Если она говорила вам об этом, то,
значит, она просто сошла с ума от злости. Моя тетя скончалась от
сердечного приступа. Доктор засвидетельствовал это в своем сертификате.
- Итак, значит, вы не обвиняете Сесиль в убийстве вашей тети?
- Я наверняка бы это сделал, если бы не был уверен, что моя тетя
умерла своей смертью.
- Еще один вопрос, месье Делижар. Ваша тетя умерла около пяти часов,
не так ли?
- Вскоре после пяти. По крайней мере так мне сказала жена. Я сам
здесь в это время не был.
- Так. Но в четыре часа мадам Круазье не было дома?
- Каждый день к четырем часам она ходила к дантисту.
- Вы не знаете, когда ваша тетя вернулась домой?
- Около пяти, насколько мне известно. Приступ начался, как только она
пришла. Она скончалась прежде, чем ей смогли помочь.
- Это случилось в ее спальне?
- Да. В комнате в стиле Людовика Четырнадцатого, на втором этаже.
- И ваша жена была рядом?
- Она поднялась наверх сразу, как только тетя открыла дверь и позвала
на помощь.
- Разрешите спросить, а где вы были в это время?
- Я надеюсь, инспектор, что эти вопросы не значат, что вы меня
допрашиваете? Учтите, что я не потерплю никакого допроса.
- Разумеется, нет. Но мы должны же доказать абсурдность заявлений
мадемуазель Сесиль.
- О, конечно... Я был в моем клубе. Я выхожу из дома в половине
пятого или без четверти пять и для моциона иду через город пешком. В пять
я сажусь за бридж, а в половине восьмого за мной приезжает машина и
отвозит меня домой.
- Вы узнали о несчастье в клубе?
- Точно так.
- А когда вернулись домой...
- Моя тетя была мертва, и у нее уже был доктор.
- Ваш доктор?
- Нет. Он слишком далеко живет. Моя жена вызвала врача, живущего по
соседству. Но он уже ничего не мог сделать.
- А слуги?
- Арсен, шофер, был выходным. Лакей был на первом этаже. А кухарка, я
полагаю, - на кухне. Есть ли у вас еще вопросы, инспектор? Я обязан быть с
теми, кто пришел в мой дом, чтобы выразить соболезнование. В любой момент
может прийти городской судья, президент моего клуба. Я думаю, что лучше
всего строго предупредить Сесиль. Если же она будет и в дальнейшем
распускать клевету, я добьюсь ордера на ее арест.
Филипп Делижар, наверно, удивился легкой улыбке, шевельнувшей губы
Мегрэ. Инспектор уже несколько минут не сводил взгляда с зеркала, висящего
над камином, в котором отражалась закрытая портьерой дверь. Портьера
несколько раз шевельнулась, и в какой-то момент инспектор увидел бледное
лицо, которое могло принадлежать только мадам Делижар. Мегрэ подумал,
слышала ли жена, как ее супруг "по-мужски" исповедовался в жизни светского
мужчины.
- До свидания, инспектор. Я надеюсь, что после объяснений, которые я
вынужден был сделать, мой траур впредь не будет нарушен. Лакей проведет
вас к выходу.
Филипп позвонил, сдержанно поклонился полицейскому и размеренными
шагами удалился через закрытую портьерой дверь.
Четверть часа спустя Мегрэ сидел в кабинете прокурора, сдержанный и
ироничный Мегрэ, и с сожалением крутил в кармане трубку. Прокурор Кана был
не из тех, кто позволяет курить в своем кабинете.
- Ну и как, инспектор? Вы поговорили с девушкой?
- И не только с ней.
- И каково же ваше мнение? Чепуха, не так ли?
- Наоборот. У меня такое чувство, будто бедная старуха покинула наш
грешный мир не без посторонней помощи. Но кто помог ей? В этом-то и
вопрос... И еще один вопрос: вы в самом деле хотите узнать правду?
Гостиница святого Георгия была одной из тех маленьких гостиниц,
которые можно найти в любом городе, гостиниц, о которых вы никогда не
услышите, пока кто-нибудь не пошлет вас туда. Постояльцами ее были
священники, фанатичные девы, старики - в общем все, кто в той или иной
мере связан с истинной верой - от церковных служак до торговцев свечами.
Вестибюль гостиницы был уставлен стульями с соломенными сиденьями.
Мегрэ ждал уже полчаса. Старушка, сидевшая рядом, несколько раз отрывалась
от своего вязанья и бросала суровые взгляды на синий трубочный дым,
обвивавший канделябры.
"А ты, дорогой, ждешь ту же, что и я", подумал Мегрэ сразу, как
только увидел молодого человека, нервно ходившего по вестибюлю и через
каждую минуту поглядывавшего на часы.
