохнула и покачала головой. Завтра она уезжает, чтобы провести праздники дома.
Она сказала себе, что сейчас это ей нужнее всего – сменить обстановку. Десять дней помогут исцелить изболевшееся сердце, дадут возможность пересмотреть жизненные планы, которые теперь представлялись безнадежно скучными, никчемными.
Стук в дверь заставил ее оторвать от стекла разгоряченное лицо.
– Кто там? – спросила она, берясь за ручку.
– Санта-Клаус!
– Б-брет? – заикаясь, выговорила она. – Это вы?
– А вас не проведешь! – Он чуть помедлил. – Вы меня пустите или мы будем разговаривать через дверь?
– Простите. – Она звякнула щеколдой и открыла дверь.
– Вы начали закрываться. – Он оглядел ее велюровый жемчужно-серый халат и снова поднял на нее глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Она скинула с себя пеньюар и оделась.
Выйдя из раздевалки, Хилари обнаружила в студии одного Брета, в небрежной позе сидящего за столом Ларри. Собрав все свое достоинство, она подошла к нему и поставила перед ним большую коробку:
– Для вашей подруги. Так возьмете или прикажете постирать? – И гордо повернулась, чтобы уйти, но он успел удержать ее за руку.
– Что вас гложет, Хилари? – Он встал и теперь возвышался над ней, крепко сжимая ей руку.
– Гложет? Меня? – Она сверкнула в него глазами. – О чем вы?
– Бросьте. Вы расстроены, и я намерен узнать отчего. – В его глаза и голос проникла сталь.
– Расстроена? – Она дернула руку, но вырвать не смогла и от этого разозлилась еще больше. – Если я и расстроена, это мое дело. В контракте не записано, что я обязана отчитываться перед вами в своих чувствах. – Свободной рукой она ударила его по руке, чтобы освободиться, но он взял ее за плечи и легонько встряхнул:
– Прекратите! Что на вас нашло?
– Хорошо, я скажу! – огрызнулась она. – Вы являетесь сюда с вашей подругой и запросто отдаете ей пеньюар. Ей только стоит похлопать глазками, посюсюкать, и готово, она его получила!
– Так из-за этого весь сыр-бор? – воскликнул он раздраженно. – Вот женщины! Если вы так нуждаетесь в этой тряпке, я вам ее раздобуду.
– Мне не нужно от вас снисхождения! – закричала Хилари в ярости. – Вы вашими подачками мне хорошее настроение не купите. Приберегите ваши благодеяния для тех, кто их оценит, а меня отпустите!
– Никуда вы не пойдете, пока не успокоитесь и не объясните, в чем дело.
На глаза Хилари вдруг навернулись непрошеные слезы.
– Вы ничего не понимаете! – Она шмыгнула носом. – Вы совсем ничего не понимаете…
– Прекратите! – Брет принялся ладонью вытирать ей слезы, которые уже вовсю катились по щекам. – Я просто катастрофически не выношу слез. Перестаньте, Хилари, не надо так плакать.
– Я по-другому не умею, – горько всхлипнула она.
Он тихо чертыхнулся.
– Я и правда ничего не понимаю. Не из-за пеньюара же такие страсти? Вот, возьмите, раз вам это так важно. – Он схватил коробку и сунул ей в руки. – У Чарлены их и так навалом. – Этой последней фразой он, видимо, намеревался утешить ее, но она возымела обратный эффект.
– Не нужно мне! Я даже видеть его больше не желаю! – закричала она осипшим от слез голосом. – Наслаждайтесь им сами с вашей любовницей.
И с этими словами она наконец вырвалась от него, схватила пальто и стремительно выбежала из студии.
Оказавшись на улице, Хилари остановилась на тротуаре и топнула ногой. Господи, как глупо! Глупо так влюбляться в кусочек ткани. Но не более глупо, чем влюбиться в надменного, бесчувственного человека, которого совсем не интересуешь. Увидев такси, она шагнула вперед и замахала рукой, но тут ее взяли за плечи и повернули, и она увидела перед собой пуговицы на кожаном пальто Брета.
