А если ни один совет его не устраивал, он не боялся принять решение самостоятельно.
Монах не ожидал вопроса и даже вздрогнул от неожиданности. Зная напористость герцога, услышав, что тот попросил соглядатая вызвать Кореллу, фра Серафино сложил два и два, получив, как он полагал, правильный ответ.
— Надо послать вооруженный отряд и выкурить его из Пьевано.
— Отряд… десять всадников, пятьдесят пехотинцев… Гм-м… А если Пьевано поднимет мосты и окажет сопротивление?
— Вы пошлете еще двадцать всадников и пушку.
Герцог, улыбаясь, смотрел на монаха.
— Ваши слова, фра Серафино, показывают, как мало вы знаете о Пьевано, а в людях разбираетесь и того хуже. И уж, наверное, вообще ничего не можете сказать о женщинах?
— Помилуй Бог! — монах в ужасе замахал руками.
— Значит, в этом вопросе в советники вас брать нельзя. А я-то надеялся, что вы сможете вообразить себя женщиной.
— Вообразить себя женщиной? — глаза фра Серафино вылезли из орбит.
— Тогда вы смогли бы сказать, как надобно поступать мужчине, чтобы как можно скорее задурить вам голову. Видите ли, Пьевано — это горы и леса. Места глухие. И при желании там можно спрятать не только Маттео Орсини, но и целую армию. И я не хочу понапрасну тревожить графа Альмерико, не убедившись, что тот, кого мы ищем, действительно скрывается у него. Вы понимаете, что сделать это ой как непросто. Поэтому мне нужен человек бессердечный, не ведающий, что такое угрызения совести. Негодяй, которым движет лишь собственное честолюбие. Которому безразлично все, кроме личной выгоды. Да еще он должен быть приятной наружности, умеющий очаровать женщину и завоевать ее доверие. Где же мне найти такое чудо?
Фра Серафино не успел ответить, ибо в зал, бряцая шпорами, вошел бородатый, смуглокожий Корелла, едва ли не самый преданный капитан Чезаре Борджа.
Герцог повернулся к Корелле, долго смотрел на него, потом покачал головой.
— Нет, ты для этого не подойдешь. Ты солдат, а не придворный. С мечом ты управляешься куда лучше, чем с лютней, да и красотой не блещешь. Будь вы женщиной, фра Серафино, понравился бы вам такой кавалер?
— Я не женщина, ваша светлость…
— Это и так ясно.
— Не знаю, о чем бы я думал, будь я женщиной. Скорее всего, ни о чем. Женщины вообще не думают.
— Да вы женоненавистник, — хмыкнул Борджа,
— И слава Богу, — фра Серафино истово перекрестился.
Герцог вновь повернулся к своему капитану.
— Нет, — вновь он покачал головой. — Прежде чем взяться за работу, нужно выбрать подходящий инструмент. Ты, Микеле, не сгодишься. Мне нужен симпатичный, жадный, беспринципный негодяй, который сможет и постоять за себя, и сложить сонет. Где мне найти такого человека? Я мог бы поручить это дело Ферранте да Исола , да бедолага пал жертвой своей же шутки.
— Какое дело, ваша светлость? — полюбопытствовал Корелла.
— Подробностями я могу поделиться лишь с тем, кому его поручу. Если, конечно, найду достойного исполнителя. Рамирес здесь?
— Он в Урбино, мой господин. Но Панталеоне дельи Уберти в Ассизи, а он, похоже, в точности отвечает вашим требованиям.
Герцог задумался.
— Пришли его ко мне, — последовал короткий приказ, и Корелла, поклонившись, удалился.
Чезаре прохаживался перед камином, пока не прибыл Панталеоне, высокий, симпатичный молодой человек, черноволосый, черноглазый, с военной выправкой, но не потерявший при этом очарования юности.
Разговор длился недолго.
— Судя по полученным мной сведениям, я готов поставить тысячу дукатов против подковы, что Маттео Орсини прячется у своего дяди в Пьевано. Я предлагаю эту тысячу дукатов за его голову. Поезжай туда и заработай их.
Приказ герцога застал Панталеоне врасплох.
— Сколько я могу взять с собой солдат? — только и промямлил он.
— Сколько хочешь. Но учти, что силой тут не возьмешь. Едва появятся солдаты, Маттео, если он-таки там, уйдет в леса, и отыскать его не удастся. Поработать придется головой, а не мечом. В Пьевано есть женщина, которая любит Маттео или которую любит он.
Подумай, что можно сделать. Корелла полагает, что у тебя хватит ума справиться с этим заданием. Докажи, что он прав, а я позабочусь о твоем будущем, — и взмахом руки герцог отпустил Панталеоне с сотней незаданных вопросов.
Фра Серафино задумчиво почесывал нос пером.
