Когда ты выполняешь задания Джанкарло, хорошо иметь под рукой знающих дорогих мастеров, которым можно выписать счет.
– Мне надо пойти поблагодарить Джанкарло. Ведь так? Он оказал мне огромную любезность, позволив выступить... Я хочу сказать, в сравнении с этими профессионалами... И они были очень добры ко мне, они совсем не ревновали.
– Они ветераны. А ты слишком молода, чтобы вызывать у них ревность. Ты можешь поблагодарить приятеля Джанкарло через Сеть. А теперь нам лучше уйти. Ты побила их наголову, победила, дорогая. Побила их, как старых больных псов! Пойдем. Всегда нужно уходить чуть раньше, если хочешь еще что-то получить.
– Да, но мне нужно будет переодеться.
– Останься в этом платье. Ты можешь его сохранить. Им нужно спешить, а значит, они его спишут.
– Но мне все же следует вернуть им этот чудный парик.
– Парик мы тоже оставим себе. Он нам пригодится. Хотя бы затем, чтобы они позвонили нам.
Она с трудом сняла нещадно жавшие туфли. А когда вышла из гардеробной, то обнаружила, что Новак распростер свою единственную руку и судорожно хватал воздух. Как будто силился отогнать призрачную стаю мошкары. Он не сошел с ума, а лишь смотрел сквозь линзы в своих наглазниках. Потом он заказал такси.
Новак молча провел Майю через лабиринт подсобных помещений. Встречавшийся на пути персонал дружелюбно их приветствовал, ее поздравляли и подшучивали на свой манер, снисходительно и слегка фамильярно. Они выбрались из здания через черный ход за сценой. На улице похолодало, чуть подморозило, так что у них перехватило дыхание. Она почувствовала, как холодные струйки пота потекли у нее по шее и между лопаток. Ее зазнобило.
За углом они увидели поджидавшую в темноте кучку папарацци. Журналисты бросились к ним, выкрикивая по-итальянски. Судя по тому, с какой резвостью они пустились вдогонку за Новаком и Майей, это были молодые парни. Нимбы пляшущего света оптоволоконных камер озаряли мокрую набережную. Польщенная, Майа улыбалась им. Ее реакция подстегнула воодушевление папарацци, и они загалдели еще громче.
– Кто-нибудь здесь говорит по-английски? – спросила Майа.
Папарацци окружили их и уставились на нее сквозь свои сверкающие линзы, торопливо переспрашивая друг друга. Сквозь кольцо пробилась молодая женщина и остановилась рядом с Новаком и Майей.
– Я говорю по-английски. Вы хотите нам что-то сказать?
– Разумеется.
– Отлично. А мы хотели бы знать, как вам удалось прорваться?
– Что вы имеете в виду?
– Например, как вы добились этого успеха? – уточнила девушка, поспешно вынув переводчик из ушной раковины. Она была американкой. – Вам кто-то помогал?
– Да, конечно да.
– Вы обязаны этим вашему спутнику? Он ваш спонсор? Какие у вас с ним отношения, скажите честно? И кстати, как вас зовут и кто он такой?
– Меня зовут Майа, а это мистер Йозеф Новак. И в наших отношениях нет ничего предосудительного.
– Не говори им об этом! – засмеялся Новак. – Если я стану причиной скандала, это растрогает меня до глубины души.
– Как вы познакомились с Джанкарло Виетти? Сколько вам лет? Откуда вы?
– Не говори им ничего, – посоветовал ей Новак. – Пусть эти бедняги кормятся слухами и сплетнями.
– Ради бога! – взмолилась бедная журналистка. Она протянула Майе визитку. На этой убогой карточке не значилось ничего, кроме имени и сетевого адреса. – Может быть, вы дадите мне интервью позже, синьорина Майа? Откуда вы?
– А откуда вы сами? – задала ей вопрос Майа.
– Из Калифорнии.
– Из какого города?
– Из Залива.
Майа изумленно взглянула на нее.
– Подождите минутку! Глазам своим не верю. Ведь я вас знаю. Вы Бретт.
Девушка засмеялась.
– Простите, но у меня другое имя.
– Но это правда! Вас зовут Бретт, у вас был приятель по имени Грифф, я как-то купила у вас жакет.
– Что же, меня зовут не Бретт, а если у кого-то оказался один из моих жакетов, то уж явно не у модели Джанкарло Виетти.
– Вы Бретт, у вас еще была змея! Ради бога, скажите, что вы делаете здесь, в Риме, Бретт? И что случилось с вашими волосами?
– Хорошо, так и быть. Мое имя Натали. А что я здесь делаю, вы и сами видите. Я слоняюсь по набережной рядом с показами моды и собираю всякие сплетни, вот что. – Бретт сняла наглазники, печально и удивленно поглядела на Майю. – А откуда вы столько всего обо мне знаете? Неужели я и правда с вами знакома? Но как? Где?
