.. - и снова о работе: - А исполнители-то - профессионалы! Следов в квартире Петровой не оставили, вернее, - грамотно, со знанием дела уничтожили. Правда, с золотом явный перегиб, рассчитанный на дилетантов. Зато в остальном - ни малейшего прокола... Но как они выманили Петрову домой, заставили полезть в ловушку?.. Может, Борисов и способствовал этому, а теперь боится признаться? Во всяком случае, вряд ли он мог предположить трагический исход встречи... Все, за что ни возьмись, - зыбко и расплывчато. Почему, например, Березин не слышал крика Петровой? Ведь в панельных домах слышно даже, о чем говорят за стеной в повышенном тоне. Но и врать старику не резон..."
Голиков настолько глубоко задумался, невидяще уставившись в окно, что не услышал, как щелкнул замок. Вошла жена. Он вздрогнул, услышав знакомый голос:
- Как же это ты умудрился раньше меня оказаться дома?.. Чудеса да и только... А вот чайник у тебя, как всегда, выкипел! - она выключила газ и поставила сумку с покупками около холодильника. Александр Яковлевич никак не отреагировал на упрек жены. Он только вздохнул и полез в карман брюк за очередной папиросой.
- Не надо так часто, - попросила Марина, укоризненно посмотрев на мужа, и легко забрала из его рук пачку "Беломора".
Голиков повернул жену к себе и, заглянув в ее большие черные глаза, устало сказал:
- Понимаешь, Мариночка, никак не могу разобраться в происходящем вокруг меня... Такое впечатление, будто проспал много лет подряд, а сейчас вдруг проснулся - и волосы на голове дыбом... До чего мы докатились!
- Так вот что мучает, - почему-то шепотом сказала Марина. Честно говоря, она давно ожидала откровенного разговора с мужем, но постоянно мешало то, что он, как правило, приходил домой поздно, а то и вовсе на несколько дней исчезал в командировках. Особенно она беспокоилась о сыне, который жил без отцовского присмотра. Да и в семейном бюджете едва удавалось сводить концы с концами. Не хватало денег на самое необходимое. Вспомнив про это, она нерешительно добавила: - Тебя беспокоит наш быт?..
Александру Яковлевичу показалось, что голос Марины слегка дрогнул, и он тут же пожалел о минутной слабости, но было уже поздно. Марина перехватила инициативу:
- Да о чем я тебя, глупая женщина, спрашиваю? Ведь тебя кроме работы ничего не интересует. Ты нас с Мишей можешь в упор неделю не замечать. Стыдно слушать, как соседки толкуют, что у нашего Миши брюки уже давно малы, да и не только брюки... А ты посмотри на свой костюм или на пальто. Их в химчистку неловко уже сдавать... Да что это я пристаю к тебе с такими мелочами - у тебя ведь дела глобального значения, - с горькой иронией подвела итог Марина.
Голикову было больно и непривычно выслушивать от жены упреки, хотя, чего греха таить, он и сам частенько задумывался над семейной жизнью, тысячу раз давал зарок круто изменить свое отношение к ней, но потом работа затягивала, и он все откладывал и откладывал планируемые изменения. Вот и сейчас Голиков поймал себя на том, что мысли его заняты анализом разговора с Конюшенко. Просто наваждение какое-то. Он крепко обнял жену и с грустью в голосе заговорил:
- Ты права, Мариночка. Сто раз права... Что мне, больше всех нужно?.. Хватит!.. Сыт... Вот возьму и совсем уйду из органов! - сказал и испугался своих слов. Но слово не воробей. И он с беспокойством начал ждать ответа Марины, которая знала, что муж, если решил, то от своего не отступится. Но на сей раз предложение Александра Яковлевича было настолько неожиданным и нелепым, что даже Марина, несмотря на подавленность, невольно улыбнулась.
- Куда же ты пойдешь? Что ты умеешь?.. Если бы ты слышал, с какой гордостью Миша в садике детям рассказывает, что его папа бандитов ловит, то не говорил бы глупостей. Уйду, уйду... И все-таки ты не ответил, что у тебя там случилось? - она выдвинула из-под стола табуретки и они сели, прижавшись друг к другу. За окном густела серая мгла, иногда тишину вечера нарушал сигнал автомобиля, шаги и голоса случайных прохожих.
* * *
Воскресенье, как и было обещано Марине, Александр Яковлевич провел с семьей. Они долго кружили по зоопарку, потом поехали в лесопарк на детскую площадку, где Миша - главное действующее лицо - перепробовал все качели, карусели и аттракционы. И, только изрядно проголодавшись, они вернулись домой.
