Не могу избавиться от впечатления, что
эти травоядные - мясные стада, домашний скот динозавров разумных. И еще
одно. При нападении хищников эти разумные их попросту изгоняют. Не
охотятся на них, никак их не отпугивают, просто выходят на видное место и
спокойно себе садятся. И как только хищники это видят, их охватывает вроде
бы беспричинное беспокойство, и какое-то время спустя они уходят прочь.
- Гипноз? Какое-то умственное воздействие?
- Все возможно.
- Но это не обязательно интеллект. Это может быть просто-напросто
благоприобретенный жизненный навык.
- Мне так почему-то не кажется. Они не только стерегут стада и
отгоняют хищников - они частенько сидят группами сами по себе. Точно, как
беседующие люди. Именно такое у меня создалось впечатление - они сидят и
беседуют. Никаких стадных привычек, никаких шумных игрищ, никакой возни,
ничего похожего. И, по-видимому, почти никаких физических контактов - ни
хлопков, ни ласк, ни прямых прикосновений. Словно они ни в чем таком не
нуждаются. Однако они танцуют. Какие-то ритуальные танцы, хоть и без
музыки. У них нет инструментов, чтоб извлекать музыку. И вообще никакой
материальной культуры. У них нет рук, чтобы изготовить какие бы то ни было
предметы культуры. А может, им и не нужны ни станки, ни оружие, ни
музыкальные инструменты. И в то же время очевидно, что у них есть
святилища. Места, куда они отправляются поодиночке или малыми группами
размышлять, а возможно, молиться. Мне известно одно такое место, но могут
быть и другие. Ни идолов, ни предметов поклонения. Просто уединенное
место, хотя в нем, по всем признакам, есть что-то особенное. Они посещают
его год за годом. Пробили к нему тропу и утоптали ее за столетия. Не видно
ни молитвенных бдений, ни каких-либо обязательных ритуалов. Приходят и
сидят. В самое разное время. В этом мире воскресные службы не установлены.
По-моему, они ходят в святилище тогда и только тогда, когда у них
возникает в том нужна.
- От такого просто дрожь берет, - сказал Лэтимер.
- Да, не спорю, - согласился Саттон. И опять посмотрел на часы.
- Что-то мне остро хочется выпить. А вам?
- Да, - ответил Лэтимер. - Рюмка мне, чувствую, не повредит.
Теперь, сказал он себе, я знаю гораздо больше, чем раньше. Я знаю,
как заменяют прислугу в доме на берегу и откуда поступают припасы.
Совершенно очевидно, что всем и всеми распоряжаются и управляют из этого
центра. Из первичного мира периодически поступают товары и персонал, а все
остальное решается здесь.
Что приводило в недоумение, так это позиция Саттона. Тот, по всей
видимости, был доволен своим положением и нисколько не возмущен ссылкой в
этот мир. "Они вовсе не безмозглые чудища", заявил Саттон, намекая, что
руководители проекта - рассудительные люди, озабоченные интересами
общества. Он пребывал в убеждении, что задуманная им книга будет
опубликована и реабилитирует его посмертно. А еще, напомнил себе Лэтимер,
у Инид пропали стихи, а у Дороти - роман. Может статься, стихи и роман
оценены кем-то как шедевры, которые нельзя утратить, и уже опубликованы в
первичном мире, допустим, под псевдонимом?
А что случилось с теми кто вел исследования, приведшие к открытию
альтернативных миров, кто придумал, как достичь их и заселить? Уж
кого-кого, а этих отселили из первичного мира в самую первую очередь -
они-то действительно ставили секретность проекта под угрозу. Вероятно,
ныне они в отставке, живут помещиками на каком-нибудь из открытых ими
миров.
Вслед за Саттоном Лэтимер обогнул одну из рощиц, щедро рассыпанных по
парку, и тогда услышал отдаленный гомон: где-то счастливо резвились,
играли дети.
- Вот и уроки кончились, - заметил Саттон. - В ближайший час
ребятишки здесь - полные хозяева.
- С вашего разрешения, - произнес Лэтимер, - еще один вопрос. Во всех
этих альтернативных мирах есть ли свои собственные туземцы? Обнаружены там
представители рас, отличных от вашей?
- Насколько мне известно, - ответил Саттон, - человек появился лишь
однажды, в первичном мире. Но я, наверное, не в состоянии полностью ввести
вас в курс дела. Допускаю, что я и сам многого не знаю. Слишком занят по
прямой своей специальности, и пытаться что-то выяснить за ее пределами не
остается времени. То, чем я поделился, отрывочные сведения, почерпнутые из
случайных разговоров. Я даже не знаю, сколько всего альтернативных миров,
не знаю, во многих ли мирах учреждены станции. Правда, знаю, что в мире
бескрылых гагарок есть и другие станции, помимо дома на берегу.