— Я бы не доверил этому юноше женщину, а на месте женщины никогда не доверился бы ему, — поделился он с герцогом своими наблюдениями. — Очень уж у него полные губы.
— Потому-то я и выбрал его, — последовал ответ.
— В руках женщины он станет податлив, как воск, — продолжал монах.
— Тысяча дукатов не даст ему растаять.
Но монах придерживался противоположного мнения.
— Женские чары плавят и золото.
Герцог коротко зыркнул на него.
— Вы, оказывается, знаток женщин, фра Серафино, — на том дискуссия и закончилась.
Глава 2
Панталеоне дельи Уберти прибыл в Пьевано вместе со снегопадом, навалившимся на горные отроги. Из Ассизи он выехал в сопровождении десяти кавалеристов, но оставил их в небольшом городке в паре лиг от Пьевано с приказом разбиться на пары и тройки и на следующий день последовать за ним. Остановиться в Пьевано на разных постоялых дворах и не показывать вида, что они знают друг друга. Трое из них должны были поселиться в «Остерия дель Торо», с тем чтобы кто-то из троицы находился там постоянно, дабы Панталеоне мог найти его и отдать приказ для всех остальных.
Мессер Панталеоне, как мы видим, придавал должное значение подготовке операции.
Лошадь его также осталась с солдатами, и несколько часов спустя, засыпанный снегом, он миновал подъемный мост в замок, уставший, продрогший, едва держащийся на ногах. После короткой беседы со слугой, тот провел его к графу Альмерико. Представ перед ним, Панталеоне срывающимся голосом возблагодарил Бога за дарованное ему убежище.
— За мной гонятся, мой господин, — солгал он. — Кровавый деспот Валентино жаждет прибавить и меня к множеству убиенных им.
Слабые руки правителя Пьевано сжали подлокотники кресла. Из-за седых кустистых бровей его черные глаза буравили незнакомца. Он знал, о каких убиенных упомянул мессер Панталеоне, так что спрашивать его об этом нужды не было. Отгородившись книгами от мирской суеты, он, однако, оставался Орсини и не мог безразлично взирать на то, как льется кровь его рода. И когда перед ним предстал человек, судя по всему, только что вырвавшийся из гущи борьбы, он не мог не принять его с распростертыми объятиями.
Впрочем, естественное для Альмерико Орсини, для других в те дни, когда человеческая жизнь не стоила ни гроша и чьи-то неудачи мало кого волновали, казалось аномальным. Вот и теперь старый граф прежде всего подумал о том, что незнакомец едва держится на ногах от усталости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Монах не ожидал вопроса и даже вздрогнул от неожиданности. Зная напористость герцога, услышав, что тот попросил соглядатая вызвать Кореллу, фра Серафино сложил два и два, получив, как он полагал, правильный ответ.
— Надо послать вооруженный отряд и выкурить его из Пьевано.
— Отряд… десять всадников, пятьдесят пехотинцев… Гм-м… А если Пьевано поднимет мосты и окажет сопротивление?
— Вы пошлете еще двадцать всадников и пушку.
Герцог, улыбаясь, смотрел на монаха.
— Ваши слова, фра Серафино, показывают, как мало вы знаете о Пьевано, а в людях разбираетесь и того хуже. И уж, наверное, вообще ничего не можете сказать о женщинах?
— Помилуй Бог! — монах в ужасе замахал руками.
— Значит, в этом вопросе в советники вас брать нельзя. А я-то надеялся, что вы сможете вообразить себя женщиной.
— Вообразить себя женщиной? — глаза фра Серафино вылезли из орбит.
— Тогда вы смогли бы сказать, как надобно поступать мужчине, чтобы как можно скорее задурить вам голову. Видите ли, Пьевано — это горы и леса. Места глухие. И при желании там можно спрятать не только Маттео Орсини, но и целую армию. И я не хочу понапрасну тревожить графа Альмерико, не убедившись, что тот, кого мы ищем, действительно скрывается у него. Вы понимаете, что сделать это ой как непросто. Поэтому мне нужен человек бессердечный, не ведающий, что такое угрызения совести. Негодяй, которым движет лишь собственное честолюбие. Которому безразлично все, кроме личной выгоды. Да еще он должен быть приятной наружности, умеющий очаровать женщину и завоевать ее доверие. Где же мне найти такое чудо?
Фра Серафино не успел ответить, ибо в зал, бряцая шпорами, вошел бородатый, смуглокожий Корелла, едва ли не самый преданный капитан Чезаре Борджа.
Герцог повернулся к Корелле, долго смотрел на него, потом покачал головой.
— Нет, ты для этого не подойдешь. Ты солдат, а не придворный. С мечом ты управляешься куда лучше, чем с лютней, да и красотой не блещешь. Будь вы женщиной, фра Серафино, понравился бы вам такой кавалер?
— Я не женщина, ваша светлость…
— Это и так ясно.
