Они готовы были на все,
лишь бы уничтожить Службу и ее ненавистного начальника.
Боятся они нас и по сей день. У офицеров Службы
безопасности президента - хорошая память...
Когда СБП была действительно разогнана, заместитель
Чубайса по кадрам Е. Савостьянов - тот самый, которого
вычистили из московской ЧК за "дружбу" с Гусинским, - стал
вызывать к себе всех сотрудников отдела "П". Разговоры сводились к
одному: чем занимался отдел, на кого из должностных лиц есть
компромат, куда его направляли.
Савостьянов и его друзья страшатся огласки, утечек в прессу.
Им-то слишком хорошо известны нравы царедворцев...
Выйдя от президента, Черномырдин сразу же побежал к
Коржакову
- Ну что, ребятки, доигрались? - злорадно выпалил он.
Премьер и не пытался скрыть свою радость. Примерно в это
же время в кабинете моего сотрудника, работавшего с Лисовским и
Евстафьевым, раздался телефонный звонок.
- Довые...сь! - злостно прошипел в трубку голос
неизвестного "доброжелателя". Слова, конечно, разные, но мысль
одна и та же.
* * *
Незадолго до того, как все СМИ объявили об отставке
Коржакова, Барсукова и Сосковца, ко мне в кабинет заявился
начальник охраны Черномырдина Сошин.
- Виктор Степанович очень недоволен, - прямо с порога
начал он, - Надо бы тебе к нему сходить, объяснить, почему его не
ввели в курс ночных дел. От "доклада" я отказался. Порекомендовал
обратиться за разъяснениями к Коржакову. Сошин обиженно ушел.
Похоже, интерес к моей персоне был вызван не только желанием
узнать подробности ночных бдений, но еще и тем, что у Евстафьева
мы обнаружили удостоверение сотрудника аппарата правительства,
дающее ему право прохода в особо охраняемую зону "Белого дома".
Разумеется, никаким сотрудником аппарата пресс-секретарь
Чубайса никогда не был. Возникает естественный вопрос: по чьему
указанию ему выписали ксиву? Это-то и дало премьеру основание
утверждать, что у Евстафьева выбивали на него компромат.
Могу только представить, какими словами поливал меня
Черномырдин. Какой-то "жалкий" полковник пренебрегает им,
вторым человеком в государстве. Не бежит на полусогнутых, как все
остальные.
Черномырдин - человек мстительный. Очень скоро он
припомнил мне все. Но это произошло лишь несколькими днями
спустя. Пока же я продолжал оставаться начальником отдела "П"
Службы безопасности президента. Хотя отставка шефа и выбила
меня из колеи, я не прекращал работу.
Часа в три позвонил Коржаков:
- У тебя остались копии тех документов, которые ты
передал в ФСБ? Размножь их, передай еще двум-трем верным людям.
Как только пройдут выборы, они станут основанием для суда в связи
со всей этой болтовней.
- Что же дальше будет, Александр Васильевич? - тихо
спросил я.
- Работай спокойно. В панику не впадай. Главное -
спокойствие. Я отлично понимал, что Коржаков сам подавлен всей
чудовищностью ситуации, но вида не подает. В очередной раз я
оценил способность шефа никогда не терять самообладание. Что бы
ни случилось...
* * *
20 июня - день, насыщенный событиями до предела. В
спешном порядке Чубайс созвал пресс-конференцию. Ему не
терпелось поведать миру о своей победе.
Перед десятками телекамер он клялся: никакой коробки не
было, никаких денег не было. Все это является "одним из
традиционных элементов традиционной кагэбэшной советской
провокации".
- Вбит последний гвоздь в крышку гроба под названием
"иллюзии военного переворота в Российском государстве", - с видом
триумфатора вещал Чубайс. И еще образчик его вранья: - Может
быть, когда я выйду на пенсию, я напишу мемуары, в которых по
часам все это будет расписано. А пока могу сказать только, что
через три часа после ареста Евстафьева я уже знал о том, что он
арестован и начался допрос. В течение ближайших 30 минут об
этом были проинформированы премьер-министр Черномырдин,
генерал Лебедь, президент Ельцин.
Когда я услышал весь этот бред, то моментально оправился
от шока.
- Каков наглец, - подумалось. - Раз так, доведу работу до
конца чего бы мне это ни стоило.
Пресс-конференция будущего первого вице не вызвала восторга
и у его соратников. Они понимали, как "любят" Чубайса в народе.
Свидетельство тому - диалог первого помощника президента
Илюшина и ельцинского советника Красавченко, состоявшийся в
"Президент-Отеле" 22 июня. (О том, как и почему эта запись
оказалась у нас, - чуть ниже.)
КРАСАВЧЕНКО: По поводу телевидения. Мне уже звонили
несколько людей с мест: очень активное выступление Анатолия
Борисовича...
