Это пауза в его жизни, краткий перерыв в его
активном служении, путешествие на гору, где пребывает небесный
покой, и здесь - рядом с немногими, кто распознал его развива-
ющуюся божественность - эта божественность на краткий миг си-
яет в своей трансцедентальной красоте. Во время этого затишья
в битве он видит своё будущее; серия картин разворачивается
перед его глазами; он наблюдает страдания, которые лежат перед
ним - одиночество Гефсиманского сада, агонию Голгофы. С этого
времени его лицо обращено к Иерусалиму, к тьме, в которую он
должен войти ради любви к человечеству. Он понимает, что здесь
он может достигнуть совершенной реализации единства, но для
этого он должен пережить квинтэссенцию одиночества. Прежде,
осознание растущей жизни, казалось приходило к нему извне, те-
перь он должен осознать, что центр её внутри него; в одино-
честве сердца он должен испытать настоящее единство Отца и Сы-
на, внутреннее, а не внешнее единство, потерю даже лика отца;
и для этого все внешние контакты с людьми, и даже с Богом,
должны быть отсечены, потому что внутри собственного Духа он
может найти Единого.
Тёмная ночь души
По мере того как приближается тёмный час, он всё более и
более ужасается потерей людского сочувствия, на которое он мог
полагаться в течении прошедших лет его жизни и служения, и
когда, в критический момент его нужды, он оглядывается вокруг
в поисках утешения и видит своих друзей погружёнными в безраз-
личную дремоту, ему кажется, что все человеческие связи разор-
ваны, что вся людская любовь есть насмешка, а вся человеческая
вера - предательство; он бросается обратно к себе, чтобы убе-
диться, что остаётся только одна связь с Отцом Небесным, что
всякая телесная помощь бесполезна. Сказано, что в этот час
одиночества душа наполнена горечью, и что редкая душа перехо-
дит через эту пропасть пустоты без крика боли; это тогда выры-
вается мучительный упрёк: "не могли ли вы один час бодрство-
вать со мною?" - но ни одна человеческая рука не может пожать
другую в этом Гефсиманском саду отчуждения.
Когда эта тьма людского отвержения проходит, тогда надви-
гаясь чашей гнева человеческой природы, приходит ещё более
глубокая тьма того часа, когда разверзлась пропасть между От-
цом и Сыном, между жизнью, заключённой в тело и жизнью вечной.
Отец, который был осознан в Гефсиманском саду, когда все чело-
веческие друзья дремали, скрывается в страстях креста. Это са-
мое горькое из всех тяжких испытаний посвящаемого, когда поте-
ряно даже сознание его жизни как Сына, и час надеющихся, пос-
кольку триумф приходит из глубочайшего позора. Он видит своих
врагов, ликующих вокруг него; он видит себя покинутым друзьями
и любившими его; он чувствует, что божественная опора рассыпа-
ется под его ногами; и он выпивает последнюю каплю из чаши
одиночества, изоляции, отсутствия контакта с людьми или Богом,
пересекая пустоту, в которой висит его беспомощная душа. Тогда
из сердца, которое чувствует себя отвергнутым даже Отцом, зву-
чит крик: "Боже мой, Боже мой! Для чего ты меня оставил?". Для
чего эта последняя проверка, последнее испытание, наиболее
жестокая из всех иллюзий? Иллюзия, для умирающего Христа бли-
жайшая из всех к божественному Сердцу.
Потому что Сын должен знать себя, чтобы быть единым с От-
цом, которого он ищет, он должен найти Бога не просто внутри
себя, но как свою сокровенную сущность; только когда он зна-
ет, что Вечное - это он, и он - Вечное, тогда он не будет под-
вержен чувству разделения. Тогда, и только тогда он сможет со-
вершенно помогать своей расе и станет сознательной частью под-
нимающейся энергии.
Слава совершенства
Христос-триумфатор, Христос воскресший и вознесшийся пе-
режил горечь смерти, узнал все человеческие страдания и под-
нялся над ними силой своей собственной божественности. Что
сможет теперь побеспокоить его мир, или удержать его протяну-
тую руку помощи? В течение своей эволюции он научился прини-
мать в себя потоки людских бед и отсылать их обратно потоками
мира и радости. В цикле его тогдашней деятельности это было
его работой - трансмутировать силы диссонанса в силы гармонии.
Теперь он может делать это для мира, для человечества, из ко-
торого он расцвёл. Христы и их ученики, каждый в мере своей
эволюции, таким образом защищают мир и помогают ему, и борьба
была бы значительно горше, и отчаяннее были бы битвы челове-
чества, не будь присутствия среди них тех, чьи руки несут "тя-
жёлую карму мира".