- Под станциями вы подразумеваете места, где содержатся нежелательные
элементы.
- Вы прибегаете к очень жестким формулировкам, мистер Лэтимер, но, в
общем, вы правы. А по поводу появления человека где-либо, кроме нашей с
вами Земли, не думаю, что такое предположение вероятно. Мне сдается, что и
в одном-то мире человек появился лишь в результате серии счастливых
случайностей. Вдуматься пристально - у него не было настоящего права на
перспективное развитие. Человек - своего роли эволюционная ошибка.
- А разум? Разум развился в первичном мире, в вы доказываете, что и
здесь тоже. Нельзя ли предположить, что эволюция нацелена на возникновение
разума и добивается этой цели в какой бы то ни было форме в каждом из
миров? С чего вы взяли, что в мире бескрылых гагарок нет разума? Вокруг
дома на берегу обследовано всего-то пять-шесть квадратных миль. Да и
вокруг других станций, вероятно, не больше.
- Вы задаете немыслимые вопросы, - сухо ответил Саттон. - При всем
желании ответить на них не могу. Они наконец, достигли точки, откуда
здание центра было видно полностью. Да, теперь здесь было людно. Мужчины и
женщины прогуливались, грелись на солнышке, валялись на траве. На террасах
составилось несколько увлеченно беседующих компаний. Повсюду носились
дети, играющие в свои беззаботные игры. И вдруг шедший впереди Саттон
остановился так резко, что Лэтимер с трудом уклонился от столкновения, и
показал куда-то:
- Вон они, легки на помине!
Лэтимер послушно взглянул в указанном направлении, но не заметил
ничего необычного.
- Кто? Где?
- На вершине холма, сразу за северными воротами...
Спустя секунду-другую Лэтимер различил дюжину прижавших к земле
фигурок: они оседлали тот самый холм, откуда всего несколько часов назад
он катился кубарем вниз, к воротам, в поисках убежища. Фигурки были
слишком далеко, чтобы рассмотреть их толком. Пожалуй, они слегка
напоминали рептилий и казались угольно-черными, но был ли это естественный
цвет их кожи или обман зрения, порожденный тем, что приходилось смотреть
против солнца, художник решить не смог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
эти травоядные - мясные стада, домашний скот динозавров разумных. И еще
одно. При нападении хищников эти разумные их попросту изгоняют. Не
охотятся на них, никак их не отпугивают, просто выходят на видное место и
спокойно себе садятся. И как только хищники это видят, их охватывает вроде
бы беспричинное беспокойство, и какое-то время спустя они уходят прочь.
- Гипноз? Какое-то умственное воздействие?
- Все возможно.
- Но это не обязательно интеллект. Это может быть просто-напросто
благоприобретенный жизненный навык.
- Мне так почему-то не кажется. Они не только стерегут стада и
отгоняют хищников - они частенько сидят группами сами по себе. Точно, как
беседующие люди. Именно такое у меня создалось впечатление - они сидят и
беседуют. Никаких стадных привычек, никаких шумных игрищ, никакой возни,
ничего похожего. И, по-видимому, почти никаких физических контактов - ни
хлопков, ни ласк, ни прямых прикосновений. Словно они ни в чем таком не
нуждаются. Однако они танцуют. Какие-то ритуальные танцы, хоть и без
музыки. У них нет инструментов, чтоб извлекать музыку. И вообще никакой
материальной культуры. У них нет рук, чтобы изготовить какие бы то ни было
предметы культуры. А может, им и не нужны ни станки, ни оружие, ни
музыкальные инструменты. И в то же время очевидно, что у них есть
святилища. Места, куда они отправляются поодиночке или малыми группами
размышлять, а возможно, молиться. Мне известно одно такое место, но могут
быть и другие. Ни идолов, ни предметов поклонения. Просто уединенное
место, хотя в нем, по всем признакам, есть что-то особенное. Они посещают
его год за годом. Пробили к нему тропу и утоптали ее за столетия. Не видно
ни молитвенных бдений, ни каких-либо обязательных ритуалов. Приходят и
сидят. В самое разное время. В этом мире воскресные службы не установлены.
По-моему, они ходят в святилище тогда и только тогда, когда у них
возникает в том нужна.
- От такого просто дрожь берет, - сказал Лэтимер.
- Да, не спорю, - согласился Саттон. И опять посмотрел на часы.
- Что-то мне остро хочется выпить. А вам?
- Да, - ответил Лэтимер. - Рюмка мне, чувствую, не повредит.