ИЛЮШИН (перебивает): Не будет больше выступлений.
КРАСАВЧЕНКО: Потому что он и Гайдар при всем нашем с
вами к ним уважении...
ИЛЮШИН: Больше не будет.
КРАСАВЧЕНКО: Те, которые у Лебедя... Даже Явлинский:
"Что делать?!! Что же такое?!! Опять эти?!!"
ИЛЮШИН: Все нормально. Он в телевизоре больше не
появится.
Шанс достойно ответить Чубайсу появился у нас очень
скоро. Из источника в его ближайшем окружении я узнал, что 22
июня он должен приехать к первому помощнику президента В.
Илюшину в "Президент-Отель", чтобы обсудить ситуацию. Как ни
странно, Илюшин абсолютно ничего не знал. Все эти дни он гулял на
каком-то торжестве и отстал от жизни.
Негласный помощник согласился нам помочь. Мы
договорились, что он установит в кабинете Илюшина магнитофон,
а потом незаметно заберет технику обратно.
Результат превзошел все ожидания. Утром 22 июня в
"Президент-Отель" прибыли Чубайс и первый заместитель
Гусинского С. Зверев. Здесь же находился и советник президента
Красавченко. Активисты говорили меж собой предельно откровенно.
Бояться им было нечего. Их слова отличались от всего того, что
талдычил на пресс-конференции Чубайс, как небо и земля.
Привожу стенограмму этого разговора, опустив
несущественные подробности.
ЧУБАЙС: Я же говорю, что тут язык совершенно
однозначный. Только в лоб ему (Коржакову? Барсукову?) сказать, что
либо заткнетесь, ребята, либо посадим. Всё. У нас материалов
столько с документами, что хватит лет на 15 каждому. Про все
воровство, про всю кровь, которая за ними стоит. В полном объеме.
И лежит в достаточно надежных местах. И во многих местах это
лежит. Если с любым из нас что-то происходит, мгновенно эти
материалы публикуются. Схему я лично проработал до мельчайших
деталей, сделал два месяца назад, потому что я знал, с кем имею
дело. А сейчас картина такая: либо они затыкаются, либо посажу,
совершенно однозначно. Можете от меня лично им передать в
качестве привета.
ИЛЮШИН: Я к этой роли не подхожу, потому что я этого
делать не буду. А Березовский сможет это сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
лишь бы уничтожить Службу и ее ненавистного начальника.
Боятся они нас и по сей день. У офицеров Службы
безопасности президента - хорошая память...
Когда СБП была действительно разогнана, заместитель
Чубайса по кадрам Е. Савостьянов - тот самый, которого
вычистили из московской ЧК за "дружбу" с Гусинским, - стал
вызывать к себе всех сотрудников отдела "П". Разговоры сводились к
одному: чем занимался отдел, на кого из должностных лиц есть
компромат, куда его направляли.
Савостьянов и его друзья страшатся огласки, утечек в прессу.
Им-то слишком хорошо известны нравы царедворцев...
Выйдя от президента, Черномырдин сразу же побежал к
Коржакову
- Ну что, ребятки, доигрались? - злорадно выпалил он.
Премьер и не пытался скрыть свою радость. Примерно в это
же время в кабинете моего сотрудника, работавшего с Лисовским и
Евстафьевым, раздался телефонный звонок.
- Довые...сь! - злостно прошипел в трубку голос
неизвестного "доброжелателя". Слова, конечно, разные, но мысль
одна и та же.
* * *
Незадолго до того, как все СМИ объявили об отставке
Коржакова, Барсукова и Сосковца, ко мне в кабинет заявился
начальник охраны Черномырдина Сошин.
- Виктор Степанович очень недоволен, - прямо с порога
начал он, - Надо бы тебе к нему сходить, объяснить, почему его не
ввели в курс ночных дел. От "доклада" я отказался. Порекомендовал
обратиться за разъяснениями к Коржакову. Сошин обиженно ушел.
Похоже, интерес к моей персоне был вызван не только желанием
узнать подробности ночных бдений, но еще и тем, что у Евстафьева
мы обнаружили удостоверение сотрудника аппарата правительства,
дающее ему право прохода в особо охраняемую зону "Белого дома".
Разумеется, никаким сотрудником аппарата пресс-секретарь
Чубайса никогда не был. Возникает естественный вопрос: по чьему
указанию ему выписали ксиву? Это-то и дало премьеру основание
утверждать, что у Евстафьева выбивали на него компромат.
Могу только представить, какими словами поливал меня
Черномырдин. Какой-то "жалкий" полковник пренебрегает им,
вторым человеком в государстве. Не бежит на полусогнутых, как все
остальные.
