– Теперь снег появляется в Лесу каждую зиму. Но здесь и сейчас он еще никогда не падал, даже так далеко на севере… Когда мы впервые пришли сюда, снега не было круглый год.
Лицо Керморвана неожиданно помрачнело.
– Что вы хотите сказать мне, милорд?
Взгляд Корентина устремился вдаль над кронами деревьев.
– Разве ты не понимаешь? – Его голос стал ясным, с нотками горечи и отчаяния, разрывавшими сердце Элофа. – Это означает, что даже великая Сила может оставаться слепой к тому, чего она не хочет видеть! Это означает, что даже Тапиау может попасться в сети самообмана. Все, что он сделал для нас, было сделано им для того, чтобы помочь нам и спасти нас, сохранить, пусть даже как животных среди животных. Но даже в этом он терпит неудачу! К его границам подступают темные деревья Туонелы, а за ними – тундра и холодные пустоши, ровняющие путь для Льда.
Принц снова рассмеялся, и Элоф содрогнулся от звуков его смеха.
– В Лесу идет снег – там, где о нем раньше не слышали. Но там, куда приходит снег, зима становится более холодной, ледники в горах разрастаются, снеговая линия опускается все ниже… Холод будет ползти на юг, пока ледники не сойдут с вершин Менет-Айтена по этим самым склонам, чтобы встретиться со своими ледовыми собратьями с севера. Что тогда будет с Лесом? – Несмотря на смех, лицо Керморвана блестело от слез. – Зачем только я выжил, чтобы прийти к этому?
– Вы сказали почему, милорд, и я понял, – тихо сказал Элоф. – Для того чтобы передать свою мудрость – таково было ваше желание и ваша цель. Ради этой возможности вы долгие века боролись и стремились остаться собой. Посоветуйте нам теперь, как быть дальше?
Корентин обратил застывший взгляд на него.
– Все это стало возможным благодаря тебе. Слушайте же, какой совет я могу дать вам в муках и спешке! Вы должны бежать, и как можно скорее. На границах Леса его сила слабее всего. Присоединитесь к одной из охотничьих партий, которые сейчас готовятся к выступлению. Они будут охотиться на однорогов на северной окраине Леса.
– На северной? – тревожно спросила Иле. – Разве это не самый опасный путь?
– Да. Южный путь менее опасен – во всяком случае, так было в мое время. Именно этим путем лорд Вайда провел Эшу и ее сторонников, отплыв на юг от Морваннека к огромному заливу Мор Бостир, а потом поднявшись вверх по реке на границе Леса и южных пустошей. Трудный маршрут, но не столь опасный, как через эти деревья или мерзлые болота и тундру Туонелы. Но до южной окраины далеко, почти в три раза дальше, чем до северной, и путь лежит через самое сердце Леса. Вы не сможете скрыться от альфар или от еще худших стражей. Воспользуйтесь шансом, который у вас есть: бегите на север и продолжайте свой поиск!
– Ты должен отправиться с нами, – тихо сказал Керморван. В тусклом свете очага его фигура как будто выросла, сравнявшись с Корентином. – Рассеянным по свету детям Морвана на востоке и на западе понадобится Корентин Рудри, чтобы снова возглавить их.
Корентин медленно покачал головой; корона на шлеме заблестела и заискрилась среди теней.
– О нет! Не теперь, когда у них снова есть Керин Керморван! Ибо ты больше похож на него, чем можно было бы надеяться; правда, ты еще недостаточно веришь в себя. Глядя на тебя, я воистину начинаю верить, что Река время от времени снова выбрасывает нас на другой берег. Поэтому, наверное, страх перед ней и надежда обмануть ее – всего лишь иллюзия и жалкое заблуждение. Если так, то может случиться, что мы встретимся еще раз. Но не сейчас. Я пережил свое время и странно изменился, так что больше не могу противостоять опасностям этого мира. Тебе предстоит продолжить наше дело – родич, потомок, брат, достойный носитель нашего имени, – тебе и твоим друзьям, мудрым и отважным. Пусть вы преуспеете там, где нас постигла неудача! Прими мое благословение!
Керморван опустился на колени перед ним, но Корентин поднял его и сжал в крепком объятии.
Охваченный противоречивыми чувствами, Элоф выступил вперед, преклонил колено и опустил голову.
– Я не прошу вашего благословения, милорд! Только справедливости и прощения, если возможно, за мой обман и жестокую боль, которую я вам причинил. Но вы знаете, почему это было сделано.
Элоф осмелился посмотреть в глаза Корентину, и его замутило от страдания, которое он там увидел, – страдания разума, разорванного на части в немыслимом усилии обрести свободу.
