)
Рев. демократия встрепенулась, как этого и ждала: ведь мы же повторяем Французскую революцию, а где же до сих пор наша Вандея? так вот она! и, конечно, армия (не зря интеллигенция ненавидит ее отвеку)! – У Гиммера и Луначарского взрыв радости при известии о генеральском мятеже: теперь-то радикально изменится конъюнктура революции! это будет полный реванш за июльские дни! – Через два часа после объявления генеральского мятежа большевики уже в победителях. – Выбор Савинкова: он и так уже проклят ревдем. кругами за союз с Корниловым; прославленный революционер не может принять сторону мятежного правого генерала (и подвел Корнилов: идет Крымов, идет Дикая дивизия); значит – за Керенского. – Распоряжение Керенского по фронтам, по войсковым инстанциям: не выполнять приказов изменившего родине Корнилова! Железным дорогам: не пропускать воинских эшелонов на Петроград, разбирать пути, устраивать крушения. Губ. комиссарам: Генерал Корнилов дерзнул предъявить мятежные требования передать ему власть; двинул ослепленные войска на Петроград; измена ген. Корнилова в самый трудный момент войны с Германией, преступный бунт против народа. – Ночная радиотелеграмма ЦИК всем армейским комитетам: Ген. Корнилов изменил родине и революции и понесет всю тяжесть наказания, не подчиняться ему нигде! – Слух, что на Смольный (местопребывание ЦИК и ПСРСД) этой ночью готовится нападение; окружились броневиками. Ночной Петроград залит прожекторами с Петропавловки. – Ночью головка ЦИК едет в Зимний совещаться с ВП, один раз и другой раз, в промежутке ночные заседания ЦИК, до утра: доверить Керенскому формировать распавшееся ВП на свое усмотрение. – Ночное заседание „военки” большевиков: Требовать смертной казни мятежников! Создать революционную власть из рабочих и солдат!
К ночи Ставка узнала о телеграммах и объявлениях Керенского. Выбор Корнилова: при таких обстоятельствах подчиниться и сдать должность – был бы не Корнилов; сдать должность сейчас – отдать Россию на последнюю гибель. На сторону Верховного станут – все офицерство, лучшие строевые части, военные училища, все казачество; и все превосходство военной организации над расхлябанностью правительственных сил. – Под утро 28 августа Корнилов рассылает по армейским линиям, ж-д и по радио: Не я посылал В. Львова к Керенскому, а он его ко мне; великая провокация ставит на карту судьбу Отечества. Наша родина умирает. ВП действует под давлением большевицкого большинства Советов – (и со всей горечью, и уже в занос добавляя:) – в полном согласии с планами германского генерального штаба. У кого бьется в груди русское сердце – молите Бога о чуде спасения родной земли. Я сын казака-крестьянина, мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России; клянусь довести ее до УС.
Под утро 28-го в Зимнем Керенский уговаривает ген. Алексеева, вызванного из командировки, принять Верховное Главнокомандование (которого он был лишен в мае). Алексеев отказывается, видя в этом бесчестье; настаивает на примирении ВП с Корниловым. – С раннего утра ЦИК продолжает рассылать воззвания – к железнодорожникам, почто-телеграфистам, местным комитетам, отнять у Корнилова ж-д сеть, связь и всякое влияние: не выполнять приказов Ставки, препятствовать движению войск, исполнять распоряжения только Советов и ВП. – Корнилов пытается слать по линиям встречные т-мы: Со мной идут те, кому дороги свобода и спасение родины. Изменники не среди нас, а в Петрограде. Вырвать наше Отечество из рук продажных большевиков… ВП кидает народ в призрачный страх контрреволюции; очнитесь, люди русские, от ослепления, вглядитесь в бездонную пропасть, куда идет наша родина. – Но его телеграммы застревают, его приказы по армии достигают фронтовых штабов, но даже не всех армейских.
