- А какого рода конкурсы вас интересуют? Может быть я смогу вам
помочь? Я знаю очень много всяких мелочей о превеликом множестве других
мелочей.
- Да ничего особого, просто всякие там конкурсы и призы на них.
Альфред смотрел на заднюю стенку кабинки. На ней висела в рамке
фотография Плеханова, обменивающегося рукопожатием с Керенским, позади
которых тянулся на цыпочках весьма молодой сердитый на вид мужчина с
окладистой бородкой, изо всех сил старающийся попасть в кадр.
Поняв, что он зря теряет время, Альфред бесцеремонно допил виски.
- Мне пора уходить.
- Так скоро? - неодобрительно проворковала мадам. - Ведь мы
только-только познакомились. Вы так сильно понравились мне...
- Что вы имеете в виду? - раздраженно спросил Альфред. - Мы ведь
действительно только-только познакомились.
- Но вы на самом деле нравитесь мне! Вы - сливки в моем кофе. Предел
моих мечтаний. Вы что-то со мной сделали. Вы - как раз то, что заставляет
вращаться весь мир. Я от вас без ума. Я пойду за вами, мой большой малыш,
хоть в огонь, хоть в воду. Я совершенно обезумела, просто обезумела. Я
заберусь на самую высокую гору, переплыву самую глубокую реку. Я - ваша
душой и телом. Вы - красная роза, лиловая фиалка моих сновидений. Пейте
меня до дна своими глазами. О, Джонни! Вы в моем сердце, я дарю его вам.
Она примолкла, чтобы перевести дух.
Глаза Альфреда едва не вылезли из орбит. Он привстал.
- Спасибо, леди, за приятную беседу, но...
Затем он снова сел. Его ошеломило то, как она выражала свои чувства и
стремления, чтобы ее поняли со всей определенностью! Как Джейн Доу, как
Джонс...
- Он вышел на связь!!!
- Так, все-таки, насколько сильно я вам нравлюсь? - спросил он,
стараясь потянуть время, чтобы продумать следующий ход.
- О, это невозможно передать словами. Вы - мой светоч. Я боготворю
вас. Я ничего не соображаю. Я согласна, дорогой, на все...
- Хватит! - почти что завопил он, отчаянно стараясь перекрыть этот
фонтан любовных словоизлияний. - Ладно! Мне бы хотелось податься
куда-нибудь в такое местечко, где мы могли бы остаться наедине и более
подробно обсудить наши чувства.
В течение нескольких секунд он изо всех сил пытался изобразить на
своем лиц непреодолимое вожделение.
Мадам Дюбарри с готовностью кивнула.
- Ко мне на квартиру. Она совсем рядом.
Идя рядом с ней к выходу, Альфред непрестанно напоминал себе, что это
вовсе не веселая деваха, несмотря на все эти трепетные пожатия рук и
упругие прикосновения бедра, а разумный паук, управляющий не более, не
менее, как механизмом. Но это также было и первым ключом к решению
загадки, состоящей в том, чего же все-таки добиваются все эти инопланетяне
на Земле.
Только бы удалось продержаться! Немного везения - и эта мадам станет
средством спасения человечества.
Они сели в подъехавшее такси, она назвала адрес водителю и
повернулась к Альфреду.
- А теперь, дорогой, давай страстно поцелуемся.
Они страстно поцеловались.
- А теперь прижмемся друг к другу.
Они прижались.
- Давай прижмемся еще сильнее!
Он стиснул ее в объятиях изо всех сил.
- Ладно, хватит пока что, - отстранилась она.
Такси остановилось перед большим старым многоквартирным домом,
который, казалось, судорожно мигал огнями окон, не переставая дремать,
погруженный в воспоминания о прошлом.
Альфред расплатился с водителем и повел мадам Дюбарри к парадной. В
кабине лифта она начала взволнованно ему подмигивать и нажала на кнопку
"О".
- В подвал? - изумился Альфред. - Разве ты живешь в подвале?
Вместо ответа она направила ему в живот крохотный красный цилиндрик.
На его крышке он заметил кнопку, на которую лег ее большой палец.
- Тебе не нравится подвал, паршивый вакклитианин? Стой спокойно и
делай в точности то, что я скажу. К твоему сведению, мне известно, где
находишься ты и где расположена твоя камера управления. Так что не думай,
что тебе удастся удрать, заплатив всего лишь повреждениями формы.
Альфред опустил глаза на тот участок тела, к которому было
приставлено ее оружие. Она явно заблуждалась относительно расположения его
камеры управления, однако без желудка тоже вряд ли можно жить.
- Не беспокойся, - взмолился он. - Я не собираюсь совершать никаких
глупостей.
- И правильно делаешь. Предупреждаю, не вздумай сдуру пфмпвать.
Изрешечу так, что через дырки в твоем теле будет просвечивать солнце,
распылю на молекулы твое...
- Понял, - перебил ее Альфред. - Никакого пфмпвания. Абсолютно
никакого. Обещаю. Даю честное слово!
- Твое честное слово! - презрительно фыркнула она.
Лифт остановился. Она вышла спиной вперед, жестом приказав ему
следовать за собой. Он смотрел на лицо в маске, на сверкающую блестками
одежду и неожиданно вспомнил, что Дюбарри, когда ее волокли на гильотину в
1793 году, кричала толпе: "Милосердия! Милосердия за раскаяние!". Но ни
толпа, ни революционный трибунал, с удовлетворением подумал он, не приняли
во внимание эти крики.
В холодном выбеленном подвале их ждал мужчина. Гугенот. Тот самый,
который обладал американской способностью все учитывать.
- Было трудно?
- Нисколько, - ответила она. - Он сразу клюнул на шаблонное
упоминание о конкурсе трехлетней давности. Внешне, правда, и виду не
подал, что это его интересует, но должно быть, сильно испугался. Я
обнаружила это несколькими секундами спустя, когда объяснилась ему в
любви, а он прямо в лоб предложил уединиться. - Мадам хихикнула. -
Бедолага, такой неумелый и трогательный! Разве так отреагировал бы любой
американец-самец? Ничего не сказал о моих красивых глазах, о том, какая я
милашка, как не похожа ни на одну другую и не предложил трахнуть еще по
одной, называя меня крошкой.
Гугенот, тем не менее, весьма подозрительно рассматривал Смита.
- Его форма и маскировка на удивление превосходны, - заметил он. -
Это указывает на высокую профессиональную подготовку.
- Ну и что из этого? - пожала плечами она. - Можно соорудить
распрекрасную форму, но что от этого за польза, если крайне неряшливо
играть свою роль? Он почти ничего не знает о том, как ведут себя люди,
какие у них манеры. Посмотрел бы ты, как неловок он был в любви, пока мы
ехали в такси!
- Настолько плох?
- Плох? - Она закатила глаза, стремясь придать своему лицу максимум
выразительности. - Мне было его от души жаль, настолько он неуклюже делал
вид, что ласкает настоящую женщину. Плох - это не то слово. Дешевая
подделка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12