За полчаса ожидания мужчины кое-что узнали друг о друге, хотя и не
обменялись ни одним словом. Ход мыслей молодого человека был несложен:
"Так вот каков этот знаменитый инспектор, о котором говорила Сесиль. На
вид он неопасен... толстоват, добродушен... Что его привело в гостиницу?
Наверно, есть какие-нибудь новости..."
А Мегрэ думал: "Неплох парень, этот Жак Мерсье! Красивый парень.
Может быть, чуть-чуть слишком красивый. Никак не похож на провинциала.
Такое впечатление, что у него могут быть свои собственные идеи. Правильные
черты лица, волнистые волосы, яркие глаза... огонь в крови... Ага, вот
идет мадемуазель Сесиль.. При вечернем освещении она не кажется такой
благочестивой".
Когда Сесиль вошла, она первым заметила Жака Мерсье, и на лице ее
появилась улыбка. Но молодой человек показал на инспектора, и она,
нахмурившись, подошла к Мегрэ.
- Вы хотели поговорить со мной? - спросила она, явно недовольная, что
Мегрэ увидел ее возлюбленного.
- Мне хотелось бы выяснить некоторые детали. Но, очевидно, лучше это
сделать не здесь. В гостинице так тихо, что слышно, как летает моль. Не
пойти ли нам в кафе?
Сесиль взглянула на Мерсье. Тот кивнул, и через несколько минут все
трое сидели в баре рядом с бильярдом.
- Прежде всего разрешите мне сказать, мадемуазель Сесиль, что вы
напрасно умолчали о вашем знакомстве с месье Мерсье.
- Я думала, это не имеет никакого отношения к делу. Но, конечно, я
должна была догадаться, что Филипп все вам расскажет. А что он еще обо мне
сказал?
- Как вы можете догадаться, ничего хорошего. Я думаю, он, как
говорится, вполне светский человек. Пива, гарсон! Что вы будете пить,
мадемуазель? Портвейн? И вы тоже?
Мегрэ поглядывал на катящиеся по сукну бильярдные шары, глубоко
затягивался трубкой и наслаждался застойным мирком провинциальной жизни.
- Итак, это продолжается уже два года?
- Мы встретились два года назад.
- А как давно месье Мерсье начал посещать вас в доме старой госпожи?
- Больше года.
- И вам не приходило в голову пожениться?
- Старая госпожа, как вы ее называете, никогда ьы этого не допустила.
Она бы восприняла это как измену. Ока очень ревновала меня ко всем. У нее
никого в жизни, кроме меня, не было..
1 2 3 4 5 6 7 8
значит, она просто сошла с ума от злости. Моя тетя скончалась от
сердечного приступа. Доктор засвидетельствовал это в своем сертификате.
- Итак, значит, вы не обвиняете Сесиль в убийстве вашей тети?
- Я наверняка бы это сделал, если бы не был уверен, что моя тетя
умерла своей смертью.
- Еще один вопрос, месье Делижар. Ваша тетя умерла около пяти часов,
не так ли?
- Вскоре после пяти. По крайней мере так мне сказала жена. Я сам
здесь в это время не был.
- Так. Но в четыре часа мадам Круазье не было дома?
- Каждый день к четырем часам она ходила к дантисту.
- Вы не знаете, когда ваша тетя вернулась домой?
- Около пяти, насколько мне известно. Приступ начался, как только она
пришла. Она скончалась прежде, чем ей смогли помочь.
- Это случилось в ее спальне?
- Да. В комнате в стиле Людовика Четырнадцатого, на втором этаже.
- И ваша жена была рядом?
- Она поднялась наверх сразу, как только тетя открыла дверь и позвала
на помощь.
- Разрешите спросить, а где вы были в это время?
- Я надеюсь, инспектор, что эти вопросы не значат, что вы меня
допрашиваете? Учтите, что я не потерплю никакого допроса.
- Разумеется, нет. Но мы должны же доказать абсурдность заявлений
мадемуазель Сесиль.
- О, конечно... Я был в моем клубе. Я выхожу из дома в половине
пятого или без четверти пять и для моциона иду через город пешком. В пять
я сажусь за бридж, а в половине восьмого за мной приезжает машина и
отвозит меня домой.
- Вы узнали о несчастье в клубе?
- Точно так.
- А когда вернулись домой...
- Моя тетя была мертва, и у нее уже был доктор.
- Ваш доктор?
- Нет. Он слишком далеко живет. Моя жена вызвала врача, живущего по
соседству. Но он уже ничего не мог сделать.
- А слуги?
- Арсен, шофер, был выходным. Лакей был на первом этаже. А кухарка, я
полагаю, - на кухне. Есть ли у вас еще вопросы, инспектор? Я обязан быть с
теми, кто пришел в мой дом, чтобы выразить соболезнование. В любой момент
может прийти городской судья, президент моего клуба. Я думаю, что лучше
всего строго предупредить Сесиль. Если же она будет и в дальнейшем
распускать клевету, я добьюсь ордера на ее арест.
