И свидетель простодушно ответил, но тут же сбился, смущенный реакцией публики:
- Он передергивал.
Впервые после перерыва послышался смех публики, и с этой минуты она пришла в самое благодушное настроение.
- Ах, так! Передергивал. И часто он передергивал?
- Всегда. И не скрывал этого.
- И вы все-таки играли с ним?
- Мы хотели разгадать его трюки.
Рожиссар и сидевший слева от него товарищ прокурора переглянулись, потому что последний славился по всему Мулену карточными фокусами. А председательствующий тщетно пытался угадать, что за молчаливый диалог происходит за его спиной.
- Полагаю, что вы много выпили в тот вечер?
- Как всегда.
- То есть? Сколько приблизительно?
- Пять-шесть рюмок.
- Чего?
- Коньяку с перно.
Новый взрыв смеха волной прошел по залу и затих в глубине. Один только Эмиль не улыбнулся, он слушал, уперев подбородок в сложенные на барьере руки и не спуская глаз с приятеля.
- Кто предложил отправиться в "Приют утопленников"?
- Не помню.
Но Эмиль Маню вдруг зашевелился, что явно означало: "Лгун!"
- Это подсудимый первый заговорил о том, что надо... ну, скажем, взять на время машину? Итак... Каким образом вы устраивались в другое время?
- Дайа возил нас на грузовике своего отца. А в этот вечер на грузовике поехали в Невер за свиньями...
- Так что Маню счел нужным угнать первую попавшуюся машину.
- Возможно, его подбили на это.
- Кто подбил?
- Все понемногу!..
Детриво хотелось быть по-настоящему честным. Он и старался быть таким. Сам чувствовал, что трусит, что ему следовало бы сказать: мы стали над новичком насмехаться. Заставляли его пить. Дразнили, что ему не угнать машину.
- Короче, подсудимый довез вас до "Приюта утопленников". А что произошло там?
- Там мы пили белое вино. У них ничего другого не было, только белое вино и пиво. Потом танцевали...
- Маню тоже танцевал? С кем?
- С Николь.
- Если не ошибаюсь, в этой харчевне с таким странным названием были еще две девушки - Эва и Клара. Что вы с ними делали?
Вопрос был смелый, и председательствующий ужасно возгордился, что его задал, но и перепугался.
- Так просто, дурачились.
- И ничего больше?
- Я лично, во всяком случае, ничего больше себе не позволил.
- А ваши приятели?
- Не знаю. Я не видел, чтобы кто-нибудь подымался наверх.
Снова смех, улыбки; только Эмиль и Детриво не усмотрели в этих словах ничего особенного. Это был их язык, и они говорили о хорошо знакомых им вещах.
- Итак, я не буду просить вас рассказывать о самом инциденте, о котором нам исчерпывающим образом сообщил нынче утром господин следователь. Полагаю, что вы часто бывали у мадмуазель Лурса?
- Да, часто.
- Пили и танцевали? А вы не боялись, что вас застигнет на месте отец этой девушки?
Самое любопытное было то, что Детриво поглядел на Эмиля, как бы спрашивая у него совета: "Что отвечать?"
А председательствующий продолжал:
- Пойдем дальше. Присутствие Большого Луи в доме внесло изменения в привычки вашей группы?
- Мы боялись...
- Ага, боялись! Боялись, разумеется, того, что Большой Луи устроит скандал?
- Нет... Да... Мы его боялись.
Лурса глубоко вздохнул. Болван несчастный этот председательствующий! Совсем ничего не понимает. Разве сам он не помнит своих детских страхов"? Мальчишки играли в гангстеров, и вот в их компанию затесался настоящий гангстер, здоровая скотина с татуировкой, он и в тюрьме сидел и, возможно, совершил не одно преступление.
Большой Луи пользовался этим, разрази тебя гром! Он им такого про себя нарассказал, чего и не бывало. А они, фанфароны, хвастались перед ним своими мелкими кражами!
- Подумайте хорошенько, прежде чем отвечать, так как это очень важно. Возникал ли у вас вопрос о том, чтобы отделаться от Большого Луи и каким способом отделаться? Я спрашиваю, говорили ли вы об этом на ваших сборищах, или, может быть, дома, или в "Боксинг-баре", или еще где-нибудь?
- Да, господин председательствующий.
- А кто говорил?
- Не помню. Просто говорили, что он будет всю жизнь нас шантажировать, что в нашем лице он напал на золотую жилу, что он вечно будет требовать от нас денег.
- А говорили о том, что его надо убить?
- Да, господин председательствующий.
- Так-таки хладнокровно обсуждали этот вопрос?
Да нет, вовсе не хладнокровно! Лурса энергично задвигался на скамейке. Все это бесполезно, раз никто не желает вникнуть в разговоры и лексикон этих мальчишек. Если они даже обсуждали план убийства в мельчайших подробностях, все равно это ничего не значило. Они выдумывали разные драмы просто для забавы, вот и все.
