— Вам открыл Бертран?
— Нет, я сам, — спокойно отвечаю я. — В этом доме все спят… Полагаю, Бертран — это сторож?
— Да.
Он направляется в глубь холла.
— Мы вернулись из кино, — объясняет он. — У нас сегодня выходной…
Я иду за ним. Горничная тоже. Мы идем по дому гуськом, как три утки.
— Где спит Бертран? — спрашиваю я.
— На раскладушке, в кабинете месье.
— Может, он вышел?
— Бертран никогда не выходит по вечерам!
— А босс?
— Господин профессор?
— Да.
— Сегодня вечером он лег рано. В последнее время он очень у стает…
Мы входим в кабинет. Там действительно стоит раскладушка, а на ней дрыхнет Бертран. Это усатый здоровяк, который храпит, как “Констелласьон”. Я его трясу, но это все равно что будить столб высоковольтной линии.
Я замечаю возле кровати бутылочку.
— Ваш Бертран надрался! — говорю я паре.
— Он? Не может быть! Он выпивает немного во время болезни, но пьяным я его никогда не видел, — сообщает мужчина.
Я открываю пузырек, подношу к носу и, кроме запаха виноградной водки, чувствую сладковатый запах.
— Его усыпили, — объясняю я. — Где спальня профессора?
— Сюда! — икает горничная, чей испуг усиливается. На этот раз мы бежим. Комната профессора пуста.
Кровать разобрана. Один стул опрокинут, на подушке несколько капель крови.
— Его здесь нет, — замечает слуга, который явно силен в дедукции.
Действительно, изобретателя ракет и след простыл.
— Он вышел, — недоверчиво бормочет служанка.
— Думаю, его скорее похитили, — говорю я ей. Лакей смотрит на меня отсутствующим взглядом.
— Похитили? — блеет он.
— Разуй глазки, малыш!
— Да, — соглашается он, — этот беспорядок…
— Правильно, беспорядок, но не только… Я указываю на роскошную вставную челюсть, плавающую в стакане воды.
— Человек, выходящий прогуляться, не оставляет дома свой прибор для раскалывания орехов.
Глава 7
Так, теперь исчез профессор Стивенс Когда большой патрон узнает, как идет мое расследование, он решит, что я стал ему так же полезен, как кресло-качалка ужу! И будет прав. Лично я, будь у меня такой тупой сотрудник, послал бы его к чертовой матери.
Разумеется, слуги (они муж и жена) не могут мне сообщить ничего дельного. Вечером по вторникам они ходят в кино. Такая у них привычка. В этот день хибара остается под присмотром Бертрана.
— А секретарша? — вкрадчиво спрашиваю я.
— Мадемуазель Хелена?
— Да.
— Она ушла. Она вообще редко здесь ночует…
— Что она из себя представляет?
Они пожимают плечами. В головах этих людей столько же мозгов, сколько в килограмме помидоров. Хелена их подавляла своей ученостью, элегантностью… Они дают мне понять, что между нею и премией за добродетель — целый Тихий океан. Как и все люди их положения, они ненавидят “интеллектуальных служащих”, в число которых входила и Хелена.
При активном участии холодной воды и крепкого кофе нам удается привести в чувство Бертрана. Он зевает так широко, что можно увидеть изнанку его трусов.
Я его расспрашиваю о том, что произошло. Такое впечатление, что он ничего не соображает.
— Он понимает по-французски? — спрашиваю я лакея — Но… конечно.
— Не похоже… Эй! Бертран, вы меня слышите? Наконец он издает бурчание, которое я истолковываю как согласие.
— Вы заметили что-то необычное?
— А что-то случилось?
Ясно. Он знает не больше таракана, запертого в чемодане. Ничего не видел, ничего не слышал. Не заметил, что у водки странный привкус. Этот лопух проспал все на свете.
Я его расспрашиваю о событиях второй половины дня.
— Что-нибудь странное было?
— Нет, — отвечает он.
Он не врет. Для него это невозможно физически. Я немного дергаюсь, хотя за несколько последних часов научился ничему не удивляться.
— Как?! А разве не взломали сейф? Он качает головой.
— Нет. — И секунду подумав, добавляет:
— Странно, что вы меня об этом спрашиваете. Сегодня днем позвонил один парень и сказал, что ему померещилось мигание сигнализации. Я пошел проверить. Точно, она отключилась, но из-за того, что Полетела пробка…
Значит, Фердинанд не сделал свою работу. Почему? Струхнул после нашей беседы или не сумел открыть замок с секретом?
Я склоняюсь к первой версии. Замки сейфов, как порядочные женщины, секретов не имеют. По крайней мере от ребят вроде Фердинанда.
Хотя это неважно.
Я предпринимаю общий осмотр помещений.
Не считая спальни профессора, везде полный порядок. В комнате Хелены я задерживаюсь.
Эта комнатка безупречна. Шелк, атлас. Мне это нравится (опять-таки моя душа поэта!).
Гардероб забит шмотками, достойными королевы красоты: платья для коктейлей, вечерние платья, костюмы, юбки, свитера…
Я в задумчивости закрываю шкаф. Задумчив я потому, что один маленький факт затронул мое подсознание. Совсем маленький фактик… Нет необходимости пытаться прояснить его сейчас. Я себя знаю: он сам выскочит позднее, когда я все продумаю.
— Надо позвонить в полицию, — стонет служанка.
Я ей заявляю, что в данный момент полиция — это я, и перед уходом советую приготовить крепкий грог и выпить его, ожидая развития событий.
Я возвращаюсь в машину и вызываю центральную. Неприятный момент. Придется разложить перед патроном грязное белье. Несмотря на поздний час, шеф на месте, потому что ждет от меня известий.
Я ему выкладываю эту сказку про белого бычка, делая это как можно более лаконично. Когда я замолкаю, тишину прерывают только потрескивания в моем аппарате.
Эта тишина давит мне на пищевод.
— В общем, — резюмирует шеф, — за время, прошедшее с нашей встречи, мы получили два убийства и одно похищение. И какое похищение! Оно наделает много шума. О нем будет говорить весь мир! Вы и я можем потерять наше место!
— Вы, наверно, считаете меня кретином, шеф. Я не привык делать три прокола за вечер… Он кашляет.
— Надо же вам было познакомиться с делом.
— Странное получилось знакомство!
Вдруг он начинает напевать “В садах Альгамбры прекрасные вечера”, что является у него признаком сильной нервозности.
— Сан-Антонио, — говорит он.
— Да?
— Я пошлю на улицу Гамбетта людей, чтобы не спускали глаз со слуг. Мы постараемся сохранить исчезновение Стивенса в тайне до второй половины завтрашнего дня, чтобы выиграть у прессы сутки. Я также распоряжусь потихоньку вывезти труп Хелены из Лувесьенна. Даю вам карт-бланш, чтобы найти профессора.
Я взволнован этим проявлением доверия.
— Спасибо, босс.
— Сегодня ночью все службы будут в вашем распоряжении. Можете их использовать как сочтете нужным.
— Спасибо, босс, это здорово!
— Сан-Антонио!
— Патрон?
— Надо…
— Ясно, шеф.
— Вы поняли?
— Вы хотите получить профессора и банду шпионов к завтрашнему аперитиву?
— Примерно так…
— Хорошо, вы их получите.
— Я на вас рассчитываю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25