Черномырдин - человек мстительный. Очень скоро он
припомнил мне все. Но это произошло лишь несколькими днями
спустя. Пока же я продолжал оставаться начальником отдела "П"
Службы безопасности президента. Хотя отставка шефа и выбила
меня из колеи, я не прекращал работу.
Часа в три позвонил Коржаков:
- У тебя остались копии тех документов, которые ты
передал в ФСБ? Размножь их, передай еще двум-трем верным людям.
Как только пройдут выборы, они станут основанием для суда в связи
со всей этой болтовней.
- Что же дальше будет, Александр Васильевич? - тихо
спросил я.
- Работай спокойно. В панику не впадай. Главное -
спокойствие. Я отлично понимал, что Коржаков сам подавлен всей
чудовищностью ситуации, но вида не подает. В очередной раз я
оценил способность шефа никогда не терять самообладание. Что бы
ни случилось...
* * *
20 июня - день, насыщенный событиями до предела. В
спешном порядке Чубайс созвал пресс-конференцию. Ему не
терпелось поведать миру о своей победе.
Перед десятками телекамер он клялся: никакой коробки не
было, никаких денег не было. Все это является "одним из
традиционных элементов традиционной кагэбэшной советской
провокации".
- Вбит последний гвоздь в крышку гроба под названием
"иллюзии военного переворота в Российском государстве", - с видом
триумфатора вещал Чубайс. И еще образчик его вранья: - Может
быть, когда я выйду на пенсию, я напишу мемуары, в которых по
часам все это будет расписано. А пока могу сказать только, что
через три часа после ареста Евстафьева я уже знал о том, что он
арестован и начался допрос. В течение ближайших 30 минут об
этом были проинформированы премьер-министр Черномырдин,
генерал Лебедь, президент Ельцин.
Когда я услышал весь этот бред, то моментально оправился
от шока.
- Каков наглец, - подумалось. - Раз так, доведу работу до
конца чего бы мне это ни стоило.
Пресс-конференция будущего первого вице не вызвала восторга
и у его соратников. Они понимали, как "любят" Чубайса в народе.
Свидетельство тому - диалог первого помощника президента
Илюшина и ельцинского советника Красавченко, состоявшийся в
"Президент-Отеле" 22 июня. (О том, как и почему эта запись
оказалась у нас, - чуть ниже.)
КРАСАВЧЕНКО: По поводу телевидения. Мне уже звонили
несколько людей с мест: очень активное выступление Анатолия
Борисовича...
ИЛЮШИН (перебивает): Не будет больше выступлений.
КРАСАВЧЕНКО: Потому что он и Гайдар при всем нашем с
вами к ним уважении...
ИЛЮШИН: Больше не будет.
КРАСАВЧЕНКО: Те, которые у Лебедя... Даже Явлинский:
"Что делать?!! Что же такое?!! Опять эти?!!"
ИЛЮШИН: Все нормально. Он в телевизоре больше не
появится.
Шанс достойно ответить Чубайсу появился у нас очень
скоро. Из источника в его ближайшем окружении я узнал, что 22
июня он должен приехать к первому помощнику президента В.
Илюшину в "Президент-Отель", чтобы обсудить ситуацию. Как ни
странно, Илюшин абсолютно ничего не знал. Все эти дни он гулял на
каком-то торжестве и отстал от жизни.
Негласный помощник согласился нам помочь. Мы
договорились, что он установит в кабинете Илюшина магнитофон,
а потом незаметно заберет технику обратно.
Результат превзошел все ожидания. Утром 22 июня в
"Президент-Отель" прибыли Чубайс и первый заместитель
Гусинского С. Зверев. Здесь же находился и советник президента
Красавченко. Активисты говорили меж собой предельно откровенно.
Бояться им было нечего. Их слова отличались от всего того, что
талдычил на пресс-конференции Чубайс, как небо и земля.
Привожу стенограмму этого разговора, опустив
несущественные подробности.
ЧУБАЙС: Я же говорю, что тут язык совершенно
однозначный. Только в лоб ему (Коржакову? Барсукову?) сказать, что
либо заткнетесь, ребята, либо посадим. Всё. У нас материалов
столько с документами, что хватит лет на 15 каждому. Про все
воровство, про всю кровь, которая за ними стоит. В полном объеме.
И лежит в достаточно надежных местах. И во многих местах это
лежит. Если с любым из нас что-то происходит, мгновенно эти
материалы публикуются. Схему я лично проработал до мельчайших
деталей, сделал два месяца назад, потому что я знал, с кем имею
дело. А сейчас картина такая: либо они затыкаются, либо посажу,
совершенно однозначно. Можете от меня лично им передать в
качестве привета.
ИЛЮШИН: Я к этой роли не подхожу, потому что я этого
делать не буду. А Березовский сможет это сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54