Не хватало того, чтобы обвинить его еще в японском землетрясении.
ЦК в целом за этот период не вмешивался в дискуссию на страницах “Правды”, предоставляя членам партии полную свободу критики. Он не находил даже нужным опровергнуть нелепые обвинения, нередко выдвигавшиеся критиками, считая, что члены партии достаточно сознательны для того, чтобы самостоятельно разрешить обсуждавшиеся вопросы.
Это был, так сказать, первый период дискуссии. В дальнейшем, когда крепкие слова приелись, ругань перестала действовать и члены партии потребовали делового обсуждения вопроса,-наступил второй период дискуссии. Открылся он опубликованием резолюции ЦК и ЦКК по партстроительству. Исходя из постановления октябрьского пленума ЦК, одобрившего курс на внутрипартийную демократию, Политбюро ЦК и Президиум ЦКК выработали известную резолюцию” наметившую условия проведения внутрипартийной демократии. Этим актом был создан поворот в ходе дискуссии. Теперь уже нельзя было ограничиться критикой вообще. Конкретный план, представленный ЦК и ЦКК, требовал от оппозиции либо принятия этого плана, либо предъявления другого, параллельного, столь же конкретного плана проведения внутрипартийной демократии. И тут-то оказалось, что оппозиция не в силах противопоставить плану ЦК свой собственный план, могущий удовлетворить требованиям партийных организаций. Началось отступление оппозиции. Исчезло в арсенале оппозиции требование отмены основной линии партии во внутрипартийном строительстве за последние два года. Поблекло и вылиняло требование оппозиции об отмене ограничений демократии, принятых X, XI и XII съездами партии. Отодвинули на задний план и смягчили требование о перетряхивании аппарата сверху донизу. Все эти требования оппозиция сочла необходимым заменить предложениями о необходимости “точно формулировать вопрос о фракциях”, “провести перевыборы всех тех парторганов, которые раньше были назначены”, “упразднить назначенство, как систему” и пр. Характерно, что даже эти, смягченные в несколько раз, предложения оппозиции были провалены организациями Красной Пресни и Замоскворечья, приветствовавшими резолюцию ЦК и ЦКК подавляющим большинством голосов.
Это был, так сказать, второй период дискуссии. Ныне мы вступили в третий период. Характерной чертой этого периода является дальнейшее отступление,- я бы сказал: беспорядочное отступление оппозиции. Даже полинявшие и смягчённые в несколько раз требования оппозиции выдали' на этот раз из её резолюции. Последняя резолюция Преображенского (кажется, третья по счету), предложенная собранию активных работников московской организации (свыше 1000 человек), гласит:
“Только быстрое, дружное и искреннее проведение резолюций Политбюро, в частности обновление путем перевыборов внутрипартийного аппарата, может гарантировать нашей партии переход к новому курсу без потрясений и внутренней борьбы и усилить действительную сплоченность и единство ее рядов”.
Нельзя считать случайностью тот факт, что собрание отвергло даже это совершенно безвредное предложение оппозиции. Не случайно и то, что собрание приняло подавляющим большинством голосов резолюцию об “одобрении политической и организационной линии ЦК”.
О РАФАИЛЕ
Я думаю, что Рафаил является самым последовательным и законченным представителем нынешней оппозиции, или, говоря точнее, нынешнего блока оппозиции. На одном из дискуссионных собраний Рафаил заявил, что наша партия по сути дела превратилась в армейскую организацию, что дисциплина в ней армейская и что ввиду этого весь аппарат партии необходимо перетряхнуть сверху донизу, как негодный и чуждый духу действительной партийности. Мне кажется, что эти, или подобные им, мысли бродят в голове нынешних оппозиционеров, но они не решаются их высказать по различным соображениям. Надо признать, что Рафаил оказался в этом отношении более смелым, чем его коллеги по оппозиции.
И всё-таки Рафаил в корне не прав. Не прав он не только формально, но, прежде всего, по существу. Ибо если бы наша партия в самом деле превратилась или даже начала превращаться в армейскую организацию, то разве не ясно, что у нас не было бы тогда ни партии, в собственном смысле этого слова, ни диктатуры пролетариата, ни революции.
Что такое армия?