– Но это же я, Бретт. Это я, Майа, – проговорила Майа, дрожь пробрала ее с головы до ног. И внезапно она почувствовала себя очень плохо. Ее подташнивало, закружилась голова.
– Вы не можете меня знать, – настаивала Бретт. – Я вас прежде никогда не видела! Что здесь происходит? Почему вы хотите меня одурачить?
– Нас ждет машина, – напомнил Новак.
– Не уходите, – схватила ее за руку Бретт. – Вам известно, что миллионы девушек готовы пойти на все, лишь бы им повезло сделать то же, что и вам? Что нужно сделать мне, чтобы добиться удачи? Ответьте ради бога!
– Не трогайте ее, – проворчал Новак. Бретт отпрянула назад, точно от удара. – Если ты уже узнала, что здесь к чему, – сказал он ей, – то завтра же возвращайся домой! Полежи на пляже, стань нормальной молодой женщиной, живи и дыши! Здесь ты ничего не найдешь! Они были в этом уверены задолго до твоего рождения.
– Я так плохо себя чувствую, Йозеф. – Майа чуть не плакала.
– Садись в такси. – Новак подтолкнул ее в машину и усадил. Дверцы захлопнулись. Ошеломленная Бретт застыла на набережной, потом бросилась к машине, забарабанила в окно и что-то неслышно выкрикнула. Такси отъехало.
На следующее утро она получила по Сети несколько писем. Виетти прислал ей белые туберозы. Было восемь звонков от журналистов, освещающих модную тему. А один позвонил из вестибюля отеля. Он тоже снял здесь номер.
Чтобы их не обнаружили, они позавтракали в номере у Новака.
– Ты не в том состоянии, чтобы разговаривать с журналистами, – убеждал ее Новак. – Запомни, журналисты – это смертные враги знаменитостей. У них адреналин выбрасывается в кровь, когда они находят любой повод уязвить тебя или унизить.
– Я не знаменитость, – возразила Майа абсолютно искренне.
Она уже сняла с себя модное платье. Еще ей потребовался очищающий крем, щеточка для разгибания ресниц и полчаса, чтобы соскрести весь макияж с лица. Она не решилась спать в парике с электронной начинкой и утром обнаружила, что он уже не так хорош, каким казался накануне. Она даже не решилась его перезагрузить.
– Все это вполне справедливо, моя дорогая, но груда песка еще не богемский хрусталь.
– Я хочу стать фотографом, а не моделью.
– Не торопись. Тебе нужно научиться как следует работать с камерой, прежде чем ты начнешь мучить людей. Несколько небольших пробных снимков – и ты почувствуешь интерес к своим будущим жертвам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Мне надо пойти поблагодарить Джанкарло. Ведь так? Он оказал мне огромную любезность, позволив выступить... Я хочу сказать, в сравнении с этими профессионалами... И они были очень добры ко мне, они совсем не ревновали.
– Они ветераны. А ты слишком молода, чтобы вызывать у них ревность. Ты можешь поблагодарить приятеля Джанкарло через Сеть. А теперь нам лучше уйти. Ты побила их наголову, победила, дорогая. Побила их, как старых больных псов! Пойдем. Всегда нужно уходить чуть раньше, если хочешь еще что-то получить.
– Да, но мне нужно будет переодеться.
– Останься в этом платье. Ты можешь его сохранить. Им нужно спешить, а значит, они его спишут.
– Но мне все же следует вернуть им этот чудный парик.
– Парик мы тоже оставим себе. Он нам пригодится. Хотя бы затем, чтобы они позвонили нам.
Она с трудом сняла нещадно жавшие туфли. А когда вышла из гардеробной, то обнаружила, что Новак распростер свою единственную руку и судорожно хватал воздух. Как будто силился отогнать призрачную стаю мошкары. Он не сошел с ума, а лишь смотрел сквозь линзы в своих наглазниках. Потом он заказал такси.
Новак молча провел Майю через лабиринт подсобных помещений. Встречавшийся на пути персонал дружелюбно их приветствовал, ее поздравляли и подшучивали на свой манер, снисходительно и слегка фамильярно. Они выбрались из здания через черный ход за сценой. На улице похолодало, чуть подморозило, так что у них перехватило дыхание. Она почувствовала, как холодные струйки пота потекли у нее по шее и между лопаток. Ее зазнобило.
За углом они увидели поджидавшую в темноте кучку папарацци. Журналисты бросились к ним, выкрикивая по-итальянски. Судя по тому, с какой резвостью они пустились вдогонку за Новаком и Майей, это были молодые парни. Нимбы пляшущего света оптоволоконных камер озаряли мокрую набережную. Польщенная, Майа улыбалась им. Ее реакция подстегнула воодушевление папарацци, и они загалдели еще громче.
– Кто-нибудь здесь говорит по-английски? – спросила Майа.
Папарацци окружили их и уставились на нее сквозь свои сверкающие линзы, торопливо переспрашивая друг друга. Сквозь кольцо пробилась молодая женщина и остановилась рядом с Новаком и Майей.
