Я сам желал этого. И они полюбили друг друга, а я к этому времени совсем свихнулся и сам бросил жену. А тут еще Маша. Я сам предложил им жениться. Они не хотели. Но я все делался невозможнее и невозможнее, кончилось тем, что…
Петушков. Как всегда…
Федя. Нет. Я уверен и знаю, что они оставались чисты. Он, религиозный человек, считал грехом брак без благословенья. Ну, стали требовать развод, чтоб я согласился. Надо было взять на себя вину. Надо было всю эту ложь… И я не мог. Поверите ли, мне легче было покончить с собой, чем лгать. И я уже хотел покончить. А тут добрый человек говорит: зачем? И все устроили. Прощальное письмо я послал, а на другой день нашли на берегу одежду и мой бумажник, письма. Плавать я не умею.
Петушков. Ну, а как же тело-то, не нашли же?
Федя. Нашли. Представьте. Через неделю нашли тело какое-то. Позвали жену смотреть. Разложившееся тело. Она взглянула. – Он? – Он. – Так и осталось, Меня похоронили, а они женились и живут здесь и благоденствуют. А я – вот он. И живу и пью. Вчера ходил мимо их дома. Свет в окнах, тень чья-то прошла по сторе. И иногда скверно, а иногда ничего. Скверно, когда денег нет… (Пьет.)
Артемьев (подходит). Ну, уж простите, слышал вашу историю. История очень хорошая и, главное, полезная. Вы говорите – скверно, когда денег нет. Это нет сквернее. А вам в вашем положении надо всегда иметь деньги. Ведь вы труп. Хорошо.
Федя. Позвольте. Я не вам рассказывал и не желаю ваших советов.
Артемьев. А я желаю их вам подать. Вы труп, а если оживете, то что они-то – ваша супруга с господином, которые благоденствуют,– они двоеженцы и в лучшем случае проследуют в не столь отдаленные. Так зачем же вам без денег быть?
Федя. Прошу вас оставить меня.
Артемьев. Просто пишите письмо. Хотите, я напишу, только дайте адрес, а вы меня поблагодарите.
Федя. Убирайтесь. Я вам говорю. Я вам ничего не говорил.
Артемьев. Нет, говорили. Вот он свидетель. Половой слышал, что вы говорили, что труп.
Половой. Мы ничего не знаем.
Федя. Негодяй.
Артемьев. Я негодяй? Эй, городовой. Акт составить.
Федя встает и уходит. Артемьев держит его. Приходит городовой.
Занавес
КАРТИНА ВТОРАЯ
Действие в деревне, на террасе, обросшей плющом.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Анна Дмитриевна Каренина, Лиза беременная, нянька с ребенком.
Лиза. Теперь уж едет со станции.
Мальчик. Кто едет?
Лиза. Папа.
Мальчик. Папа едет со станции?
Лиза . C'est etonnant comme il l'aime, tout-a-fait comme son pere.
Анна Дмитриевна . Tant mieux. Se souvient-il de son pere veritable?.
Лиза (вздыхает). Я не говорю ему. Думаю, зачем его путать? А потом думаю, что надо сказать ему. Вы как думаете, maman?
Анна Дмитриевна. Я думаю, Лиза, что это дело чувства, и если ты отдашься своему чувству, твое сердце подскажет тебе, что и когда надо сказать. Как удивительно умиротворяет смерть. Признаюсь, было время, когда он, Федя,– ведь я его знала ребенком,– был мне неприятен, но теперь я только помню его милым юношей, другом Виктора и тем страстным человеком, который хоть и незаконно, нерелигиозно, но пожертвовал собой для тех, кого любил. On aura beau dire, l'action est belle… Надеюсь, Виктoр не забудет привезти шерсти, сейчас вся выйдет. (Вяжет.)
Лиза. Вот он и едет.
Слышны колеса и бубенчик. Лиза встает и подходит к краю террасы.