Армия есть замкнутая организация, строящаяся сверху. Существо армии предполагает, что во главе армии стоит штаб, назначенный сверху и формирующий армию на началах принудительности. Штаб не только формирует армию,- он ещё снабжает её, одевает, обувает и пр. Материальная зависимость всего состава армии от штаба - полная. На этом, между прочим, зиждется та армейская дисциплина, нарушение которой влечет за собой специфическую форму высшей меры наказания - расстрел. Этим же нужно объяснить тот факт, что штаб может двигать армию куда угодно и когда угодно, сообразуясь лишь со своими собственными стратегическими планами.
Что такое партия?
Партия есть передовой отряд пролетариата, строящийся снизу на началах добровольности. У партии тоже имеется свой штаб, но он не назначается сверху, а избирается снизу всей партией. Не штаб формирует партию, а, наоборот, партия формирует свой штаб. Партия формируется сама на началах добровольности. Здесь нет также той материальной зависимости между штабом партии и партией в целом, о которой говорилось выше в отношении армии. Штаб партии не снабжает партию, не кормит и не одевает её. Этим, между прочим, объясняется тот факт, что штаб партии не может двигать ряды партии произвольно, куда угодно и когда угодно, что штаб партии может руководить партией в целом лишь по линии экономических и политических интересов того класса, частицей которого является сама партия. Отсюда особый характер партийной дисциплины, строящейся в основном по линии метода убеждения, в отличие от дисциплины армейской, строящейся в основном по линии метода принуждения. Отсюда основная разница между высшей мерой наказания в партии (исключение из партии) и высшей мерой наказания в армии (расстрел).
Достаточно сравнить эти два определения, чтобы понять всю чудовищность ошибки Рафаила.
Партия превратилась,- говорит он,- в армейскую организацию. Но как можно превратить партию в армейскую организацию, если она не зависит материально от своего штаба, если она строится снизу на началах добровольности, если она сама формирует свой штаб? Чем объяснить, в таком случае, приток рабочих в партию, рост её влияния среди беспартийных масс, её популярность среди трудящихся слоев всего мира? Одно из двух:
Либо партия до последней степени пассивна и безгласна,- но тогда чем объяснить тот факт, что такая пассивная и безгласная партия ведет за собой самый революционный в мире пролетариат и управляет вот уже несколько лет самой революционной в мире страной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
ЦК в целом за этот период не вмешивался в дискуссию на страницах “Правды”, предоставляя членам партии полную свободу критики. Он не находил даже нужным опровергнуть нелепые обвинения, нередко выдвигавшиеся критиками, считая, что члены партии достаточно сознательны для того, чтобы самостоятельно разрешить обсуждавшиеся вопросы.
Это был, так сказать, первый период дискуссии. В дальнейшем, когда крепкие слова приелись, ругань перестала действовать и члены партии потребовали делового обсуждения вопроса,-наступил второй период дискуссии. Открылся он опубликованием резолюции ЦК и ЦКК по партстроительству. Исходя из постановления октябрьского пленума ЦК, одобрившего курс на внутрипартийную демократию, Политбюро ЦК и Президиум ЦКК выработали известную резолюцию” наметившую условия проведения внутрипартийной демократии. Этим актом был создан поворот в ходе дискуссии. Теперь уже нельзя было ограничиться критикой вообще. Конкретный план, представленный ЦК и ЦКК, требовал от оппозиции либо принятия этого плана, либо предъявления другого, параллельного, столь же конкретного плана проведения внутрипартийной демократии. И тут-то оказалось, что оппозиция не в силах противопоставить плану ЦК свой собственный план, могущий удовлетворить требованиям партийных организаций. Началось отступление оппозиции. Исчезло в арсенале оппозиции требование отмены основной линии партии во внутрипартийном строительстве за последние два года. Поблекло и вылиняло требование оппозиции об отмене ограничений демократии, принятых X, XI и XII съездами партии. Отодвинули на задний план и смягчили требование о перетряхивании аппарата сверху донизу. Все эти требования оппозиция сочла необходимым заменить предложениями о необходимости “точно формулировать вопрос о фракциях”, “провести перевыборы всех тех парторганов, которые раньше были назначены”, “упразднить назначенство, как систему” и пр. Характерно, что даже эти, смягченные в несколько раз, предложения оппозиции были провалены организациями Красной Пресни и Замоскворечья, приветствовавшими резолюцию ЦК и ЦКК подавляющим большинством голосов.