– Я говорю по-английски. Вы хотите нам что-то сказать?
– Разумеется.
– Отлично. А мы хотели бы знать, как вам удалось прорваться?
– Что вы имеете в виду?
– Например, как вы добились этого успеха? – уточнила девушка, поспешно вынув переводчик из ушной раковины. Она была американкой. – Вам кто-то помогал?
– Да, конечно да.
– Вы обязаны этим вашему спутнику? Он ваш спонсор? Какие у вас с ним отношения, скажите честно? И кстати, как вас зовут и кто он такой?
– Меня зовут Майа, а это мистер Йозеф Новак. И в наших отношениях нет ничего предосудительного.
– Не говори им об этом! – засмеялся Новак. – Если я стану причиной скандала, это растрогает меня до глубины души.
– Как вы познакомились с Джанкарло Виетти? Сколько вам лет? Откуда вы?
– Не говори им ничего, – посоветовал ей Новак. – Пусть эти бедняги кормятся слухами и сплетнями.
– Ради бога! – взмолилась бедная журналистка. Она протянула Майе визитку. На этой убогой карточке не значилось ничего, кроме имени и сетевого адреса. – Может быть, вы дадите мне интервью позже, синьорина Майа? Откуда вы?
– А откуда вы сами? – задала ей вопрос Майа.
– Из Калифорнии.
– Из какого города?
– Из Залива.
Майа изумленно взглянула на нее.
– Подождите минутку! Глазам своим не верю. Ведь я вас знаю. Вы Бретт.
Девушка засмеялась.
– Простите, но у меня другое имя.
– Но это правда! Вас зовут Бретт, у вас был приятель по имени Грифф, я как-то купила у вас жакет.
– Что же, меня зовут не Бретт, а если у кого-то оказался один из моих жакетов, то уж явно не у модели Джанкарло Виетти.
– Вы Бретт, у вас еще была змея! Ради бога, скажите, что вы делаете здесь, в Риме, Бретт? И что случилось с вашими волосами?
– Хорошо, так и быть. Мое имя Натали. А что я здесь делаю, вы и сами видите. Я слоняюсь по набережной рядом с показами моды и собираю всякие сплетни, вот что. – Бретт сняла наглазники, печально и удивленно поглядела на Майю. – А откуда вы столько всего обо мне знаете? Неужели я и правда с вами знакома? Но как? Где?
– Но это же я, Бретт. Это я, Майа, – проговорила Майа, дрожь пробрала ее с головы до ног. И внезапно она почувствовала себя очень плохо. Ее подташнивало, закружилась голова.
– Вы не можете меня знать, – настаивала Бретт. – Я вас прежде никогда не видела! Что здесь происходит? Почему вы хотите меня одурачить?
– Нас ждет машина, – напомнил Новак.
– Не уходите, – схватила ее за руку Бретт. – Вам известно, что миллионы девушек готовы пойти на все, лишь бы им повезло сделать то же, что и вам? Что нужно сделать мне, чтобы добиться удачи? Ответьте ради бога!
– Не трогайте ее, – проворчал Новак. Бретт отпрянула назад, точно от удара. – Если ты уже узнала, что здесь к чему, – сказал он ей, – то завтра же возвращайся домой! Полежи на пляже, стань нормальной молодой женщиной, живи и дыши! Здесь ты ничего не найдешь! Они были в этом уверены задолго до твоего рождения.
– Я так плохо себя чувствую, Йозеф. – Майа чуть не плакала.
– Садись в такси. – Новак подтолкнул ее в машину и усадил. Дверцы захлопнулись. Ошеломленная Бретт застыла на набережной, потом бросилась к машине, забарабанила в окно и что-то неслышно выкрикнула. Такси отъехало.
На следующее утро она получила по Сети несколько писем. Виетти прислал ей белые туберозы. Было восемь звонков от журналистов, освещающих модную тему. А один позвонил из вестибюля отеля. Он тоже снял здесь номер.
Чтобы их не обнаружили, они позавтракали в номере у Новака.
– Ты не в том состоянии, чтобы разговаривать с журналистами, – убеждал ее Новак. – Запомни, журналисты – это смертные враги знаменитостей. У них адреналин выбрасывается в кровь, когда они находят любой повод уязвить тебя или унизить.
– Я не знаменитость, – возразила Майа абсолютно искренне.
Она уже сняла с себя модное платье. Еще ей потребовался очищающий крем, щеточка для разгибания ресниц и полчаса, чтобы соскрести весь макияж с лица. Она не решилась спать в парике с электронной начинкой и утром обнаружила, что он уже не так хорош, каким казался накануне. Она даже не решилась его перезагрузить.
– Все это вполне справедливо, моя дорогая, но груда песка еще не богемский хрусталь.
– Я хочу стать фотографом, а не моделью.
– Не торопись. Тебе нужно научиться как следует работать с камерой, прежде чем ты начнешь мучить людей. Несколько небольших пробных снимков – и ты почувствуешь интерес к своим будущим жертвам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100