Пока Марина накрывала на стол, Александр Яковлевич не утерпел и позвонил дежурному по городу, затем дежурному следователю и разговаривал с ним минут десять, в течение которых Марина подала обед, и они с Мишей, нетерпеливо переглядываясь, ожидали его. По выражению лица мужа Марина попыталась определить, хорошие или плохие вести сообщили ему, но так и не смогла. Александр Яковлевич спокойно бросал в трубку ничего не значащие для непосвященного фразы. Наконец он закончил разговор и отправился в ванную, а вернувшись, с широкой улыбкой, озорно блестя глазами, спросил:
- А кто у нас еще не мыл руки?
Марина с Мишей, вытянув перед собой, ладошки, смеясь, хором закричали:
- Чистые!.. Чистые!..
Ели молча. Голиков, изредка встречаясь глазами с женой, отводил взгляд в сторону.
- А компот где? - вдруг нарушил тишину Миша, отодвинув пустые тарелки. - С пирожным и конфетами! - требовательно добавил он.
Марина с удовольствием выполнила просьбу сына, незаметно подмигнув Голикову - мол, обрати внимание, хак полезны для детского организма длительные прогулки на свежем воздухе. На что тот ответил жестом, который означал примерно следующее: "Ничего не поделаешь, сам вижу, но обстоятельства!"
Переговорив друг с другом жестами и мимикой, каждый занялся своим: Миша громко пил компот, Марина убирала со стола грязную посуду, а майор погрузился в путаницу размышлений: "Так-так... Значит, нашли паренька, которого старушка Марья Ивановна встретила возле своего дома. Плохо, что задержали его еще вчера вечером, а опознание произвели только сегодня утром... Вечные, ничем не оправданные нарушения. Хорошо еще, что Березина сразу его опознала. А паренек-то раньше был судим за соучастие в краже, а с судимыми обращаются известно как. Так сказать, граждане второй категории, ради которых соблюдать закон вовсе не обязательно... И все-таки придется повторно вызвать Селезнева, Леонова и прочих... Закон должен быть для всех одинаков... И с условной помощью Конюшенко, как ни печально, а придется согласиться..."
- Так что там у тебя за новости? - перебила его мысли Марина.
- Ты же обещала, Мариночка, что никогда не будешь спрашивать меня о работе.
- Ох, я опять нарушила конвенцию, - улыбнулась она.
Голиков поднялся, на минутку привлек к себе жену, и, словно извиняясь, шепнул:
- Пока ничего не ясно.
- Можно подумать, что ты всегда охотно делишься со мной, когда даже все ясно, - отпарировала Марина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Голиков настолько глубоко задумался, невидяще уставившись в окно, что не услышал, как щелкнул замок. Вошла жена. Он вздрогнул, услышав знакомый голос:
- Как же это ты умудрился раньше меня оказаться дома?.. Чудеса да и только... А вот чайник у тебя, как всегда, выкипел! - она выключила газ и поставила сумку с покупками около холодильника. Александр Яковлевич никак не отреагировал на упрек жены. Он только вздохнул и полез в карман брюк за очередной папиросой.
- Не надо так часто, - попросила Марина, укоризненно посмотрев на мужа, и легко забрала из его рук пачку "Беломора".
Голиков повернул жену к себе и, заглянув в ее большие черные глаза, устало сказал:
- Понимаешь, Мариночка, никак не могу разобраться в происходящем вокруг меня... Такое впечатление, будто проспал много лет подряд, а сейчас вдруг проснулся - и волосы на голове дыбом... До чего мы докатились!
- Так вот что мучает, - почему-то шепотом сказала Марина. Честно говоря, она давно ожидала откровенного разговора с мужем, но постоянно мешало то, что он, как правило, приходил домой поздно, а то и вовсе на несколько дней исчезал в командировках. Особенно она беспокоилась о сыне, который жил без отцовского присмотра. Да и в семейном бюджете едва удавалось сводить концы с концами. Не хватало денег на самое необходимое. Вспомнив про это, она нерешительно добавила: - Тебя беспокоит наш быт?..
Александру Яковлевичу показалось, что голос Марины слегка дрогнул, и он тут же пожалел о минутной слабости, но было уже поздно. Марина перехватила инициативу:
- Да о чем я тебя, глупая женщина, спрашиваю? Ведь тебя кроме работы ничего не интересует. Ты нас с Мишей можешь в упор неделю не замечать. Стыдно слушать, как соседки толкуют, что у нашего Миши брюки уже давно малы, да и не только брюки... А ты посмотри на свой костюм или на пальто. Их в химчистку неловко уже сдавать... Да что это я пристаю к тебе с такими мелочами - у тебя ведь дела глобального значения, - с горькой иронией подвела итог Марина.
