– Что ж, мне его уж и поискать нельзя? – сказала она.
Позади нее раздались шаги. Она обернулась.
– А, Рослый, здравствуй, – сказала она.
За дверью послышался голос Рослого:
– Здравствуй, красуля.
– Я ищу Кудряша.
– Плохо ты его ищешь. Я видел, он пошел домой.
Она вдруг забеспокоилась.
– Пока, ребята, – бросила она через плечо и поспешила прочь.
Джордж посмотрел на Ленни.
– Господи, ну и штучка, – сказал он. – Так вот какую супружницу выбрал себе Кудряш.
– Она хорошенькая, – будто оправдываясь, сказал Ленни. – Да, хоть и строит из себя невесть что. У Кудряша еще будет с ней хлопот полон рот. Провалиться мне, ежели ее не сманят за двадцать долларов.
Ленни все смотрел на дверь, возле которой она только что стояла.
– Ей-ей, она хорошенькая.
Он восторженно улыбнулся.
Джордж быстро взглянул на Ленни и сильно дернул его за ухо.
– Слышь, ты, дурак полоумный, – сказал он со злобой. – Не смей даже глядеть на эту суку. Что бы она ни сделала и что бы ни сказала! Видал я таких! Через нее живо за решетку угодишь! Держись от нее подальше.
Ленни попытался освободить ухо.
– Я ничего не сделал, Джордж.
– Известно, не сделал. Но когда она стояла у двери и выставила напоказ свои ноги, ты не отвернулся.
– Я ничего плохого не думал, Джордж. Честное слово, не думал.
– Так вот, держись от нее подальше, потому что через нее в два счета пропадешь, а уж я в бабах толк знаю. Пускай Кудряш отдувается. Сам виноват. Перчатка с вазелином! – сказал Джордж презрительно. – Небось он и сырые яйца глотает да выписывает по почте всякие патентованные снадобья.
– Мне здесь не нравится, Джордж! – воскликнул вдруг Ленни. – Это плохое место. Я хочу уйти отсюда.
– Ничего не поделаешь, Ленни. Надо обождать, покуда денег не заплатят. Мы уйдем, как только можно будет. Мне самому здесь нравится не больше, чем тебе. – Он вернулся к столу и снова принялся за пасьянс. – Нет, не нравится мне здесь, – повторил он. – И я сам убрался бы отсюда с превеликим удовольствием. Вот только накопим малость деньжат и непременно уйдем, доберемся до верховий Миссисипи и станем золото мыть. Может, будем тогда зарабатывать по нескольку долларов в день, вот и накопим.
Ленни живо наклонился к нему.
– Уйдем, Джордж. Уйдем отсюда. Здесь плохо.
– Придется обождать, – обронил Джордж отрывисто. – А теперь помолчи. Сюда идут.
Из умывальной послышался плеск воды и звон тазов. Джордж разглядывал карты.
– Пожалуй, не мешало бы и нам умыться, – сказал он. – Но мы ведь не пачкались.
В дверях появился высокий человек. Под мышкой он держал измятую шляпу, свободной рукой расчесывал длинные черные мокрые волосы. Как и все, он носил синие джинсы и короткую бумажную куртку. Причесавшись, он переступил порог с королевским достоинством, видно, это был не последний человек на ранчо. Служил он старшим возчиком и мог управлять разом десятью, шестнадцатью, а то и двадцатью мулами, мог убить кнутом муху на крупе коренника, не причинив ему ни малейшей боли. Держался он спокойно и величественно; стоило ему заговорить, и все сразу же умолкали. Авторитет его был велик, и ему всегда принадлежало решающее слово, шла ли речь о политике или любовном приключении. Звали старшего возчика Рослый. Моложавого, продолговатого лица, казалось, не коснулись годы. Ему можно было дать и тридцать пять, и все пятьдесят. Он умел угадывать недосказанное, говорил медленно и веско, со знанием дела. Руки его, длинные и тонкие, всегда двигались изящно, как в индийском танце.