Филипп Делижар, наверно, удивился легкой улыбке, шевельнувшей губы
Мегрэ. Инспектор уже несколько минут не сводил взгляда с зеркала, висящего
над камином, в котором отражалась закрытая портьерой дверь. Портьера
несколько раз шевельнулась, и в какой-то момент инспектор увидел бледное
лицо, которое могло принадлежать только мадам Делижар. Мегрэ подумал,
слышала ли жена, как ее супруг "по-мужски" исповедовался в жизни светского
мужчины.
- До свидания, инспектор. Я надеюсь, что после объяснений, которые я
вынужден был сделать, мой траур впредь не будет нарушен. Лакей проведет
вас к выходу.
Филипп позвонил, сдержанно поклонился полицейскому и размеренными
шагами удалился через закрытую портьерой дверь.
Четверть часа спустя Мегрэ сидел в кабинете прокурора, сдержанный и
ироничный Мегрэ, и с сожалением крутил в кармане трубку. Прокурор Кана был
не из тех, кто позволяет курить в своем кабинете.
- Ну и как, инспектор? Вы поговорили с девушкой?
- И не только с ней.
- И каково же ваше мнение? Чепуха, не так ли?
- Наоборот. У меня такое чувство, будто бедная старуха покинула наш
грешный мир не без посторонней помощи. Но кто помог ей? В этом-то и
вопрос... И еще один вопрос: вы в самом деле хотите узнать правду?
Гостиница святого Георгия была одной из тех маленьких гостиниц,
которые можно найти в любом городе, гостиниц, о которых вы никогда не
услышите, пока кто-нибудь не пошлет вас туда. Постояльцами ее были
священники, фанатичные девы, старики - в общем все, кто в той или иной
мере связан с истинной верой - от церковных служак до торговцев свечами.
Вестибюль гостиницы был уставлен стульями с соломенными сиденьями.
Мегрэ ждал уже полчаса. Старушка, сидевшая рядом, несколько раз отрывалась
от своего вязанья и бросала суровые взгляды на синий трубочный дым,
обвивавший канделябры.
"А ты, дорогой, ждешь ту же, что и я", подумал Мегрэ сразу, как
только увидел молодого человека, нервно ходившего по вестибюлю и через
каждую минуту поглядывавшего на часы.
За полчаса ожидания мужчины кое-что узнали друг о друге, хотя и не
обменялись ни одним словом. Ход мыслей молодого человека был несложен:
"Так вот каков этот знаменитый инспектор, о котором говорила Сесиль. На
вид он неопасен... толстоват, добродушен... Что его привело в гостиницу?
Наверно, есть какие-нибудь новости..."
А Мегрэ думал: "Неплох парень, этот Жак Мерсье! Красивый парень.
Может быть, чуть-чуть слишком красивый. Никак не похож на провинциала.
Такое впечатление, что у него могут быть свои собственные идеи. Правильные
черты лица, волнистые волосы, яркие глаза... огонь в крови... Ага, вот
идет мадемуазель Сесиль.. При вечернем освещении она не кажется такой
благочестивой".
Когда Сесиль вошла, она первым заметила Жака Мерсье, и на лице ее
появилась улыбка. Но молодой человек показал на инспектора, и она,
нахмурившись, подошла к Мегрэ.
- Вы хотели поговорить со мной? - спросила она, явно недовольная, что
Мегрэ увидел ее возлюбленного.
- Мне хотелось бы выяснить некоторые детали. Но, очевидно, лучше это
сделать не здесь. В гостинице так тихо, что слышно, как летает моль. Не
пойти ли нам в кафе?
Сесиль взглянула на Мерсье. Тот кивнул, и через несколько минут все
трое сидели в баре рядом с бильярдом.
- Прежде всего разрешите мне сказать, мадемуазель Сесиль, что вы
напрасно умолчали о вашем знакомстве с месье Мерсье.
- Я думала, это не имеет никакого отношения к делу. Но, конечно, я
должна была догадаться, что Филипп все вам расскажет. А что он еще обо мне
сказал?
- Как вы можете догадаться, ничего хорошего. Я думаю, он, как
говорится, вполне светский человек. Пива, гарсон! Что вы будете пить,
мадемуазель? Портвейн? И вы тоже?
Мегрэ поглядывал на катящиеся по сукну бильярдные шары, глубоко
затягивался трубкой и наслаждался застойным мирком провинциальной жизни.
- Итак, это продолжается уже два года?
- Мы встретились два года назад.
- А как давно месье Мерсье начал посещать вас в доме старой госпожи?
- Больше года.
- И вам не приходило в голову пожениться?
- Старая госпожа, как вы ее называете, никогда ьы этого не допустила.
Она бы восприняла это как измену. Ока очень ревновала меня ко всем. У нее
никого в жизни, кроме меня, не было..
1 2 3 4 5 6 7 8