- Мэтр Лурса, вы хотите задать вопрос свидетелю? Он, очевидно, заметил, что Лурса ерзает на скамье.
- Да, господин председательствующий. Мне хотелось бы, чтобы вы спросили, кто из них, кроме Маню, был влюблен в Николь.
- Свидетель, слышали вопрос? Прошу вас, не смущайтесь. Я понимаю, что создалось не совсем обычное положение, но вы должны видеть в мэтре Лурса только защитника подсудимого. Отвечайте.
- Не знаю.
- Разрешите, господин председательствующий? До появления Маню кто был обычным кавалером Николь?
- Эдмон Доссен.
- Другими словами, он старался прослыть се любовником, а на деле им не был, не так ли? Это, в сущности, входило в игру. Но был ли еще кто-нибудь влюблен, по-настоящему влюблен в Николь?
- Думаю, что Люска.
- Делал ли он вам соответствующие признания?
- Нет. Он вообще неразговорчив...
- Ваша шайка распалась оттого, что произошел несчастный случай и в доме лежал раненый? Детриво молчал, а Лурса добавил:
- А может быть, скорее из-за того, что у Николь появился настоящий любовник?
В глубине зала началась толкотня, так как задним тоже хотелось видеть. Детриво не знал, что ответить, и опустил голову.
- Всё, господин председательствующий.
- Больше вопросов нет? Господин прокурор?
- Вопросов больше нет.
- Никто не возражает, если свидетель отправится в свой гарнизон? Благодарю вас.
Все заранее знали, что рано или поздно придется коснуться таких вопросов, но г-н председательствующий все-таки почувствовал, что его начинает лихорадить.
- Введите мадмуазель Николь Лурса... Прошу прощения, господин адвокат.
Вместо того, чтобы постараться стать как можно незаметнее, Лурса еще больше раздулся.
- Клянитесь говорить только правду, одну только правду. Подымите правую руку, скажите: клянусь. Вы заявили полиции, а потом на следствии, что вечером седьмого октября подсудимый находился в вашей спальне.
- Да, господин председательствующий. Николь смотрела на него любезно, просто, с великолепным самообладанием.
- Поднимались ли вы вдвоем навестить раненого?
- Нет, господин председательствующий. Я ходила к нему одна в десять часов, относила ужин.
- Следовательно, посещения Маню не были связаны с уходом за Большим Луи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
- Он передергивал.
Впервые после перерыва послышался смех публики, и с этой минуты она пришла в самое благодушное настроение.
- Ах, так! Передергивал. И часто он передергивал?
- Всегда. И не скрывал этого.
- И вы все-таки играли с ним?
- Мы хотели разгадать его трюки.
Рожиссар и сидевший слева от него товарищ прокурора переглянулись, потому что последний славился по всему Мулену карточными фокусами. А председательствующий тщетно пытался угадать, что за молчаливый диалог происходит за его спиной.
- Полагаю, что вы много выпили в тот вечер?
- Как всегда.
- То есть? Сколько приблизительно?
- Пять-шесть рюмок.
- Чего?
- Коньяку с перно.
Новый взрыв смеха волной прошел по залу и затих в глубине. Один только Эмиль не улыбнулся, он слушал, уперев подбородок в сложенные на барьере руки и не спуская глаз с приятеля.
- Кто предложил отправиться в "Приют утопленников"?
- Не помню.
Но Эмиль Маню вдруг зашевелился, что явно означало: "Лгун!"
- Это подсудимый первый заговорил о том, что надо... ну, скажем, взять на время машину? Итак... Каким образом вы устраивались в другое время?
- Дайа возил нас на грузовике своего отца. А в этот вечер на грузовике поехали в Невер за свиньями...
- Так что Маню счел нужным угнать первую попавшуюся машину.
- Возможно, его подбили на это.
- Кто подбил?
- Все понемногу!..
Детриво хотелось быть по-настоящему честным. Он и старался быть таким. Сам чувствовал, что трусит, что ему следовало бы сказать: мы стали над новичком насмехаться. Заставляли его пить. Дразнили, что ему не угнать машину.
- Короче, подсудимый довез вас до "Приюта утопленников". А что произошло там?
- Там мы пили белое вино. У них ничего другого не было, только белое вино и пиво. Потом танцевали...
- Маню тоже танцевал? С кем?
- С Николь.
- Если не ошибаюсь, в этой харчевне с таким странным названием были еще две девушки - Эва и Клара. Что вы с ними делали?
Вопрос был смелый, и председательствующий ужасно возгордился, что его задал, но и перепугался.
- Так просто, дурачились.
- И ничего больше?
- Я лично, во всяком случае, ничего больше себе не позволил.
- А ваши приятели?
- Не знаю. Я не видел, чтобы кто-нибудь подымался наверх.