Теперь, сказал он себе, я знаю гораздо больше, чем раньше. Я знаю,
как заменяют прислугу в доме на берегу и откуда поступают припасы.
Совершенно очевидно, что всем и всеми распоряжаются и управляют из этого
центра. Из первичного мира периодически поступают товары и персонал, а все
остальное решается здесь.
Что приводило в недоумение, так это позиция Саттона. Тот, по всей
видимости, был доволен своим положением и нисколько не возмущен ссылкой в
этот мир. "Они вовсе не безмозглые чудища", заявил Саттон, намекая, что
руководители проекта - рассудительные люди, озабоченные интересами
общества. Он пребывал в убеждении, что задуманная им книга будет
опубликована и реабилитирует его посмертно. А еще, напомнил себе Лэтимер,
у Инид пропали стихи, а у Дороти - роман. Может статься, стихи и роман
оценены кем-то как шедевры, которые нельзя утратить, и уже опубликованы в
первичном мире, допустим, под псевдонимом?
А что случилось с теми кто вел исследования, приведшие к открытию
альтернативных миров, кто придумал, как достичь их и заселить? Уж
кого-кого, а этих отселили из первичного мира в самую первую очередь -
они-то действительно ставили секретность проекта под угрозу. Вероятно,
ныне они в отставке, живут помещиками на каком-нибудь из открытых ими
миров.
Вслед за Саттоном Лэтимер обогнул одну из рощиц, щедро рассыпанных по
парку, и тогда услышал отдаленный гомон: где-то счастливо резвились,
играли дети.
- Вот и уроки кончились, - заметил Саттон. - В ближайший час
ребятишки здесь - полные хозяева.
- С вашего разрешения, - произнес Лэтимер, - еще один вопрос. Во всех
этих альтернативных мирах есть ли свои собственные туземцы? Обнаружены там
представители рас, отличных от вашей?
- Насколько мне известно, - ответил Саттон, - человек появился лишь
однажды, в первичном мире. Но я, наверное, не в состоянии полностью ввести
вас в курс дела. Допускаю, что я и сам многого не знаю. Слишком занят по
прямой своей специальности, и пытаться что-то выяснить за ее пределами не
остается времени. То, чем я поделился, отрывочные сведения, почерпнутые из
случайных разговоров. Я даже не знаю, сколько всего альтернативных миров,
не знаю, во многих ли мирах учреждены станции. Правда, знаю, что в мире
бескрылых гагарок есть и другие станции, помимо дома на берегу.
- Под станциями вы подразумеваете места, где содержатся нежелательные
элементы.
- Вы прибегаете к очень жестким формулировкам, мистер Лэтимер, но, в
общем, вы правы. А по поводу появления человека где-либо, кроме нашей с
вами Земли, не думаю, что такое предположение вероятно. Мне сдается, что и
в одном-то мире человек появился лишь в результате серии счастливых
случайностей. Вдуматься пристально - у него не было настоящего права на
перспективное развитие. Человек - своего роли эволюционная ошибка.
- А разум? Разум развился в первичном мире, в вы доказываете, что и
здесь тоже. Нельзя ли предположить, что эволюция нацелена на возникновение
разума и добивается этой цели в какой бы то ни было форме в каждом из
миров? С чего вы взяли, что в мире бескрылых гагарок нет разума? Вокруг
дома на берегу обследовано всего-то пять-шесть квадратных миль. Да и
вокруг других станций, вероятно, не больше.
- Вы задаете немыслимые вопросы, - сухо ответил Саттон. - При всем
желании ответить на них не могу. Они наконец, достигли точки, откуда
здание центра было видно полностью. Да, теперь здесь было людно. Мужчины и
женщины прогуливались, грелись на солнышке, валялись на траве. На террасах
составилось несколько увлеченно беседующих компаний. Повсюду носились
дети, играющие в свои беззаботные игры. И вдруг шедший впереди Саттон
остановился так резко, что Лэтимер с трудом уклонился от столкновения, и
показал куда-то:
- Вон они, легки на помине!
Лэтимер послушно взглянул в указанном направлении, но не заметил
ничего необычного.
- Кто? Где?
- На вершине холма, сразу за северными воротами...
Спустя секунду-другую Лэтимер различил дюжину прижавших к земле
фигурок: они оседлали тот самый холм, откуда всего несколько часов назад
он катился кубарем вниз, к воротам, в поисках убежища. Фигурки были
слишком далеко, чтобы рассмотреть их толком. Пожалуй, они слегка
напоминали рептилий и казались угольно-черными, но был ли это естественный
цвет их кожи или обман зрения, порожденный тем, что приходилось смотреть
против солнца, художник решить не смог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17