Сделайте одолжение.
— С какой стати? — нахмурился Йорак.
— Потому что мне надо задрать подол, чтобы перекинуть ногу через сук. Иначе я не спущусь. Ведь как, скажите, я развяжу веревку, если я на ней болтаюсь?
Во взгляде Рокира на мгновение вспыхнул похотливый огонек, но тут же погас.
— А с какой стати нам отворачиваться?
— А вы бы хотели, чтобы я увидела вас со спущенными штанами? — спросила Алеа, и оба парня посмотрели на нее с выражением нескрываемого ужаса. — Вот видите, ни за что! Так что, будьте так добры, отвернитесь, всего на минуту-другую.
Парни нехотя повернулись к ней спиной.
Алеа задрала повыше ногу и в конце концов исхитрилась упереться в сук. Ей повезло, что она болталась рядом. Затем девушка резко подтянулась вверх — сказалась сноровка, полученная в детские годы, — и наконец смогла усесться. Прильнув к стволу, Алеа облегченно вздохнула и тотчас обмякла, словно с плеч ее свалилась тяжкая ноша.
Лишь бы мальчишки не заметили ее минутной слабости!
Алеа вновь собралась с силами, забросила обе ноги на сук и обмоталась юбкой.
— Ну, все, можете повернуться.
Парни повернулись к дереву и вытаращили глаза.
— Но ты ведь еще наверху!
— Спущусь, только дайте немного передохнуть, — сказала им Алеа. — Вы думаете, легко болтаться подвешенной на суку? Конечно, бывают вещи и пострашнее, но и в этом приятного мало.
— Но почему? — никак не мог взять в толк Рокир.
— Потому что веревка могла не выдержать и лопнуть. Или узел мог развязаться. А вы, два чурбана, — Алеа решила немного поддразнить их, — вряд ли бы меня поймали.
Было бы хуже, если б им это удалось...
Парни заметно сникли, и Алеа испытала к ним что-то вроде жалости.
— Это я в шутку, не обижайтесь. — Главное — не назвать их мальчишками, ведь они уже думают о себе как о взрослых мужчинах. — Просто вы ну очень меня напугали.
— Да уж знаем, — буркнул Йорак, уставясь в землю.
— Ну ладно, спускайся, — крикнул Рокир, — обещаем, что ничего тебе не сделаем.
— Сейчас, сейчас, только отдышусь.
Алеа понимала, что лучше будет спуститься.
В конце концов данное слово надо держать и не показывать юношам дурной пример вероломства. От этой мысли Алеа ощутила прилив сил. Ведь она в конце концов взрослая, и, будь они родом из одной деревни, пару-тройку лет назад ей наверняка пришлось бы время от времени приглядывать за мальчишками. В этом возрасте пацанята нередко ищут поддержки у матери, даже если не хотят самим себе в этом признаться. Если, конечно, им повезло иметь хороших матерей...
Судя по этим юношам, так оно и было. Как жестоко, однако, со стороны родных изгонять таких юнцов из семьи. Хотя Алеа подозревала, что это решение всей деревни, и матери этих юношей наверняка пролили немало слез, расставаясь с обожаемыми чадами.
— Вы из одной деревни?
— Что?..
Вопрос явно застал Йорака врасплох.
Рокир оказался сообразительнее.
— Нет, мы познакомились неделю назад...
— Как быстро, однако, становятся друзьями совершенно чужие друг другу люди, — сказала Алеа, а про себя подумала: чего же тут странного, если они одиноки и их отовсюду гонят.
— Я сама всего неделю как убежала из своей деревни, — добавила она вслух.
— Убежала?.. — Оба юноши изумленно вытаращили глаза. — Интересно, как можно по собственной воле оставить родимый дом?
— Да, представьте себе. — В голосе молодой женщины послышались суровые нотки. — Мои родители умерли, и никто из парней за мной не ухаживал, потому что я слишком высока ростом. Человек барона сказал Совету, что надо отнять у меня родительский дом и все нажитое ими добро и отдать другим людям, а заодно и меня — в услужение.
На лицах мальчишек тотчас появилось виноватое выражение. Они сами не раз становились свидетелями подобного, более того: вместе с остальными свистели и улюлюкали, издеваясь над несчастной жертвой, которой не повезло родиться гигантом или карликом. Сегодня они почему-то устыдились этого.
Рокир попытался было выгородить себя:
— По крайней мере тебя не вышвырнули за то, что ты великанша.
— Уж лучше бы вышвырнули! — мрачно ответила Алеа. — Ты представляешь, что это такое — стать рабом? Ты знаешь, что этим несчастным приходится терпеть? Особенно женщинам?
Мальчишки поморщились и молча уставились в землю. Уж чего-чего, а подобных историй они наслышались.
— Но бывают и добрые хозяева, — буркнул наконец Йорак.
— Бывают, — согласилась Алеа. — Вот только мне не повезло. Барон отдал меня в семью, где давно терпеть не могли моих родителей.