Это был, так сказать, второй период дискуссии. Ныне мы вступили в третий период. Характерной чертой этого периода является дальнейшее отступление,- я бы сказал: беспорядочное отступление оппозиции. Даже полинявшие и смягчённые в несколько раз требования оппозиции выдали' на этот раз из её резолюции. Последняя резолюция Преображенского (кажется, третья по счету), предложенная собранию активных работников московской организации (свыше 1000 человек), гласит:
“Только быстрое, дружное и искреннее проведение резолюций Политбюро, в частности обновление путем перевыборов внутрипартийного аппарата, может гарантировать нашей партии переход к новому курсу без потрясений и внутренней борьбы и усилить действительную сплоченность и единство ее рядов”.
Нельзя считать случайностью тот факт, что собрание отвергло даже это совершенно безвредное предложение оппозиции. Не случайно и то, что собрание приняло подавляющим большинством голосов резолюцию об “одобрении политической и организационной линии ЦК”.
О РАФАИЛЕ
Я думаю, что Рафаил является самым последовательным и законченным представителем нынешней оппозиции, или, говоря точнее, нынешнего блока оппозиции. На одном из дискуссионных собраний Рафаил заявил, что наша партия по сути дела превратилась в армейскую организацию, что дисциплина в ней армейская и что ввиду этого весь аппарат партии необходимо перетряхнуть сверху донизу, как негодный и чуждый духу действительной партийности. Мне кажется, что эти, или подобные им, мысли бродят в голове нынешних оппозиционеров, но они не решаются их высказать по различным соображениям. Надо признать, что Рафаил оказался в этом отношении более смелым, чем его коллеги по оппозиции.
И всё-таки Рафаил в корне не прав. Не прав он не только формально, но, прежде всего, по существу. Ибо если бы наша партия в самом деле превратилась или даже начала превращаться в армейскую организацию, то разве не ясно, что у нас не было бы тогда ни партии, в собственном смысле этого слова, ни диктатуры пролетариата, ни революции.
Что такое армия?
Армия есть замкнутая организация, строящаяся сверху. Существо армии предполагает, что во главе армии стоит штаб, назначенный сверху и формирующий армию на началах принудительности. Штаб не только формирует армию,- он ещё снабжает её, одевает, обувает и пр. Материальная зависимость всего состава армии от штаба - полная. На этом, между прочим, зиждется та армейская дисциплина, нарушение которой влечет за собой специфическую форму высшей меры наказания - расстрел. Этим же нужно объяснить тот факт, что штаб может двигать армию куда угодно и когда угодно, сообразуясь лишь со своими собственными стратегическими планами.
Что такое партия?
Партия есть передовой отряд пролетариата, строящийся снизу на началах добровольности. У партии тоже имеется свой штаб, но он не назначается сверху, а избирается снизу всей партией. Не штаб формирует партию, а, наоборот, партия формирует свой штаб. Партия формируется сама на началах добровольности. Здесь нет также той материальной зависимости между штабом партии и партией в целом, о которой говорилось выше в отношении армии. Штаб партии не снабжает партию, не кормит и не одевает её. Этим, между прочим, объясняется тот факт, что штаб партии не может двигать ряды партии произвольно, куда угодно и когда угодно, что штаб партии может руководить партией в целом лишь по линии экономических и политических интересов того класса, частицей которого является сама партия. Отсюда особый характер партийной дисциплины, строящейся в основном по линии метода убеждения, в отличие от дисциплины армейской, строящейся в основном по линии метода принуждения. Отсюда основная разница между высшей мерой наказания в партии (исключение из партии) и высшей мерой наказания в армии (расстрел).
Достаточно сравнить эти два определения, чтобы понять всю чудовищность ошибки Рафаила.
Партия превратилась,- говорит он,- в армейскую организацию. Но как можно превратить партию в армейскую организацию, если она не зависит материально от своего штаба, если она строится снизу на началах добровольности, если она сама формирует свой штаб? Чем объяснить, в таком случае, приток рабочих в партию, рост её влияния среди беспартийных масс, её популярность среди трудящихся слоев всего мира? Одно из двух:
Либо партия до последней степени пассивна и безгласна,- но тогда чем объяснить тот факт, что такая пассивная и безгласная партия ведет за собой самый революционный в мире пролетариат и управляет вот уже несколько лет самой революционной в мире страной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84