Кто-то с ним, дама. Маша! Я ее сто лет не видала. (Идет к двери.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же. Входят Каренин и Марья Васильевна.
Марья Васильевна (целуется с Лизой и Анной Дмитриевной). Виктoр меня встретил и увез.
Анна Дмитриевна. Прекрасно сделал.
Марья Васильевна. Да, разумеется. Думаю, когда еще увижу, и опять отложу, вот и приехала, если не прогоните,– до вечернего поезда.
Каренин (целует жену и мать и мальчика). А я как счастлив, поздравьте меня. Два дня дома. Завтра вес без меня сделают.
Лиза. Прекрасно. Два дня. Давно не бывало. Съездим в пустынь. Да?
Марья Васильевна. Как похож! Какой молодец! Только бы не все наследовал: сердце отцовское.
Анна Дмитриевна. Но не слабость.
Лиза. Всё, всё. Виктoр согласен со мной, что если бы только смолоду оно было направлено.
Марья Васильевна. Ну, я этого ничего не понимаю. Я только не могу подумать о нем без слез.
Лиза. И мы тоже. Как он вырос в нашей памяти.
Марья Васильевна. Да, я думаю.
Лиза. Как казалось неразрешимо одно время. И как вдруг все разрешилось.
Анна Дмитриевна. Ну, Виктoр, привез шерсть?
Каренин. Привез, привез. (Берет мешок и выбирает.) Вот шерсть, вот одеколон, и вот письма, и вот конверт казенный на твое имя (подает жене). Ну-с, Марья Васильевна, если вам угодно помыться, то я проведу вас. Мне и самому нужно почиститься, а то сейчас обедать. Лиза! Ведь в нижнюю угловую Марью Васильевну?
Лиза, бледная, трясущимися руками держит бумагу и читает.
Что с тобой? Лиза! Что там?
Лиза. Он жив. Боже мой! Когда он освободит меня! Виктoр! Что это? (Рыдает.)
Каренин (берет бумагу и читает). Это ужасно.
Анна Дмитриевна. Что, да скажи же.
Каренин. Это ужасно. Он жив. И она двоемужница, и я преступник. Это бумага от судебного следователя, который требует к себе Лизу.
Анна Дмитриевна. Какой ужасный человек… Зачем он это сделал?
Каренин. Все ложь, ложь.
Лиза. О, как я ненавижу его. Я не знаю, что я говорю. (Уходит в слезах. Каренин за нею.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Анна Дмитриевна и Марья Васильевна.
Марья Васильевна. Как же он остался жив?
Анна Дмитриевна. Знаю только, что как только Виктор прикоснулся к этому миру грязи, они затянут его. Вот и затянули. Все обман, все ложь.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Камера судебного следователя.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Судебный следователь. Мельников и письмоводитель.
Судебный следователь (сидит за столом и разговаривает с Мельниковым. Сбоку письмоводитель. Перебирает бумаги). Да я ей никогда этого не говорил. Она выдумала, а потом меня упрекает.
Мельников. Она не упрекает, а огорчается.
Судебный следователь. Ну хорошо, я приду обедать. А теперь дело очень интересное. (Письмоводителю.) Просите.
Письмоводитель. Обоих?
Судебный следователь (кончая курить и пряча папиросу). Нет, одну госпожу Каренину, или, правильнее, по первому мужу – Протасову.
Мельников (уходя). А, это Каренина.
Судебный следователь. Да. Грязное дело. Положим, я еще только начинаю расследование, но нехорошо. Ну, прощай.
Мельников уходит.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Судебный следователь, письмоводитель и Лиза под вуалью, в черном, входит.
Судебный следователь. Прошу покорно. (Указывая на стул.) Поверьте, что очень сожалею о необходимости делать вам вопросы, но мы поставлены в необходимость… Пожалуйста, успокойтесь и знайте, что вы можете не отвечать на вопросы. Только мое мнение, что нам, да и для всех лучше – правда. Всегда лучше и даже практичнее.