Даже те, кто находится на ранних стадиях пути, становятся
возвышающими силами эволюции, как и в действительности все,
бескорыстно работающие для других, хотя работают они более не-
торопливо и постепенно. Но Христос-триумфатор делает оконча-
тельно то, что делают другие на различных стадиях несовершест-
ва, и потому он называется Спаситель, и эта характеристика в
нём совершенна. Он спасает, не подменяя собой нас, но разделяя
с нами свою жизнь. Он мудр, и все люди становятся мудрее от
его мудрости, потому что его жизнь течёт в жилы всех людей, во
все людские сердца. Он не скован формой, и не отделён ни от
какой. Он идеальный человек, совершенный человек; каждое чело-
веческое существо - клетка его тела, и каждая клетка питается
его жизнью.
Конечно, не стоило бы страдать на кресте и проходить
путь, ведущий к нему, только для того, чтобы просто выиграть
время и немного приблизить своё собственное освобождение. Це-
на была бы слишком дорогой для такого приобретения, борьба -
слишком тяжкой для такой награды. Но нет, через его победу
возвысилось человечество, и путь, по которому ступили его но-
ги, стал немного короче. Эволюция всей расы ускорилась и па-
ломничество каждого сделалось не таким длинным. Это было той
мыслью, которая воодушевляла его в натиске битвы, которая под-
держивала его силы и смягчала боль потерь. Нет такого сущест-
ва, даже слабого, даже униженного, даже безразличного, даже
грешного, которое не стало бы немного ближе к свету, когда Сын
Всевышнего окончил свой путь. Как же ускорится эволюция по ме-
ре того, как всё больше и больше этих Сынов поднимутся победи-
телями и войдут в сознание жизни вечной! Как быстро будет вра-
щаться лебёдка, которая поднимает человека в божественность,
когда всё больше людей станут сознательно божественными!
Вдохновляющий идеал
В этом лежит стимул для каждого из нас, кто в самые бла-
городные минуты чувствовал притяжение жизни, проистекающей для
любви к людям. Давайте подумаем о страданиях мира, который не
знает, почему страдает;
1 2 3 4
активном служении, путешествие на гору, где пребывает небесный
покой, и здесь - рядом с немногими, кто распознал его развива-
ющуюся божественность - эта божественность на краткий миг си-
яет в своей трансцедентальной красоте. Во время этого затишья
в битве он видит своё будущее; серия картин разворачивается
перед его глазами; он наблюдает страдания, которые лежат перед
ним - одиночество Гефсиманского сада, агонию Голгофы. С этого
времени его лицо обращено к Иерусалиму, к тьме, в которую он
должен войти ради любви к человечеству. Он понимает, что здесь
он может достигнуть совершенной реализации единства, но для
этого он должен пережить квинтэссенцию одиночества. Прежде,
осознание растущей жизни, казалось приходило к нему извне, те-
перь он должен осознать, что центр её внутри него; в одино-
честве сердца он должен испытать настоящее единство Отца и Сы-
на, внутреннее, а не внешнее единство, потерю даже лика отца;
и для этого все внешние контакты с людьми, и даже с Богом,
должны быть отсечены, потому что внутри собственного Духа он
может найти Единого.
Тёмная ночь души
По мере того как приближается тёмный час, он всё более и
более ужасается потерей людского сочувствия, на которое он мог
полагаться в течении прошедших лет его жизни и служения, и
когда, в критический момент его нужды, он оглядывается вокруг
в поисках утешения и видит своих друзей погружёнными в безраз-
личную дремоту, ему кажется, что все человеческие связи разор-
ваны, что вся людская любовь есть насмешка, а вся человеческая
вера - предательство; он бросается обратно к себе, чтобы убе-
диться, что остаётся только одна связь с Отцом Небесным, что
всякая телесная помощь бесполезна. Сказано, что в этот час
одиночества душа наполнена горечью, и что редкая душа перехо-
дит через эту пропасть пустоты без крика боли; это тогда выры-
вается мучительный упрёк: "не могли ли вы один час бодрство-
вать со мною?" - но ни одна человеческая рука не может пожать
другую в этом Гефсиманском саду отчуждения.
Когда эта тьма людского отвержения проходит, тогда надви-
гаясь чашей гнева человеческой природы, приходит ещё более
глубокая тьма того часа, когда разверзлась пропасть между От-
цом и Сыном, между жизнью, заключённой в тело и жизнью вечной.