Он разгладил мятую шляпу, заломил тулью и надел. Потом дружелюбно посмотрел на двоих незнакомцев.
– На дворе солнце вовсю светит, – сказал он приветливо. – А здесь ни зги не видать. Вы новые?
– Только что пришли, – ответил Джордж.
– Будете ссыпать ячмень?
– Так велел хозяин.
Рослый сел на ящик напротив Джорджа. Он оглядел пасьянс, лежавший к нему вверх ногами.
– Давайте ко мне, ребята, – сказал он дружелюбно. А то у меня есть там несколько молокососов, не отличат мешка с ячменем от воздушного шара. Вы, ребята, когда нибудь ссыпали ячмень?
– А как же, – сказал Джордж. – Мне-то, правда, хвастаться нечем, но вот этот малый один может ссыпать больше зерна, чем иные вдвоем.
Ленни, который слушал разговор и переводил взгляд с одного на другого, самодовольно улыбнулся, услышав похвалу. Рослый одобрительно посмотрел на Джорджа ему похвала тоже понравилась. Потом он наклонился над столом и взял за уголок карту, лежавшую в стороне.
– Вы, ребята, всегда работаете вместе?
Говорил он все так же дружески. Он располагал к откровенности, хоть и не был назойлив.
– Ну да, – сказал Джордж. – Помогаем друг другу. Он указал на Ленни пальцем. – Ленни у меня не шибко-то соображает. Но работает – будь здоров. Славный малый, только вот не соображает. Я его давно знаю.
Рослый поглядел куда-то мимо Джорджа.
– У нас люди редко друг друга держатся, – сказал он задумчиво. – Не знаю почему. Может, в этом проклятом мире все боятся друг друга.
– Вдвоем куда лучше, – сказал Джордж.
В комнату вошел пузатый крепыш. С головы его еще стекала вода после умывания.
– Привет, Рослый, – сказал он и замолчал, разглядывая Джорджа и Ленни.
– Это новенькие, – сказал Рослый, тем самым как бы представив их.
– Рад познакомиться, – сказал вошедший. – Я Карлсон.
– Я Джордж Милтон. А это вот Ленни Хили.
– Рад познакомиться, – повторил Карлсон. – Не такой уж он хилый. – И он тихонько рассмеялся своей шутке. Совсем не хилый, – сказал он. – Я у тебя вот что хотел спросить, Рослый. Как там твоя собака? Я не видел ее нынче утром под повозкой.
– Ощенилась вчерашней ночью, – ответил Рослый. Девять щенков. Четверых я сразу же утопил. Ей столько не выкормить.
– Выходит, осталось пять?
– Да, пять. Самые крупные.
– А как думаешь, какой породы?
– Не знаю, – сказал Рослый. – Наверно, овчарки. Когда у нее была течка, тут вокруг все больше такие кобели вертелись.
– Стало быть, у тебя пять щенков, – продолжал Карлсон. – Думаешь всех себе оставить?
– Не знаю. Подержу покудова у себя, пускай Лулу их покормит.
– Слышь, Рослый, – задумчиво сказал Карлсон. Я вот чего думаю. Собака у нашего Огрызка совсем старая, еле лапы волочит. Да и воняет от нее до невозможности. Зайдет сюда – потом два, а то и три дня вонь не выветривается. Пущай Огрызок ее пристрелит, и дадим ему щенка, пусть растит. А эту суку я за милю чую. Зубов нету, почти слепая, жрать и то не может. Огрызок ее молоком поит. Молоко жевать не надо.
Джордж не сводил глаз с Рослого. На дворе начали бить в железный рельс, сперва медленно, потом все быстрей и быстрей, пока эти удары не слились в сплошной звон. Звон прекратился так же внезапно, как и начался.
– Ну, конец, – сказал Карлсон.
За дверью раздались громкие голоса, и мимо прошла группа мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22