— Не знаю, о чем бы я думал, будь я женщиной. Скорее всего, ни о чем. Женщины вообще не думают.
— Да вы женоненавистник, — хмыкнул Борджа,
— И слава Богу, — фра Серафино истово перекрестился.
Герцог вновь повернулся к своему капитану.
— Нет, — вновь он покачал головой. — Прежде чем взяться за работу, нужно выбрать подходящий инструмент. Ты, Микеле, не сгодишься. Мне нужен симпатичный, жадный, беспринципный негодяй, который сможет и постоять за себя, и сложить сонет. Где мне найти такого человека? Я мог бы поручить это дело Ферранте да Исола , да бедолага пал жертвой своей же шутки.
— Какое дело, ваша светлость? — полюбопытствовал Корелла.
— Подробностями я могу поделиться лишь с тем, кому его поручу. Если, конечно, найду достойного исполнителя. Рамирес здесь?
— Он в Урбино, мой господин. Но Панталеоне дельи Уберти в Ассизи, а он, похоже, в точности отвечает вашим требованиям.
Герцог задумался.
— Пришли его ко мне, — последовал короткий приказ, и Корелла, поклонившись, удалился.
Чезаре прохаживался перед камином, пока не прибыл Панталеоне, высокий, симпатичный молодой человек, черноволосый, черноглазый, с военной выправкой, но не потерявший при этом очарования юности.
Разговор длился недолго.
— Судя по полученным мной сведениям, я готов поставить тысячу дукатов против подковы, что Маттео Орсини прячется у своего дяди в Пьевано. Я предлагаю эту тысячу дукатов за его голову. Поезжай туда и заработай их.
Приказ герцога застал Панталеоне врасплох.
— Сколько я могу взять с собой солдат? — только и промямлил он.
— Сколько хочешь. Но учти, что силой тут не возьмешь. Едва появятся солдаты, Маттео, если он-таки там, уйдет в леса, и отыскать его не удастся. Поработать придется головой, а не мечом. В Пьевано есть женщина, которая любит Маттео или которую любит он.
Подумай, что можно сделать. Корелла полагает, что у тебя хватит ума справиться с этим заданием. Докажи, что он прав, а я позабочусь о твоем будущем, — и взмахом руки герцог отпустил Панталеоне с сотней незаданных вопросов.
Фра Серафино задумчиво почесывал нос пером.
— Я бы не доверил этому юноше женщину, а на месте женщины никогда не доверился бы ему, — поделился он с герцогом своими наблюдениями. — Очень уж у него полные губы.
— Потому-то я и выбрал его, — последовал ответ.
— В руках женщины он станет податлив, как воск, — продолжал монах.
— Тысяча дукатов не даст ему растаять.
Но монах придерживался противоположного мнения.
— Женские чары плавят и золото.
Герцог коротко зыркнул на него.
— Вы, оказывается, знаток женщин, фра Серафино, — на том дискуссия и закончилась.
Глава 2
Панталеоне дельи Уберти прибыл в Пьевано вместе со снегопадом, навалившимся на горные отроги. Из Ассизи он выехал в сопровождении десяти кавалеристов, но оставил их в небольшом городке в паре лиг от Пьевано с приказом разбиться на пары и тройки и на следующий день последовать за ним. Остановиться в Пьевано на разных постоялых дворах и не показывать вида, что они знают друг друга. Трое из них должны были поселиться в «Остерия дель Торо», с тем чтобы кто-то из троицы находился там постоянно, дабы Панталеоне мог найти его и отдать приказ для всех остальных.
Мессер Панталеоне, как мы видим, придавал должное значение подготовке операции.
Лошадь его также осталась с солдатами, и несколько часов спустя, засыпанный снегом, он миновал подъемный мост в замок, уставший, продрогший, едва держащийся на ногах. После короткой беседы со слугой, тот провел его к графу Альмерико. Представ перед ним, Панталеоне срывающимся голосом возблагодарил Бога за дарованное ему убежище.
— За мной гонятся, мой господин, — солгал он. — Кровавый деспот Валентино жаждет прибавить и меня к множеству убиенных им.
Слабые руки правителя Пьевано сжали подлокотники кресла. Из-за седых кустистых бровей его черные глаза буравили незнакомца. Он знал, о каких убиенных упомянул мессер Панталеоне, так что спрашивать его об этом нужды не было. Отгородившись книгами от мирской суеты, он, однако, оставался Орсини и не мог безразлично взирать на то, как льется кровь его рода. И когда перед ним предстал человек, судя по всему, только что вырвавшийся из гущи борьбы, он не мог не принять его с распростертыми объятиями.
Впрочем, естественное для Альмерико Орсини, для других в те дни, когда человеческая жизнь не стоила ни гроша и чьи-то неудачи мало кого волновали, казалось аномальным. Вот и теперь старый граф прежде всего подумал о том, что незнакомец едва держится на ногах от усталости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45