– Я знаю, как никто другой, – промолвил принц, и вокруг него как будто сгустилась атмосфера высшей власти и правосудия из глубин времени, как это бывало с Керморваном. – Ты проницателен, молодой кузнец; ты обладаешь мудростью и силой не по годам. Ты совершил дело, равное которому было бы по силам немногим мастерам моего времени, если бы кто-то решился взяться на него. Сам ты считаешь это работой мастера?
Не в силах отвести взгляд от исполненных муки глаз Корентина, Элоф кивнул.
– Да, милорд. Все было так, как я задумал с самого начала – и вещь, и качества, запечатленные в ней. Но эта работа обошлась мне очень дорого.
– Тогда за эту работу, по старинному праву принцев из дома Морвана, я объявляю тебя прирожденным кузнецом, обученным и доказавшим свое искусство, мастером своей гильдии и ее таинств! – торжественно произнес Корентин. – Встань, мастер-кузнец, живи и благоденствуй!
Элоф неловко поднялся на ноги и ощутил на своем плече тяжелую руку Корентина.
– За это деяние я прощаю тебе муки, которые ты мне причинил. Но услышь приговор, который я налагаю на тебя в воздаяние содеянному! Ибо ты также обладаешь даром хитроумия и безжалостности; он уже сослужил тебе дурную службу и может сослужить еще раз. Предостерегаю от этого тебя и всех, кто тебе дорог. С этого дня ты будешь носить имя Элоф Валантор, что значит «Умелая Рука», но может означать и «Скрытая Рука». Носи его с честью, но не забывай о позоре! Прими его вместе с моим благословением!
Элоф сглотнул, хотя во рту у него было сухо.
– Да, милорд. И пусть я никогда не буду ценить свое мастерство больше, чем власть над собой и сокровенным желанием моего сердца.
– Да будет так, – кивнул Корентин.
Внезапно он отступил назад и посмотрел на лес, одетый в белое убранство под восходящей луной.
– Прощайте же! – тихо промолвил он. – Прощай, кузнец, чья мудрость неведома даже тебе самому! Прощай, искусный ремесленник и достойный гражданин! Прощай, принцесса нашего старшего рода! И ты, могучий воин, который мог бы стать королем в расцвете молодости и силы! Смотрите, как заканчивается жизнь! Вспоминайте обо мне!
Одним движением Корентин сорвал тяжелый шлем с головы и швырнул его через всю кузницу, где он с лязгом закатился в рдеющие угли очага. Рок вскрикнул и потянулся за щипцами, но Элоф остановил его решительным жестом и покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Лицо Керморвана неожиданно помрачнело.
– Что вы хотите сказать мне, милорд?
Взгляд Корентина устремился вдаль над кронами деревьев.
– Разве ты не понимаешь? – Его голос стал ясным, с нотками горечи и отчаяния, разрывавшими сердце Элофа. – Это означает, что даже великая Сила может оставаться слепой к тому, чего она не хочет видеть! Это означает, что даже Тапиау может попасться в сети самообмана. Все, что он сделал для нас, было сделано им для того, чтобы помочь нам и спасти нас, сохранить, пусть даже как животных среди животных. Но даже в этом он терпит неудачу! К его границам подступают темные деревья Туонелы, а за ними – тундра и холодные пустоши, ровняющие путь для Льда.
Принц снова рассмеялся, и Элоф содрогнулся от звуков его смеха.
– В Лесу идет снег – там, где о нем раньше не слышали. Но там, куда приходит снег, зима становится более холодной, ледники в горах разрастаются, снеговая линия опускается все ниже… Холод будет ползти на юг, пока ледники не сойдут с вершин Менет-Айтена по этим самым склонам, чтобы встретиться со своими ледовыми собратьями с севера. Что тогда будет с Лесом? – Несмотря на смех, лицо Керморвана блестело от слез. – Зачем только я выжил, чтобы прийти к этому?
– Вы сказали почему, милорд, и я понял, – тихо сказал Элоф. – Для того чтобы передать свою мудрость – таково было ваше желание и ваша цель. Ради этой возможности вы долгие века боролись и стремились остаться собой. Посоветуйте нам теперь, как быть дальше?
Корентин обратил застывший взгляд на него.
– Все это стало возможным благодаря тебе. Слушайте же, какой совет я могу дать вам в муках и спешке! Вы должны бежать, и как можно скорее. На границах Леса его сила слабее всего. Присоединитесь к одной из охотничьих партий, которые сейчас готовятся к выступлению. Они будут охотиться на однорогов на северной окраине Леса.
– На северной? – тревожно спросила Иле. – Разве это не самый опасный путь?
