просто уселся на траву и предоставил Спенсу возможность заработать деньги.
Теперь мы были на вершине успеха, на нас работали Корабль Номер Один и Корабль Номер Два. К сожалению, надолго растянуть удовольствие у меня не получилось, поскольку к промасленному Кораблю Номер Один уже направлялись пассажиры, желающие полетать. Я занял свое привычное место в кабине, и мы отправились в послеполуденное небо. До заката оставалось всего несколько часов, но мы поработали хорошо и успели прокатить двадцать три пассажира, прежде чем день сменился ночью.
В перерывах между полетами до меня долетали обрывки разговоров.
– Я двадцать пять лет пытался оторвать свою жену от земли, и вот сегодня она наконец поднялась в воздух в этом голубом самолете.
– Это настоящий полет. Вся современная авиация – это транспортировка, а это – настоящий полет.
– Я доволен, что вы, ребята, здесь очутились, ваше появление немало сделает для города.
В Кахоке я чувствовал себя так, словно вернулся домой. Забегаловка «Орбит» была все там же и в превосходном состоянии, все та же музыка из музыкального автомата, все те же молодые ребята, сидящие на бамперах своих автомобилей под теплым ночным небом.
– Это здорово, – сказал Спенс. – Не только деньги, просто поговорить с людьми. Чувствуешь, что действительно что-то для них делаешь.
Мы со Стью будто впервые увидели все это, увидели глазами другого пилота, слушая то, что он говорит. Приятно было наблюдать Спенсера Нельсона здесь, в ночной Кахоке, видеть, как его переполняет свежее ощущение радостей жизни странствующего пилота.
Глава 17
– У МАНЯ ПОДТЕКАЕТ МАСЛО! – Спенс озабоченно указал на крошечную струйку прозрачного масла, тянущуюся из-под кожуха двигателя.
– Вы хотите предложить на обмен маслоподтек, мистер Нельсон? – спросил я. – Хорошо. У меня есть несколько замечательных подтеков, которые могут вас заинтересовать…
– Твой двигатель и должен течь, – сказал он. – А в «Континентал» все должно быть плотно.
Его одолело беспокойство, и едва лишь показались первые лучи холодного утреннего солнца, он открутил нижний обтекатель на двигателе Тревлэйра.
Ну ладно, подумал я, если у нас будут ранние пассажиры, я их покатаю. Я вытащил свой ящик с инструментами и мы стали осматривать большой двигатель его самолета.
– Все такое новенькое, – промолвил он. – Вероятно, просто какие-то соединения разболтались и дали течь.
Отчасти это так и было. Несколько стыков в маслопроводе были слабо затянуты, их гайки пришлось повернуть на целый оборот, чтобы они встали на место.
– Теперь все должно быть в порядке, – сказал он после получаса возни. – Давай попробуем.
– Я заведу двигатель.
Я вставил ручку в соответствующую часть двигателя и подумал, что для хорошего стартового рывка она слишком маленькая и легкая.
– Она малость тонковата, эта заводная штуковина, – сказал Нельсон из кабины. – Когда вернусь домой, нужно будет ее усилить.
Я сделал три оборота и ручка переломилась в моих руках пополам.
– В чем дело? – спросил он.
– Спенс, дружище, боюсь, что тебе придется ее усилить прежде, чем ты вернешься домой.
– Неужели она поломалась?
– Так точно, сэр.
– Ладно, пойду найду в городе место, где ее заварят. Хотя с тем же успехом ее можно теперь выбросить.
Он подобрал обломки и направился в город. Если это будет у него единственная неполадка за два дня, то, пожалуй, у него весьма успешно получается быть бродячим пилотом.
Подкатил автомобиль, его водитель поглядел на самолеты.
– Вы на них летаете?
– Разумеется, – ответил я, подходя к окошку «шевроле». – Вы бы хотели прокатиться?
– Не знаю, – произнес он задумчиво.
Рядом с ним в машине сидела совершенно очаровательная молодая женщина, у нее были длинные черные волосы и огромные темные глаза.
– Утром город чертовски красив… воздух свеж и спокоен, – сказал я. – Кроме того, там вверху прохладнее.
Мужчину это заинтересовало, он заколебался на границе между обыденностью и приключением, но девушка, не промолвив ни слова, глянула на меня, словно испуганная лань.
– Как по-твоему, мне слетать? – спросил ее мужчина.
Ответа не последовало, ни единого слова. Она лишь едва заметно отрицательно покачала головой.
– Не помню пассажира, который бы не восхищался полетом, – если не понравится, получите свои деньги назад.
Я сам удивился этим словам. На самом деле мне было не важно, полетит мужчина или нет – позже пассажиров будет полно. Возврат денег – это был удачный ход, который, однако, до этого момента даже не приходил мне в голову. Мой мир и мир этой девушки схлестнулись, и мужчина был полем нашей битвы.