В приличных утренних газетах и у Бурцева уже догадка: это все – недоразумение, ведь ВП вместе с Корниловым готовило борьбу против большевиков. – С утра ВП свелось к триумвирату Керенский-Некрасов-Терещенко, и к тому же в потерянности; ото всех министров потребована формальная отставка. Обсуждается проект Директории из 5 человек; ЦИК не согласен на Директорию, она поведет к контрреволюции, и особенно на включение Савинкова, изменившего рев. демократии. – Савинков назначен „военным генерал-губернатором” Петрограда (небывалая должность) с подчинением ему ПВО. Пытается готовить оборону беззащитной столицы, рытье окопов к югу от города, лихорадочно призывается к действию расхлябанный петроградский гарнизон. – Керенский шлет Гк-щему СФ Клембовскому назначение Верховным, с пребыванием во Пскове. И: прервать все эшелоны с конными частями, перевозимыми в Петроград. Клембовский: они мне не подчинены; и уклоняется от назначения. – Отряды Крымова движутся по трем ж-д линиям – балтийской, псковской и царскосельской, разбросаны на широком фронте от Ревеля до Дна. Сам Крымов с шестью эшелонами казаков приближается к Луге. – Воззвание Керенского к войскам ПВО: Устыдите полки ваших обманутых товарищей. Если не поймут – я, ваш министр, уверен, что вы без страха исполните великий долг. – Главный комитет Союза офицеров из Ставки во все штабы: ВП, уже неоднократно доказавшее свою государственную немощь, ныне обесчестило себя провокацией и не может дольше оставаться во главе России.
Непрерывные заседания то ЦИК, то фракций. В кругах Совета обвиняют в заговоре и кадетов. Арестовать весь ЦК кадетов! распустить, наконец, ГД! арестовать ГД! Метания Скобелева между Зимним и Смольным. – В ПСРСД выдвигается сила фракции большевиков, они согласны поддержать и ВП, если действительно бороться против контрреволюции! Немедленный арест Милюкова и Родзянки! и немедленное освобождение всех арестованных за 3-5 июля! – Троцкий сидит в Крестах. Неуютно: придут корниловцы, всех перевешают? – При ЦИК создан „комитет народной борьбы с контрреволюцией”. Большевики в нем – решающая сила, у них связь с массами. Массовое вооружение рабочих со складов, с Путиловского завода, вот уже красная гвардия вооружена крепче, чем до июльских дней. (И этого оружия они уже не отдадут!) – Большевицкая военка шлет агитаторов во все казармы. Следить за юнкерскими училищами, чуть что – локализовать, арестовывать! (Предварительно засланные Ставкой в Петроград офицерские группы бездействуют, офицеры вовсе непривычны к конспиративной деятельности.) – По городу развешаны плакаты: „Смертная казнь врагу народа Корнилову!”, „Изменник России Корнилов хочет отнять завоеванные права рабочих и крестьян.” (По слухам – и вернуть крепостное право.) – Создаются „летучие отряды для задержания контрреволюционных агитаторов”. В милицейские комиссариаты тащат десятки арестованных, кто высказал сочувствие Корнилову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Рев. демократия встрепенулась, как этого и ждала: ведь мы же повторяем Французскую революцию, а где же до сих пор наша Вандея? так вот она! и, конечно, армия (не зря интеллигенция ненавидит ее отвеку)! – У Гиммера и Луначарского взрыв радости при известии о генеральском мятеже: теперь-то радикально изменится конъюнктура революции! это будет полный реванш за июльские дни! – Через два часа после объявления генеральского мятежа большевики уже в победителях. – Выбор Савинкова: он и так уже проклят ревдем. кругами за союз с Корниловым; прославленный революционер не может принять сторону мятежного правого генерала (и подвел Корнилов: идет Крымов, идет Дикая дивизия); значит – за Керенского. – Распоряжение Керенского по фронтам, по войсковым инстанциям: не выполнять приказов изменившего родине Корнилова! Железным дорогам: не пропускать воинских эшелонов на Петроград, разбирать пути, устраивать крушения. Губ. комиссарам: Генерал Корнилов дерзнул предъявить мятежные требования передать ему власть; двинул ослепленные войска на Петроград; измена ген. Корнилова в самый трудный момент войны с Германией, преступный бунт против народа. – Ночная радиотелеграмма ЦИК всем армейским комитетам: Ген. Корнилов изменил родине и революции и понесет всю тяжесть наказания, не подчиняться ему нигде! – Слух, что на Смольный (местопребывание ЦИК и ПСРСД) этой ночью готовится нападение; окружились броневиками. Ночной Петроград залит прожекторами с Петропавловки. – Ночью головка ЦИК едет в Зимний совещаться с ВП, один раз и другой раз, в промежутке ночные заседания ЦИК, до утра: доверить Керенскому формировать распавшееся ВП на свое усмотрение. – Ночное заседание „военки” большевиков: Требовать смертной казни мятежников! Создать революционную власть из рабочих и солдат!