– С меня довольно ваших истерик, Хилари, и я не привык, чтобы меня так демонстративно покидали, – тихо и грозно произнес он, но Хилари смело встретила его взгляд.
– А мне больше нечего вам сказать!
– Как раз вы еще много чего недосказали.
– Не думаю, что вы способны понять, – сказала она терпеливым тоном взрослого, разговаривающего с медленно соображающим ребенком. – Ведь вы всего лишь мужчина!
Резко втянув в себя воздух, он шагнул к ней.
– В одном вы правы, я действительно мужчина, – прошипел он и, в следующую секунду прижав ее к себе, жадно поцеловал в губы. Исчезло все, кроме этого поцелуя, и они стояли обнявшись, не обращая внимания на прохожих, спешивших мимо по тротуару.
Когда он наконец выпустил ее, она отпрянула, часто дыша.
– Теперь, когда вы доказали свою мужественность, мне в самом деле надо идти.
– Вернитесь в студию. Мы закончим разговор там.
– Мы его уже закончили.
– Не вполне. – Он потащил ее за руку к подъезду.
«Я не могу остаться с ним наедине, – в панике подумала Хилари. – Только не сейчас, когда я едва владею собой. Он сразу все поймет».
– В самом деле, Брет, перестаньте! – Она осталась довольна своим спокойным тoном. – Я терпеть не могу публичных сцен, но если вы не оставите ваши дикарские замашки, мне придется позвать на помощь. А я умею кричать очень громко.
– Вы не станете кричать.
– Обязательно стану! – упираясь изо всех сил, заявила Хилари.
– Но, Хилари! – Он повернулся к ней, не выпуская ее руки. – Нам надо выяснить отношения.
– Они слишком накалились, – с усмешкой выговорила она, преодолевая слабость в коленях. – Мы оба погорячились, давайте пока все так и оставим. Действительно, вышла какая-то глупость.
– Там наверху вам так не казалось.
Под его натиском хрупкое самообладание Хилари быстро таяло. Она предприняла последнюю отчаянную попытку удержаться на своих позициях.
– Брет, пожалуйста, не настаивайте. У всех иногда шалят нервы.
– Ну хорошо, – проговорил он после короткой паузы. – Отложим это на потом.
Хилари тихо вздохнула. Она чувствовала, что еще немного – и она согласится на любую его просьбу. Заметив проезжавшее мимо такси, она сунула в рот пальцы и коротко свистнула, подзывая его. Губы Брета раздвинулись в невольной улыбке.
– Вы не перестаете меня удивлять.
Вместо ответа он услышал только звук захлопнувшейся дверцы такси.
Глава 5
Близилось Рождество, и город принарядился к его приходу. Хилари наблюдала из окна, как люди и машины снуют туда-сюда по ярко освещенной улице. Падал легкий снежок, создавая праздничное настроение. Белый пух словно вылетал из огромной распоротой подушки и покрывал город.
Фотосъемки завершились, и Хилари редко виделась с Бретом в последние дни. Она поняла, что отныне они будут встречаться только эпизодически, и облако уныния омрачило жизнерадостный настрой. Ее роль в проекте исчерпана, и с их ежедневным общением покончено тоже. Хилари вздохнула и покачала головой. Завтра она уезжает, чтобы провести праздники дома.
Она сказала себе, что сейчас это ей нужнее всего – сменить обстановку. Десять дней помогут исцелить изболевшееся сердце, дадут возможность пересмотреть жизненные планы, которые теперь представлялись безнадежно скучными, никчемными.
Стук в дверь заставил ее оторвать от стекла разгоряченное лицо.
– Кто там? – спросила она, берясь за ручку.
– Санта-Клаус!
– Б-брет? – заикаясь, выговорила она. – Это вы?
– А вас не проведешь! – Он чуть помедлил. – Вы меня пустите или мы будем разговаривать через дверь?
– Простите. – Она звякнула щеколдой и открыла дверь.
– Вы начали закрываться. – Он оглядел ее велюровый жемчужно-серый халат и снова поднял на нее глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36