- Неужели же и вы, Дмитрий
Алексеевич, ученый, интеллигент, неужели и вы считаете, что все это
случайные совпадения? И что вам директорство предложили, филиал... в
прошлом году и кандидатуру вашу обсуждать не стали, а в этом - бац! - без
всякого обсуждения взяли и предложили? И что телефонные звонки вам жить не
дают? И омаров вам на дом поставляют... и женщин... Причем очень недурных
женщин, согласитесь!..
Страшная и отвратительная мысль поразила Малянова, но горбун снова не
дал ему раскрыть рта.
- Нет, нет и нет! - очень громко и очень напористо вскричал он. - Ни
в коем случае! И думать не могите, Дмитрий Алексеевич! Вы же и сами должны
понимать, что это смехотворно. Ну какой же я агент иностранной разведки?
Ну сами же посудите: агент должен быть человек тихий, скромный,
малоприметный... А я? Да на меня же любая лошадь на улице оборачивается!
Каждый, можно сказать, верблюд! Нет, нет и нет!.. Да вы ведь и тайн-то
никаких не знаете. Может быть, вы думаете, что нам неизвестно, над чем вы
сейчас работаете? Да прекрасно известно! Вы же в прошлом году на семинаре
сообщение делали, а в феврале догадались, что надо преобразования Гартвига
применить, вот у вас дело сразу и сдвинулось с мертвой точки, пошло как по
маслу... Я ведь вам вопрос о работе только потому задал, что проблема у
нас с вами, повторяю, мучительная... Ее не то что решить - даже и
подойти-то к ней трудно. Надо же было мне как-то завязывать разговор, вот
я и начал с вашей работы - для плавности, так сказать...
- Ну вот что... - начал было Малянов и даже поднялся почти, упираясь
кулаками в столешницу, но горбун вдруг сказал ему: "Сядьте!" - да так
жестко, что Малянов сразу же сел.
- Давайте без истерик! - продолжал горбун все так же жестко и без
всякого уже ерничества в голосе. - Никакой измены Родине от вас не
потребуется. Выкиньте этот бред из головы. Речь будет идти только о вас и
о вашей работе. Больше ни о чем. Никаких государственных и военных тайн,
никаких подписок, ничего подобного. Все дело в вашей работе, точнее, в
вашей последней статье, еще точнее - в вашей теореме о макроскопической
устойчивости. Нам это мешает, и мы самым убедительным образом просим вас
дальнейшие размышления в этом направлении прекратить. Самым
убедительнейшим образом, Дмитрий Алексеевич! - он постучал ногтем
указательного пальца по крышке стола для вящей убедительности, что ли, и
продолжал все так же жестко, словно гвозди вонзал: - К сожалению, скрытыми
средствами отвлечения вас остановить не удалось. Администратором вы стать
не пожелали, даже крупным. Обыкновенные житейские помехи на вас не
действуют. Женщина вас по-настоящему ни отвлечь, ни увлечь не в состоянии.
Даже смерть Снегового... - горбун резко и словно бы с отвращением
отодвинул от себя блюдце с недопитым чаем. - Даже смерть Снегового, к
сожалению... - он снова не закончил фразы. - Впрочем, об этом у вас еще
будет время подумать... Сейчас вы должны ясно понять следующее. Ваша
работа нам мешает. Следовательно, она вредна. Следовательно, ее надлежит
прекратить. Следовательно, она и будет прекращена. Настоятельно советую
вам проявить благоразумие, Дмитрий Алексеевич!
Малянов слушал все это, холодея. Неправдоподобность и даже
иррациональность происходящего возбудила в нем животный страх, какой у
нормального добропорядочного человека бывает разве что в тяжелом душном
кошмаре. И, как в кошмаре, он испытывал дурное оцепенение, язык не
слушался его и руки-ноги тоже.
А горбун - опять же ни с того ни с сего, словно его переключили на
другую программу, - вдруг засуетился, замельтешил почти угодливо.
- А как насчет еще чайку? А? Свеженького? Понятно! Айн момент! - и он
мигом принялся за дело, вновь и вновь опережая Малянова в вопросах и
движениях. - Кто такие "мы", чтобы требовать от вас чего-то, советовать,
угрожать и так далее? Какое мы на то имеем право и откуда у нас на это
власть? Резонно, резонно, но вы уж поверьте мне, Дмитрий Алексеевич, есть
у нас и такое право, и такая власть... Ах, почему не живем мы с вами в
благословенном девятнадцатом веке! Представился бы я вам генералом
какого-нибудь таинственного ордена или жрецом Союза Девяти... Слыхали про
Союз Девяти? Он учрежден был в незапамятные времена легендарным индийским
царем Ашокою и существует до сих пор. Чудесно, тайно, авторитетно...
Девять почти бессмертных старцев пристально следят за развитием науки на
Земле, следят, чтобы слепая жажда познания не привела людей к
преждевременной кончине человечества. Вы же знаете, какие бывают ученые:
все ему трын-трава, лишь бы узнать, возможна какая-нибудь там цепная
реакция или нет. Потом он узнает, конечно, что реакция, да, возможна, но
уже поздно! Вот Союз Девяти и следит за порядком в этой области. Если
кто-то вырвется слишком далеко вперед, опасно вырвется, не вовремя, вот
тут-то и принимаются надлежащие меры! А иначе нельзя, Дмитрий Алексеевич.
Никак нельзя! Знаете, что было бы, если бы Эйнштейну удалось построить
единую теорию поля? Ведь там, в этой теории, есть такие нюансики... Бац! -
и тишина. Надолго!
- Так вы что, жрец Союза Девяти? - спросил Малянов, с усмешкой
принимая новую чашку чая.
Горбун замер в неудобной позе. Глаза его торопливо забегали по
Малянову, лицо неприятно перекосилось, словно он забыл контролировать свою
мимику.
- Не похоже, верно? - проговорил он наконец. - Чушь какая-то
получается... Но ведь мы же с вами не в благословенном девятнадцатом. У
нас на дворе - конец двадцатого. Электричество вот, газ, на мысу атомный
опреснитель строят... Какие уж тут могут быть жрецы?
- Что вам от меня надо, вот чего я никак не могу понять, - сказал
Малянов почти благодушно. - Если вы жулик, то...
- Стоп-стоп-стоп! - запротестовал горбун. - Мне от вас вот что надо:
а - чтобы вы поняли свое положение, и бэ - чтобы при этом не свихнулись,
не принялись бы драться или - упаси бог! - палить себе в висок из
казенного пистолета... Понимаете? Чтобы вы все осознали, повели бы себя
правильно и чтобы все было тихо-мирно, по-семейному. Вот что мне надо. Я
вам специально передышку даю, психологическую, когда рассказываю про Союз
Девяти. Бог с ним, с союзом этим, не до него нам сейчас...
- Ну а если я сейчас сюда милицию вызову? Приедет ПМГ...
- Да бросьте вы, в самом деле, милицией пугать, Дмитрий Алексеевич!
Что это, в самом деле, за манера: чуть что - сразу милиция, ПМГ... Вы
лучше судьбу Глухова вспомните!
- Какого Глухова?
- Да Владлен Семеныча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18