Рокир после этих слов вздрогнул.
— Неудивительно, что ты сбежала, — протянул Йорак.
— Спускайтесь, мисс, — произнес Рокир, — мы не обидим вас, особенно после того, что вам пришлось испытать.
— По крайней мере вы поняли, что нехорошо обижать людей, — произнесла Алеа и засомневалась. — Надеюсь, что поняли.
— Мы не раз слышали, как кричали рабы, — признался Рокир. — Нам давно уже следовало сообразить, что там происходит.
— Мы ведь не знали, что тебя отдали в рабство. — Йорак никак не мог решиться оторвать взгляд от земли. — Просто мы подумали, что ты одна из тех распущенных женщин, о которых мы так много слышали.
— Распущенная или нет, а силой приставать нехорошо. — Алеа все еще была настороже. — Так я могу поверить вам на слово?
— Истинный крест! — И Йорак действительно крестообразно провел пальцами над сердцем.
Алеа прониклась к мальчишкам искренним сочувствием, даже несмотря на то, что они намеревались с ней сделать. В душе они все еще оставались детьми, более того, детьми, на чью долю выпало немало душевных страданий. Ничего, скоро возмужают и все поймут.
Главное — помочь им возмужать.
— Уговорили, спускаюсь. Только отвернитесь.
Мальчишки подчинились ее требованию, и Алеа начала спускаться вниз.
Палка все еще болталась, привязанная к ее запястью, и Алеа не хотела с ней расставаться. Так, на всякий случай. Наконец она спрыгнула с нижней ветки.
— Все, можете смотреть.
Мальчишки обернулись. Алеа сняла с запястья веревочную петлю и встала перед ними, опершись на палку. Господи, до чего же они огромные! Почти на два фута выше, чем она сама, а крепкие какие — сплошные мускулы.
— Вам надо научиться стоять прямо, — машинально заметила она. — Вы же не хотите вырасти сутулыми?
Юноши тотчас выпрямились.
— С какой стати ты нас воспитываешь? — огрызнулся Йорак.
Эти слова задели молодую женщину, но она не подала виду.
— Просто я дольше вашего шагаю по жизни, мои милые, и больше вашего знаю. Девушка такого роста, как я, начинает сутулиться, чтобы казаться ниже. Моя мать отучила меня от этой дурацкой привычки, иначе бы у меня уже давно вырос горб. Стойте ровно! Распрямите спины! Надо гордиться, что у вас такой рост.
— Гордиться? — недоуменно пробормотал Йорак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— С какой стати? — нахмурился Йорак.
— Потому что мне надо задрать подол, чтобы перекинуть ногу через сук. Иначе я не спущусь. Ведь как, скажите, я развяжу веревку, если я на ней болтаюсь?
Во взгляде Рокира на мгновение вспыхнул похотливый огонек, но тут же погас.
— А с какой стати нам отворачиваться?
— А вы бы хотели, чтобы я увидела вас со спущенными штанами? — спросила Алеа, и оба парня посмотрели на нее с выражением нескрываемого ужаса. — Вот видите, ни за что! Так что, будьте так добры, отвернитесь, всего на минуту-другую.
Парни нехотя повернулись к ней спиной.
Алеа задрала повыше ногу и в конце концов исхитрилась упереться в сук. Ей повезло, что она болталась рядом. Затем девушка резко подтянулась вверх — сказалась сноровка, полученная в детские годы, — и наконец смогла усесться. Прильнув к стволу, Алеа облегченно вздохнула и тотчас обмякла, словно с плеч ее свалилась тяжкая ноша.
Лишь бы мальчишки не заметили ее минутной слабости!
Алеа вновь собралась с силами, забросила обе ноги на сук и обмоталась юбкой.
— Ну, все, можете повернуться.
Парни повернулись к дереву и вытаращили глаза.
— Но ты ведь еще наверху!
— Спущусь, только дайте немного передохнуть, — сказала им Алеа. — Вы думаете, легко болтаться подвешенной на суку? Конечно, бывают вещи и пострашнее, но и в этом приятного мало.
— Но почему? — никак не мог взять в толк Рокир.
— Потому что веревка могла не выдержать и лопнуть. Или узел мог развязаться. А вы, два чурбана, — Алеа решила немного поддразнить их, — вряд ли бы меня поймали.
Было бы хуже, если б им это удалось...
Парни заметно сникли, и Алеа испытала к ним что-то вроде жалости.
— Это я в шутку, не обижайтесь. — Главное — не назвать их мальчишками, ведь они уже думают о себе как о взрослых мужчинах. — Просто вы ну очень меня напугали.
— Да уж знаем, — буркнул Йорак, уставясь в землю.
— Ну ладно, спускайся, — крикнул Рокир, — обещаем, что ничего тебе не сделаем.
— Сейчас, сейчас, только отдышусь.
Алеа понимала, что лучше будет спуститься.