– Да. Южный путь менее опасен – во всяком случае, так было в мое время. Именно этим путем лорд Вайда провел Эшу и ее сторонников, отплыв на юг от Морваннека к огромному заливу Мор Бостир, а потом поднявшись вверх по реке на границе Леса и южных пустошей. Трудный маршрут, но не столь опасный, как через эти деревья или мерзлые болота и тундру Туонелы. Но до южной окраины далеко, почти в три раза дальше, чем до северной, и путь лежит через самое сердце Леса. Вы не сможете скрыться от альфар или от еще худших стражей. Воспользуйтесь шансом, который у вас есть: бегите на север и продолжайте свой поиск!
– Ты должен отправиться с нами, – тихо сказал Керморван. В тусклом свете очага его фигура как будто выросла, сравнявшись с Корентином. – Рассеянным по свету детям Морвана на востоке и на западе понадобится Корентин Рудри, чтобы снова возглавить их.
Корентин медленно покачал головой; корона на шлеме заблестела и заискрилась среди теней.
– О нет! Не теперь, когда у них снова есть Керин Керморван! Ибо ты больше похож на него, чем можно было бы надеяться; правда, ты еще недостаточно веришь в себя. Глядя на тебя, я воистину начинаю верить, что Река время от времени снова выбрасывает нас на другой берег. Поэтому, наверное, страх перед ней и надежда обмануть ее – всего лишь иллюзия и жалкое заблуждение. Если так, то может случиться, что мы встретимся еще раз. Но не сейчас. Я пережил свое время и странно изменился, так что больше не могу противостоять опасностям этого мира. Тебе предстоит продолжить наше дело – родич, потомок, брат, достойный носитель нашего имени, – тебе и твоим друзьям, мудрым и отважным. Пусть вы преуспеете там, где нас постигла неудача! Прими мое благословение!
Керморван опустился на колени перед ним, но Корентин поднял его и сжал в крепком объятии.
Охваченный противоречивыми чувствами, Элоф выступил вперед, преклонил колено и опустил голову.
– Я не прошу вашего благословения, милорд! Только справедливости и прощения, если возможно, за мой обман и жестокую боль, которую я вам причинил. Но вы знаете, почему это было сделано.
Элоф осмелился посмотреть в глаза Корентину, и его замутило от страдания, которое он там увидел, – страдания разума, разорванного на части в немыслимом усилии обрести свободу.
– Я знаю, как никто другой, – промолвил принц, и вокруг него как будто сгустилась атмосфера высшей власти и правосудия из глубин времени, как это бывало с Керморваном. – Ты проницателен, молодой кузнец; ты обладаешь мудростью и силой не по годам. Ты совершил дело, равное которому было бы по силам немногим мастерам моего времени, если бы кто-то решился взяться на него. Сам ты считаешь это работой мастера?
Не в силах отвести взгляд от исполненных муки глаз Корентина, Элоф кивнул.
– Да, милорд. Все было так, как я задумал с самого начала – и вещь, и качества, запечатленные в ней. Но эта работа обошлась мне очень дорого.
– Тогда за эту работу, по старинному праву принцев из дома Морвана, я объявляю тебя прирожденным кузнецом, обученным и доказавшим свое искусство, мастером своей гильдии и ее таинств! – торжественно произнес Корентин. – Встань, мастер-кузнец, живи и благоденствуй!
Элоф неловко поднялся на ноги и ощутил на своем плече тяжелую руку Корентина.
– За это деяние я прощаю тебе муки, которые ты мне причинил. Но услышь приговор, который я налагаю на тебя в воздаяние содеянному! Ибо ты также обладаешь даром хитроумия и безжалостности; он уже сослужил тебе дурную службу и может сослужить еще раз. Предостерегаю от этого тебя и всех, кто тебе дорог. С этого дня ты будешь носить имя Элоф Валантор, что значит «Умелая Рука», но может означать и «Скрытая Рука». Носи его с честью, но не забывай о позоре! Прими его вместе с моим благословением!
Элоф сглотнул, хотя во рту у него было сухо.
– Да, милорд. И пусть я никогда не буду ценить свое мастерство больше, чем власть над собой и сокровенным желанием моего сердца.
– Да будет так, – кивнул Корентин.
Внезапно он отступил назад и посмотрел на лес, одетый в белое убранство под восходящей луной.
– Прощайте же! – тихо промолвил он. – Прощай, кузнец, чья мудрость неведома даже тебе самому! Прощай, искусный ремесленник и достойный гражданин! Прощай, принцесса нашего старшего рода! И ты, могучий воин, который мог бы стать королем в расцвете молодости и силы! Смотрите, как заканчивается жизнь! Вспоминайте обо мне!
Одним движением Корентин сорвал тяжелый шлем с головы и швырнул его через всю кузницу, где он с лязгом закатился в рдеющие угли очага. Рок вскрикнул и потянулся за щипцами, но Элоф остановил его решительным жестом и покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124