Голикову было больно и непривычно выслушивать от жены упреки, хотя, чего греха таить, он и сам частенько задумывался над семейной жизнью, тысячу раз давал зарок круто изменить свое отношение к ней, но потом работа затягивала, и он все откладывал и откладывал планируемые изменения. Вот и сейчас Голиков поймал себя на том, что мысли его заняты анализом разговора с Конюшенко. Просто наваждение какое-то. Он крепко обнял жену и с грустью в голосе заговорил:
- Ты права, Мариночка. Сто раз права... Что мне, больше всех нужно?.. Хватит!.. Сыт... Вот возьму и совсем уйду из органов! - сказал и испугался своих слов. Но слово не воробей. И он с беспокойством начал ждать ответа Марины, которая знала, что муж, если решил, то от своего не отступится. Но на сей раз предложение Александра Яковлевича было настолько неожиданным и нелепым, что даже Марина, несмотря на подавленность, невольно улыбнулась.
- Куда же ты пойдешь? Что ты умеешь?.. Если бы ты слышал, с какой гордостью Миша в садике детям рассказывает, что его папа бандитов ловит, то не говорил бы глупостей. Уйду, уйду... И все-таки ты не ответил, что у тебя там случилось? - она выдвинула из-под стола табуретки и они сели, прижавшись друг к другу. За окном густела серая мгла, иногда тишину вечера нарушал сигнал автомобиля, шаги и голоса случайных прохожих.
* * *
Воскресенье, как и было обещано Марине, Александр Яковлевич провел с семьей. Они долго кружили по зоопарку, потом поехали в лесопарк на детскую площадку, где Миша - главное действующее лицо - перепробовал все качели, карусели и аттракционы. И, только изрядно проголодавшись, они вернулись домой.
Пока Марина накрывала на стол, Александр Яковлевич не утерпел и позвонил дежурному по городу, затем дежурному следователю и разговаривал с ним минут десять, в течение которых Марина подала обед, и они с Мишей, нетерпеливо переглядываясь, ожидали его. По выражению лица мужа Марина попыталась определить, хорошие или плохие вести сообщили ему, но так и не смогла. Александр Яковлевич спокойно бросал в трубку ничего не значащие для непосвященного фразы. Наконец он закончил разговор и отправился в ванную, а вернувшись, с широкой улыбкой, озорно блестя глазами, спросил:
- А кто у нас еще не мыл руки?
Марина с Мишей, вытянув перед собой, ладошки, смеясь, хором закричали:
- Чистые!.. Чистые!..
Ели молча. Голиков, изредка встречаясь глазами с женой, отводил взгляд в сторону.
- А компот где? - вдруг нарушил тишину Миша, отодвинув пустые тарелки. - С пирожным и конфетами! - требовательно добавил он.
Марина с удовольствием выполнила просьбу сына, незаметно подмигнув Голикову - мол, обрати внимание, хак полезны для детского организма длительные прогулки на свежем воздухе. На что тот ответил жестом, который означал примерно следующее: "Ничего не поделаешь, сам вижу, но обстоятельства!"
Переговорив друг с другом жестами и мимикой, каждый занялся своим: Миша громко пил компот, Марина убирала со стола грязную посуду, а майор погрузился в путаницу размышлений: "Так-так... Значит, нашли паренька, которого старушка Марья Ивановна встретила возле своего дома. Плохо, что задержали его еще вчера вечером, а опознание произвели только сегодня утром... Вечные, ничем не оправданные нарушения. Хорошо еще, что Березина сразу его опознала. А паренек-то раньше был судим за соучастие в краже, а с судимыми обращаются известно как. Так сказать, граждане второй категории, ради которых соблюдать закон вовсе не обязательно... И все-таки придется повторно вызвать Селезнева, Леонова и прочих... Закон должен быть для всех одинаков... И с условной помощью Конюшенко, как ни печально, а придется согласиться..."
- Так что там у тебя за новости? - перебила его мысли Марина.
- Ты же обещала, Мариночка, что никогда не будешь спрашивать меня о работе.
- Ох, я опять нарушила конвенцию, - улыбнулась она.
Голиков поднялся, на минутку привлек к себе жену, и, словно извиняясь, шепнул:
- Пока ничего не ясно.
- Можно подумать, что ты всегда охотно делишься со мной, когда даже все ясно, - отпарировала Марина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42