В конце концов данное слово надо держать и не показывать юношам дурной пример вероломства. От этой мысли Алеа ощутила прилив сил. Ведь она в конце концов взрослая, и, будь они родом из одной деревни, пару-тройку лет назад ей наверняка пришлось бы время от времени приглядывать за мальчишками. В этом возрасте пацанята нередко ищут поддержки у матери, даже если не хотят самим себе в этом признаться. Если, конечно, им повезло иметь хороших матерей...
Судя по этим юношам, так оно и было. Как жестоко, однако, со стороны родных изгонять таких юнцов из семьи. Хотя Алеа подозревала, что это решение всей деревни, и матери этих юношей наверняка пролили немало слез, расставаясь с обожаемыми чадами.
— Вы из одной деревни?
— Что?..
Вопрос явно застал Йорака врасплох.
Рокир оказался сообразительнее.
— Нет, мы познакомились неделю назад...
— Как быстро, однако, становятся друзьями совершенно чужие друг другу люди, — сказала Алеа, а про себя подумала: чего же тут странного, если они одиноки и их отовсюду гонят.
— Я сама всего неделю как убежала из своей деревни, — добавила она вслух.
— Убежала?.. — Оба юноши изумленно вытаращили глаза. — Интересно, как можно по собственной воле оставить родимый дом?
— Да, представьте себе. — В голосе молодой женщины послышались суровые нотки. — Мои родители умерли, и никто из парней за мной не ухаживал, потому что я слишком высока ростом. Человек барона сказал Совету, что надо отнять у меня родительский дом и все нажитое ими добро и отдать другим людям, а заодно и меня — в услужение.
На лицах мальчишек тотчас появилось виноватое выражение. Они сами не раз становились свидетелями подобного, более того: вместе с остальными свистели и улюлюкали, издеваясь над несчастной жертвой, которой не повезло родиться гигантом или карликом. Сегодня они почему-то устыдились этого.
Рокир попытался было выгородить себя:
— По крайней мере тебя не вышвырнули за то, что ты великанша.
— Уж лучше бы вышвырнули! — мрачно ответила Алеа. — Ты представляешь, что это такое — стать рабом? Ты знаешь, что этим несчастным приходится терпеть? Особенно женщинам?
Мальчишки поморщились и молча уставились в землю. Уж чего-чего, а подобных историй они наслышались.
— Но бывают и добрые хозяева, — буркнул наконец Йорак.
— Бывают, — согласилась Алеа. — Вот только мне не повезло. Барон отдал меня в семью, где давно терпеть не могли моих родителей.
Рокир после этих слов вздрогнул.
— Неудивительно, что ты сбежала, — протянул Йорак.
— Спускайтесь, мисс, — произнес Рокир, — мы не обидим вас, особенно после того, что вам пришлось испытать.
— По крайней мере вы поняли, что нехорошо обижать людей, — произнесла Алеа и засомневалась. — Надеюсь, что поняли.
— Мы не раз слышали, как кричали рабы, — признался Рокир. — Нам давно уже следовало сообразить, что там происходит.
— Мы ведь не знали, что тебя отдали в рабство. — Йорак никак не мог решиться оторвать взгляд от земли. — Просто мы подумали, что ты одна из тех распущенных женщин, о которых мы так много слышали.
— Распущенная или нет, а силой приставать нехорошо. — Алеа все еще была настороже. — Так я могу поверить вам на слово?
— Истинный крест! — И Йорак действительно крестообразно провел пальцами над сердцем.
Алеа прониклась к мальчишкам искренним сочувствием, даже несмотря на то, что они намеревались с ней сделать. В душе они все еще оставались детьми, более того, детьми, на чью долю выпало немало душевных страданий. Ничего, скоро возмужают и все поймут.
Главное — помочь им возмужать.
— Уговорили, спускаюсь. Только отвернитесь.
Мальчишки подчинились ее требованию, и Алеа начала спускаться вниз.
Палка все еще болталась, привязанная к ее запястью, и Алеа не хотела с ней расставаться. Так, на всякий случай. Наконец она спрыгнула с нижней ветки.
— Все, можете смотреть.
Мальчишки обернулись. Алеа сняла с запястья веревочную петлю и встала перед ними, опершись на палку. Господи, до чего же они огромные! Почти на два фута выше, чем она сама, а крепкие какие — сплошные мускулы.
— Вам надо научиться стоять прямо, — машинально заметила она. — Вы же не хотите вырасти сутулыми?
Юноши тотчас выпрямились.
— С какой стати ты нас воспитываешь? — огрызнулся Йорак.
Эти слова задели молодую женщину, но она не подала виду.
— Просто я дольше вашего шагаю по жизни, мои милые, и больше вашего знаю. Девушка такого роста, как я, начинает сутулиться, чтобы казаться ниже. Моя мать отучила меня от этой дурацкой привычки, иначе бы у меня уже давно вырос горб. Стойте ровно! Распрямите спины! Надо гордиться, что у вас такой рост.
— Гордиться? — недоуменно пробормотал Йорак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72