Лиза. Мне нечего скрывать.
Судебный следователь. Так вот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Петушков. Как всегда…
Федя. Нет. Я уверен и знаю, что они оставались чисты. Он, религиозный человек, считал грехом брак без благословенья. Ну, стали требовать развод, чтоб я согласился. Надо было взять на себя вину. Надо было всю эту ложь… И я не мог. Поверите ли, мне легче было покончить с собой, чем лгать. И я уже хотел покончить. А тут добрый человек говорит: зачем? И все устроили. Прощальное письмо я послал, а на другой день нашли на берегу одежду и мой бумажник, письма. Плавать я не умею.
Петушков. Ну, а как же тело-то, не нашли же?
Федя. Нашли. Представьте. Через неделю нашли тело какое-то. Позвали жену смотреть. Разложившееся тело. Она взглянула. – Он? – Он. – Так и осталось, Меня похоронили, а они женились и живут здесь и благоденствуют. А я – вот он. И живу и пью. Вчера ходил мимо их дома. Свет в окнах, тень чья-то прошла по сторе. И иногда скверно, а иногда ничего. Скверно, когда денег нет… (Пьет.)
Артемьев (подходит). Ну, уж простите, слышал вашу историю. История очень хорошая и, главное, полезная. Вы говорите – скверно, когда денег нет. Это нет сквернее. А вам в вашем положении надо всегда иметь деньги. Ведь вы труп. Хорошо.
Федя. Позвольте. Я не вам рассказывал и не желаю ваших советов.
Артемьев. А я желаю их вам подать. Вы труп, а если оживете, то что они-то – ваша супруга с господином, которые благоденствуют,– они двоеженцы и в лучшем случае проследуют в не столь отдаленные. Так зачем же вам без денег быть?
Федя. Прошу вас оставить меня.
Артемьев. Просто пишите письмо. Хотите, я напишу, только дайте адрес, а вы меня поблагодарите.
Федя. Убирайтесь. Я вам говорю. Я вам ничего не говорил.
Артемьев. Нет, говорили. Вот он свидетель. Половой слышал, что вы говорили, что труп.
Половой. Мы ничего не знаем.
Федя. Негодяй.
Артемьев. Я негодяй? Эй, городовой. Акт составить.
Федя встает и уходит. Артемьев держит его. Приходит городовой.
Занавес
КАРТИНА ВТОРАЯ
Действие в деревне, на террасе, обросшей плющом.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Анна Дмитриевна Каренина, Лиза беременная, нянька с ребенком.
Лиза. Теперь уж едет со станции.
Мальчик. Кто едет?
Лиза. Папа.
Мальчик. Папа едет со станции?
Лиза . C'est etonnant comme il l'aime, tout-a-fait comme son pere.
Анна Дмитриевна . Tant mieux. Se souvient-il de son pere veritable?.
Лиза (вздыхает). Я не говорю ему. Думаю, зачем его путать? А потом думаю, что надо сказать ему. Вы как думаете, maman?
Анна Дмитриевна. Я думаю, Лиза, что это дело чувства, и если ты отдашься своему чувству, твое сердце подскажет тебе, что и когда надо сказать. Как удивительно умиротворяет смерть. Признаюсь, было время, когда он, Федя,– ведь я его знала ребенком,– был мне неприятен, но теперь я только помню его милым юношей, другом Виктора и тем страстным человеком, который хоть и незаконно, нерелигиозно, но пожертвовал собой для тех, кого любил. On aura beau dire, l'action est belle… Надеюсь, Виктoр не забудет привезти шерсти, сейчас вся выйдет. (Вяжет.)
Лиза. Вот он и едет.
Слышны колеса и бубенчик. Лиза встает и подходит к краю террасы.
Кто-то с ним, дама. Маша! Я ее сто лет не видала. (Идет к двери.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же. Входят Каренин и Марья Васильевна.