– Пожалуй, я слетаю. Это долго?
– Десять минут, – я победил, причем так быстро…
– Скоро вернусь, – сказал он девушке. Она испуганно посмотрела на него глубокими темными глазами, но все же не произнесла ни слова.
Мы летали десять минут, и я из любопытства то и дело поглядывал вниз, на «шевроле». Дверца машины не приоткрылась и в окне не виднелось лицо девушки, всматривающееся ввысь. Что-то непонятное с этой женщиной, и от этой мысли яркий летний день сделался каким-то мрачным и неуютным.
Приземлились мы нормально, абсолютно нормально, так же, как приземлялись все эти дни. Мы уже катились по траве на скорости где-то 40 миль в час, когда внутренний голос вдруг сказал мне: «Сверни вправо, уйди резко вправо». Непонятно, зачем это было нужно, но я послушался, сам этому удивившись.
В то мгновение, когда биплан подался вправо, слева от нас пронесся самолет, садящийся в противоположном направлении; двигался он со скоростью около 50 миль в час.
На момент я остолбенел, по телу моему пробежал холодок. Я не видел этого самолета, а он, ясное дело, не видел меня. Если бы мы не ушли вправо, скитаниям на биплане пришел бы быстрый и зрелищный конец. Тот другой самолет развернулся, снова поднялся в воздух и исчез. Я поблагодарил голос, эту ангельскую мысль, и решил, что поскольку инцидент исчерпан, лучше не придавать ему особого значения, а еще лучше, вообще о нем не говорить.
Мужчина вручил Стью три долларовые купюры и сел в свой автомобиль. Девушка не пошевелилась и не промолвила ни слова.
– Большое спасибо, – поблагодарил мой довольный пассажир, и укатил прочь вместе с этой странной загадочной личностью. Больше мы их не видели.
Спенс вернулся с заваренной ручкой. Новая рукоятка была из хорошего металла, так что выдержала бы вес целого самолета.
– Эта должна со своей работой справиться, – сказал он. – Давай еще раз попробуем.
Двигатель сразу же запустился, и он для проверки поднялся в воздух. Когда через десять минут он вернулся, у всасывающего патрубка были мельчайшие брызги масла.
– Ну и ну! – сказал он. – Все-таки я избавлюсь от этого масла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Теперь мы были на вершине успеха, на нас работали Корабль Номер Один и Корабль Номер Два. К сожалению, надолго растянуть удовольствие у меня не получилось, поскольку к промасленному Кораблю Номер Один уже направлялись пассажиры, желающие полетать. Я занял свое привычное место в кабине, и мы отправились в послеполуденное небо. До заката оставалось всего несколько часов, но мы поработали хорошо и успели прокатить двадцать три пассажира, прежде чем день сменился ночью.
В перерывах между полетами до меня долетали обрывки разговоров.
– Я двадцать пять лет пытался оторвать свою жену от земли, и вот сегодня она наконец поднялась в воздух в этом голубом самолете.
– Это настоящий полет. Вся современная авиация – это транспортировка, а это – настоящий полет.
– Я доволен, что вы, ребята, здесь очутились, ваше появление немало сделает для города.
В Кахоке я чувствовал себя так, словно вернулся домой. Забегаловка «Орбит» была все там же и в превосходном состоянии, все та же музыка из музыкального автомата, все те же молодые ребята, сидящие на бамперах своих автомобилей под теплым ночным небом.
– Это здорово, – сказал Спенс. – Не только деньги, просто поговорить с людьми. Чувствуешь, что действительно что-то для них делаешь.
Мы со Стью будто впервые увидели все это, увидели глазами другого пилота, слушая то, что он говорит. Приятно было наблюдать Спенсера Нельсона здесь, в ночной Кахоке, видеть, как его переполняет свежее ощущение радостей жизни странствующего пилота.
Глава 17
– У МАНЯ ПОДТЕКАЕТ МАСЛО! – Спенс озабоченно указал на крошечную струйку прозрачного масла, тянущуюся из-под кожуха двигателя.
– Вы хотите предложить на обмен маслоподтек, мистер Нельсон? – спросил я. – Хорошо. У меня есть несколько замечательных подтеков, которые могут вас заинтересовать…
– Твой двигатель и должен течь, – сказал он. – А в «Континентал» все должно быть плотно.
Его одолело беспокойство, и едва лишь показались первые лучи холодного утреннего солнца, он открутил нижний обтекатель на двигателе Тревлэйра.
Ну ладно, подумал я, если у нас будут ранние пассажиры, я их покатаю. Я вытащил свой ящик с инструментами и мы стали осматривать большой двигатель его самолета.