Снова смех, улыбки; только Эмиль и Детриво не усмотрели в этих словах ничего особенного. Это был их язык, и они говорили о хорошо знакомых им вещах.
- Итак, я не буду просить вас рассказывать о самом инциденте, о котором нам исчерпывающим образом сообщил нынче утром господин следователь. Полагаю, что вы часто бывали у мадмуазель Лурса?
- Да, часто.
- Пили и танцевали? А вы не боялись, что вас застигнет на месте отец этой девушки?
Самое любопытное было то, что Детриво поглядел на Эмиля, как бы спрашивая у него совета: "Что отвечать?"
А председательствующий продолжал:
- Пойдем дальше. Присутствие Большого Луи в доме внесло изменения в привычки вашей группы?
- Мы боялись...
- Ага, боялись! Боялись, разумеется, того, что Большой Луи устроит скандал?
- Нет... Да... Мы его боялись.
Лурса глубоко вздохнул. Болван несчастный этот председательствующий! Совсем ничего не понимает. Разве сам он не помнит своих детских страхов"? Мальчишки играли в гангстеров, и вот в их компанию затесался настоящий гангстер, здоровая скотина с татуировкой, он и в тюрьме сидел и, возможно, совершил не одно преступление.
Большой Луи пользовался этим, разрази тебя гром! Он им такого про себя нарассказал, чего и не бывало. А они, фанфароны, хвастались перед ним своими мелкими кражами!
- Подумайте хорошенько, прежде чем отвечать, так как это очень важно. Возникал ли у вас вопрос о том, чтобы отделаться от Большого Луи и каким способом отделаться? Я спрашиваю, говорили ли вы об этом на ваших сборищах, или, может быть, дома, или в "Боксинг-баре", или еще где-нибудь?
- Да, господин председательствующий.
- А кто говорил?
- Не помню. Просто говорили, что он будет всю жизнь нас шантажировать, что в нашем лице он напал на золотую жилу, что он вечно будет требовать от нас денег.
- А говорили о том, что его надо убить?
- Да, господин председательствующий.
- Так-таки хладнокровно обсуждали этот вопрос?
Да нет, вовсе не хладнокровно! Лурса энергично задвигался на скамейке. Все это бесполезно, раз никто не желает вникнуть в разговоры и лексикон этих мальчишек. Если они даже обсуждали план убийства в мельчайших подробностях, все равно это ничего не значило. Они выдумывали разные драмы просто для забавы, вот и все.
- Мэтр Лурса, вы хотите задать вопрос свидетелю? Он, очевидно, заметил, что Лурса ерзает на скамье.
- Да, господин председательствующий. Мне хотелось бы, чтобы вы спросили, кто из них, кроме Маню, был влюблен в Николь.
- Свидетель, слышали вопрос? Прошу вас, не смущайтесь. Я понимаю, что создалось не совсем обычное положение, но вы должны видеть в мэтре Лурса только защитника подсудимого. Отвечайте.
- Не знаю.
- Разрешите, господин председательствующий? До появления Маню кто был обычным кавалером Николь?
- Эдмон Доссен.
- Другими словами, он старался прослыть се любовником, а на деле им не был, не так ли? Это, в сущности, входило в игру. Но был ли еще кто-нибудь влюблен, по-настоящему влюблен в Николь?
- Думаю, что Люска.
- Делал ли он вам соответствующие признания?
- Нет. Он вообще неразговорчив...
- Ваша шайка распалась оттого, что произошел несчастный случай и в доме лежал раненый? Детриво молчал, а Лурса добавил:
- А может быть, скорее из-за того, что у Николь появился настоящий любовник?
В глубине зала началась толкотня, так как задним тоже хотелось видеть. Детриво не знал, что ответить, и опустил голову.
- Всё, господин председательствующий.
- Больше вопросов нет? Господин прокурор?
- Вопросов больше нет.
- Никто не возражает, если свидетель отправится в свой гарнизон? Благодарю вас.
Все заранее знали, что рано или поздно придется коснуться таких вопросов, но г-н председательствующий все-таки почувствовал, что его начинает лихорадить.
- Введите мадмуазель Николь Лурса... Прошу прощения, господин адвокат.
Вместо того, чтобы постараться стать как можно незаметнее, Лурса еще больше раздулся.
- Клянитесь говорить только правду, одну только правду. Подымите правую руку, скажите: клянусь. Вы заявили полиции, а потом на следствии, что вечером седьмого октября подсудимый находился в вашей спальне.
- Да, господин председательствующий. Николь смотрела на него любезно, просто, с великолепным самообладанием.
- Поднимались ли вы вдвоем навестить раненого?
- Нет, господин председательствующий. Я ходила к нему одна в десять часов, относила ужин.
- Следовательно, посещения Маню не были связаны с уходом за Большим Луи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44