Марья Васильевна (целуется с Лизой и Анной Дмитриевной). Виктoр меня встретил и увез.
Анна Дмитриевна. Прекрасно сделал.
Марья Васильевна. Да, разумеется. Думаю, когда еще увижу, и опять отложу, вот и приехала, если не прогоните,– до вечернего поезда.
Каренин (целует жену и мать и мальчика). А я как счастлив, поздравьте меня. Два дня дома. Завтра вес без меня сделают.
Лиза. Прекрасно. Два дня. Давно не бывало. Съездим в пустынь. Да?
Марья Васильевна. Как похож! Какой молодец! Только бы не все наследовал: сердце отцовское.
Анна Дмитриевна. Но не слабость.
Лиза. Всё, всё. Виктoр согласен со мной, что если бы только смолоду оно было направлено.
Марья Васильевна. Ну, я этого ничего не понимаю. Я только не могу подумать о нем без слез.
Лиза. И мы тоже. Как он вырос в нашей памяти.
Марья Васильевна. Да, я думаю.
Лиза. Как казалось неразрешимо одно время. И как вдруг все разрешилось.
Анна Дмитриевна. Ну, Виктoр, привез шерсть?
Каренин. Привез, привез. (Берет мешок и выбирает.) Вот шерсть, вот одеколон, и вот письма, и вот конверт казенный на твое имя (подает жене). Ну-с, Марья Васильевна, если вам угодно помыться, то я проведу вас. Мне и самому нужно почиститься, а то сейчас обедать. Лиза! Ведь в нижнюю угловую Марью Васильевну?
Лиза, бледная, трясущимися руками держит бумагу и читает.
Что с тобой? Лиза! Что там?
Лиза. Он жив. Боже мой! Когда он освободит меня! Виктoр! Что это? (Рыдает.)
Каренин (берет бумагу и читает). Это ужасно.
Анна Дмитриевна. Что, да скажи же.
Каренин. Это ужасно. Он жив. И она двоемужница, и я преступник. Это бумага от судебного следователя, который требует к себе Лизу.
Анна Дмитриевна. Какой ужасный человек… Зачем он это сделал?
Каренин. Все ложь, ложь.
Лиза. О, как я ненавижу его. Я не знаю, что я говорю. (Уходит в слезах. Каренин за нею.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Анна Дмитриевна и Марья Васильевна.
Марья Васильевна. Как же он остался жив?
Анна Дмитриевна. Знаю только, что как только Виктор прикоснулся к этому миру грязи, они затянут его. Вот и затянули. Все обман, все ложь.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Камера судебного следователя.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Судебный следователь. Мельников и письмоводитель.
Судебный следователь (сидит за столом и разговаривает с Мельниковым. Сбоку письмоводитель. Перебирает бумаги). Да я ей никогда этого не говорил. Она выдумала, а потом меня упрекает.
Мельников. Она не упрекает, а огорчается.
Судебный следователь. Ну хорошо, я приду обедать. А теперь дело очень интересное. (Письмоводителю.) Просите.
Письмоводитель. Обоих?
Судебный следователь (кончая курить и пряча папиросу). Нет, одну госпожу Каренину, или, правильнее, по первому мужу – Протасову.
Мельников (уходя). А, это Каренина.
Судебный следователь. Да. Грязное дело. Положим, я еще только начинаю расследование, но нехорошо. Ну, прощай.
Мельников уходит.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Судебный следователь, письмоводитель и Лиза под вуалью, в черном, входит.
Судебный следователь. Прошу покорно. (Указывая на стул.) Поверьте, что очень сожалею о необходимости делать вам вопросы, но мы поставлены в необходимость… Пожалуйста, успокойтесь и знайте, что вы можете не отвечать на вопросы. Только мое мнение, что нам, да и для всех лучше – правда. Всегда лучше и даже практичнее.
Лиза. Мне нечего скрывать.
Судебный следователь. Так вот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14