– Все такое новенькое, – промолвил он. – Вероятно, просто какие-то соединения разболтались и дали течь.
Отчасти это так и было. Несколько стыков в маслопроводе были слабо затянуты, их гайки пришлось повернуть на целый оборот, чтобы они встали на место.
– Теперь все должно быть в порядке, – сказал он после получаса возни. – Давай попробуем.
– Я заведу двигатель.
Я вставил ручку в соответствующую часть двигателя и подумал, что для хорошего стартового рывка она слишком маленькая и легкая.
– Она малость тонковата, эта заводная штуковина, – сказал Нельсон из кабины. – Когда вернусь домой, нужно будет ее усилить.
Я сделал три оборота и ручка переломилась в моих руках пополам.
– В чем дело? – спросил он.
– Спенс, дружище, боюсь, что тебе придется ее усилить прежде, чем ты вернешься домой.
– Неужели она поломалась?
– Так точно, сэр.
– Ладно, пойду найду в городе место, где ее заварят. Хотя с тем же успехом ее можно теперь выбросить.
Он подобрал обломки и направился в город. Если это будет у него единственная неполадка за два дня, то, пожалуй, у него весьма успешно получается быть бродячим пилотом.
Подкатил автомобиль, его водитель поглядел на самолеты.
– Вы на них летаете?
– Разумеется, – ответил я, подходя к окошку «шевроле». – Вы бы хотели прокатиться?
– Не знаю, – произнес он задумчиво.
Рядом с ним в машине сидела совершенно очаровательная молодая женщина, у нее были длинные черные волосы и огромные темные глаза.
– Утром город чертовски красив… воздух свеж и спокоен, – сказал я. – Кроме того, там вверху прохладнее.
Мужчину это заинтересовало, он заколебался на границе между обыденностью и приключением, но девушка, не промолвив ни слова, глянула на меня, словно испуганная лань.
– Как по-твоему, мне слетать? – спросил ее мужчина.
Ответа не последовало, ни единого слова. Она лишь едва заметно отрицательно покачала головой.
– Не помню пассажира, который бы не восхищался полетом, – если не понравится, получите свои деньги назад.
Я сам удивился этим словам. На самом деле мне было не важно, полетит мужчина или нет – позже пассажиров будет полно. Возврат денег – это был удачный ход, который, однако, до этого момента даже не приходил мне в голову. Мой мир и мир этой девушки схлестнулись, и мужчина был полем нашей битвы.
– Пожалуй, я слетаю. Это долго?
– Десять минут, – я победил, причем так быстро…
– Скоро вернусь, – сказал он девушке. Она испуганно посмотрела на него глубокими темными глазами, но все же не произнесла ни слова.
Мы летали десять минут, и я из любопытства то и дело поглядывал вниз, на «шевроле». Дверца машины не приоткрылась и в окне не виднелось лицо девушки, всматривающееся ввысь. Что-то непонятное с этой женщиной, и от этой мысли яркий летний день сделался каким-то мрачным и неуютным.
Приземлились мы нормально, абсолютно нормально, так же, как приземлялись все эти дни. Мы уже катились по траве на скорости где-то 40 миль в час, когда внутренний голос вдруг сказал мне: «Сверни вправо, уйди резко вправо». Непонятно, зачем это было нужно, но я послушался, сам этому удивившись.
В то мгновение, когда биплан подался вправо, слева от нас пронесся самолет, садящийся в противоположном направлении; двигался он со скоростью около 50 миль в час.
На момент я остолбенел, по телу моему пробежал холодок. Я не видел этого самолета, а он, ясное дело, не видел меня. Если бы мы не ушли вправо, скитаниям на биплане пришел бы быстрый и зрелищный конец. Тот другой самолет развернулся, снова поднялся в воздух и исчез. Я поблагодарил голос, эту ангельскую мысль, и решил, что поскольку инцидент исчерпан, лучше не придавать ему особого значения, а еще лучше, вообще о нем не говорить.
Мужчина вручил Стью три долларовые купюры и сел в свой автомобиль. Девушка не пошевелилась и не промолвила ни слова.
– Большое спасибо, – поблагодарил мой довольный пассажир, и укатил прочь вместе с этой странной загадочной личностью. Больше мы их не видели.
Спенс вернулся с заваренной ручкой. Новая рукоятка была из хорошего металла, так что выдержала бы вес целого самолета.
– Эта должна со своей работой справиться, – сказал он. – Давай еще раз попробуем.
Двигатель сразу же запустился, и он для проверки поднялся в воздух. Когда через десять минут он вернулся, у всасывающего патрубка были мельчайшие брызги масла.
– Ну и ну! – сказал он. – Все-таки я избавлюсь от этого масла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58