К ночи Ставка узнала о телеграммах и объявлениях Керенского. Выбор Корнилова: при таких обстоятельствах подчиниться и сдать должность – был бы не Корнилов; сдать должность сейчас – отдать Россию на последнюю гибель. На сторону Верховного станут – все офицерство, лучшие строевые части, военные училища, все казачество; и все превосходство военной организации над расхлябанностью правительственных сил. – Под утро 28 августа Корнилов рассылает по армейским линиям, ж-д и по радио: Не я посылал В. Львова к Керенскому, а он его ко мне; великая провокация ставит на карту судьбу Отечества. Наша родина умирает. ВП действует под давлением большевицкого большинства Советов – (и со всей горечью, и уже в занос добавляя:) – в полном согласии с планами германского генерального штаба. У кого бьется в груди русское сердце – молите Бога о чуде спасения родной земли. Я сын казака-крестьянина, мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России; клянусь довести ее до УС.
Под утро 28-го в Зимнем Керенский уговаривает ген. Алексеева, вызванного из командировки, принять Верховное Главнокомандование (которого он был лишен в мае). Алексеев отказывается, видя в этом бесчестье; настаивает на примирении ВП с Корниловым. – С раннего утра ЦИК продолжает рассылать воззвания – к железнодорожникам, почто-телеграфистам, местным комитетам, отнять у Корнилова ж-д сеть, связь и всякое влияние: не выполнять приказов Ставки, препятствовать движению войск, исполнять распоряжения только Советов и ВП. – Корнилов пытается слать по линиям встречные т-мы: Со мной идут те, кому дороги свобода и спасение родины. Изменники не среди нас, а в Петрограде. Вырвать наше Отечество из рук продажных большевиков… ВП кидает народ в призрачный страх контрреволюции; очнитесь, люди русские, от ослепления, вглядитесь в бездонную пропасть, куда идет наша родина. – Но его телеграммы застревают, его приказы по армии достигают фронтовых штабов, но даже не всех армейских.
В приличных утренних газетах и у Бурцева уже догадка: это все – недоразумение, ведь ВП вместе с Корниловым готовило борьбу против большевиков. – С утра ВП свелось к триумвирату Керенский-Некрасов-Терещенко, и к тому же в потерянности; ото всех министров потребована формальная отставка. Обсуждается проект Директории из 5 человек; ЦИК не согласен на Директорию, она поведет к контрреволюции, и особенно на включение Савинкова, изменившего рев. демократии. – Савинков назначен „военным генерал-губернатором” Петрограда (небывалая должность) с подчинением ему ПВО. Пытается готовить оборону беззащитной столицы, рытье окопов к югу от города, лихорадочно призывается к действию расхлябанный петроградский гарнизон. – Керенский шлет Гк-щему СФ Клембовскому назначение Верховным, с пребыванием во Пскове. И: прервать все эшелоны с конными частями, перевозимыми в Петроград. Клембовский: они мне не подчинены; и уклоняется от назначения. – Отряды Крымова движутся по трем ж-д линиям – балтийской, псковской и царскосельской, разбросаны на широком фронте от Ревеля до Дна. Сам Крымов с шестью эшелонами казаков приближается к Луге. – Воззвание Керенского к войскам ПВО: Устыдите полки ваших обманутых товарищей. Если не поймут – я, ваш министр, уверен, что вы без страха исполните великий долг. – Главный комитет Союза офицеров из Ставки во все штабы: ВП, уже неоднократно доказавшее свою государственную немощь, ныне обесчестило себя провокацией и не может дольше оставаться во главе России.
Непрерывные заседания то ЦИК, то фракций. В кругах Совета обвиняют в заговоре и кадетов. Арестовать весь ЦК кадетов! распустить, наконец, ГД! арестовать ГД! Метания Скобелева между Зимним и Смольным. – В ПСРСД выдвигается сила фракции большевиков, они согласны поддержать и ВП, если действительно бороться против контрреволюции! Немедленный арест Милюкова и Родзянки! и немедленное освобождение всех арестованных за 3-5 июля! – Троцкий сидит в Крестах. Неуютно: придут корниловцы, всех перевешают? – При ЦИК создан „комитет народной борьбы с контрреволюцией”. Большевики в нем – решающая сила, у них связь с массами. Массовое вооружение рабочих со складов, с Путиловского завода, вот уже красная гвардия вооружена крепче, чем до июльских дней. (И этого оружия они уже не отдадут!) – Большевицкая военка шлет агитаторов во все казармы. Следить за юнкерскими училищами, чуть что – локализовать, арестовывать! (Предварительно засланные Ставкой в Петроград офицерские группы бездействуют, офицеры вовсе непривычны к конспиративной деятельности.) – По городу развешаны плакаты: „Смертная казнь врагу народа Корнилову!”, „Изменник России Корнилов хочет отнять завоеванные права рабочих и крестьян.” (По слухам – и вернуть крепостное право.) – Создаются „летучие отряды для задержания контрреволюционных агитаторов”. В милицейские комиссариаты тащат десятки арестованных, кто высказал сочувствие Корнилову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56