Отец, который был осознан в Гефсиманском саду, когда все чело-
веческие друзья дремали, скрывается в страстях креста. Это са-
мое горькое из всех тяжких испытаний посвящаемого, когда поте-
ряно даже сознание его жизни как Сына, и час надеющихся, пос-
кольку триумф приходит из глубочайшего позора. Он видит своих
врагов, ликующих вокруг него; он видит себя покинутым друзьями
и любившими его; он чувствует, что божественная опора рассыпа-
ется под его ногами; и он выпивает последнюю каплю из чаши
одиночества, изоляции, отсутствия контакта с людьми или Богом,
пересекая пустоту, в которой висит его беспомощная душа. Тогда
из сердца, которое чувствует себя отвергнутым даже Отцом, зву-
чит крик: "Боже мой, Боже мой! Для чего ты меня оставил?". Для
чего эта последняя проверка, последнее испытание, наиболее
жестокая из всех иллюзий? Иллюзия, для умирающего Христа бли-
жайшая из всех к божественному Сердцу.
Потому что Сын должен знать себя, чтобы быть единым с От-
цом, которого он ищет, он должен найти Бога не просто внутри
себя, но как свою сокровенную сущность; только когда он зна-
ет, что Вечное - это он, и он - Вечное, тогда он не будет под-
вержен чувству разделения. Тогда, и только тогда он сможет со-
вершенно помогать своей расе и станет сознательной частью под-
нимающейся энергии.
Слава совершенства
Христос-триумфатор, Христос воскресший и вознесшийся пе-
режил горечь смерти, узнал все человеческие страдания и под-
нялся над ними силой своей собственной божественности. Что
сможет теперь побеспокоить его мир, или удержать его протяну-
тую руку помощи? В течение своей эволюции он научился прини-
мать в себя потоки людских бед и отсылать их обратно потоками
мира и радости. В цикле его тогдашней деятельности это было
его работой - трансмутировать силы диссонанса в силы гармонии.
Теперь он может делать это для мира, для человечества, из ко-
торого он расцвёл. Христы и их ученики, каждый в мере своей
эволюции, таким образом защищают мир и помогают ему, и борьба
была бы значительно горше, и отчаяннее были бы битвы челове-
чества, не будь присутствия среди них тех, чьи руки несут "тя-
жёлую карму мира".
Даже те, кто находится на ранних стадиях пути, становятся
возвышающими силами эволюции, как и в действительности все,
бескорыстно работающие для других, хотя работают они более не-
торопливо и постепенно. Но Христос-триумфатор делает оконча-
тельно то, что делают другие на различных стадиях несовершест-
ва, и потому он называется Спаситель, и эта характеристика в
нём совершенна. Он спасает, не подменяя собой нас, но разделяя
с нами свою жизнь. Он мудр, и все люди становятся мудрее от
его мудрости, потому что его жизнь течёт в жилы всех людей, во
все людские сердца. Он не скован формой, и не отделён ни от
какой. Он идеальный человек, совершенный человек; каждое чело-
веческое существо - клетка его тела, и каждая клетка питается
его жизнью.
Конечно, не стоило бы страдать на кресте и проходить
путь, ведущий к нему, только для того, чтобы просто выиграть
время и немного приблизить своё собственное освобождение. Це-
на была бы слишком дорогой для такого приобретения, борьба -
слишком тяжкой для такой награды. Но нет, через его победу
возвысилось человечество, и путь, по которому ступили его но-
ги, стал немного короче. Эволюция всей расы ускорилась и па-
ломничество каждого сделалось не таким длинным. Это было той
мыслью, которая воодушевляла его в натиске битвы, которая под-
держивала его силы и смягчала боль потерь. Нет такого сущест-
ва, даже слабого, даже униженного, даже безразличного, даже
грешного, которое не стало бы немного ближе к свету, когда Сын
Всевышнего окончил свой путь. Как же ускорится эволюция по ме-
ре того, как всё больше и больше этих Сынов поднимутся победи-
телями и войдут в сознание жизни вечной! Как быстро будет вра-
щаться лебёдка, которая поднимает человека в божественность,
когда всё больше людей станут сознательно божественными!
Вдохновляющий идеал
В этом лежит стимул для каждого из нас, кто в самые бла-
городные минуты чувствовал притяжение жизни, проистекающей для
любви к людям. Давайте подумаем о страданиях мира, который не
знает, почему страдает;
1 2 3 4