Жизнь Юлия шла обычным чередом. За это время умер его отец, и он должен был принять все торговое дело. Дело было сложное, были привычные покупатели, были продавцы в Африке, были приказчики, были долги, которые надо было собрать и которые надо было заплатить. Юлий невольно втянулся в дела и отдавал им все свое время. Кроме того, явились новые заботы. Он был избран на общественную должность. И это новое занятие, щекотавшее его самолюбие, было для него заманчиво. Кроме торговых дел, он занялся и общественным и, имея ум и дар слова, стал выдвигаться между другими, так что он мог достигнуть высокого общественного положения. В продолжение этих десяти лет в семейном быту его произошла тоже значительная и неприятная для него перемена. У него родилось трое детей, и это рождение детей удалило его от жены. Во-первых, жена его потеряла большую часть своей красоты и свежести; во-вторых, она меньше заботилась теперь о муже. Все ее нежности и ласки были сосредоточены на детях. Хотя дети и были отдаваемы, по обычаю язычников, кормилицам и няням, часто Юлий заставал их у матери, или ее не находили в ее покоях, а у ее детей. А дети большею частью тяготили Юлия, доставляя ему больше неприятностей, чем радостей. Занятый торговыми и общественными делами, Юлий оставил свою прежнюю разгульную жизнь, но ему нужно было, как он полагал, изящное отдохновение после трудов, и он не находил его у жены, тем более, что жена за все это время все больше и больше сходилась с своей рабыней-христианкой, все больше и больше увлекалась новым учением и откидывала в своей жизни все внешнее языческое, которое составляло прелесть для Юлия. Не находя в жене того, что искал, Юлий сошелся с женщиною легкого поведения и с нею проводил те досуги, которые оставались у него от занятий. Если бы спросили у Юлия, счастлив ли он был или несчастлив за эти годы своей жизни, он бы не мог ответить: он был так занят! От одного дела и удовольствия он переходил к другому делу или другому удовольствию, но ни одно дело не было такое, при котором он бы был вполне доволен, которое бы он желал продолжать. Всякое дело было такое, что чем скорее он мог освободиться от него, тем было для него лучше, и ни одно удовольствие не было таково, которое бы не было чем-нибудь отравлено, к которому бы не примешивалась скука пресыщения. Так жил Юлий, когда с ним случилось событие, чуть не изменившее весь ход его жизни. На Олимпийских играх он участвовал в ристалищах и, проведя благополучно свою колесницу до конца, вдруг наскочил на другую, обгоняя ее. Колесо сломалось, он упал и сломал себе два ребра и руку. Повреждения его были тяжелые, но не опасные для жизни. Юлия отнесли домой, и он должен был пролежать три месяца. В эти три месяца среди тяжелых телесных страданий стала работать его мысль, и он имел досуг обдумывать свою жизнь, глядя на нее, как на жизнь постороннего человека. И жизнь его представилась ему в мрачном свете, тем более, что в это же время случились три неприятные события, сильно огорчившие его: первое было то, что раб, надежный слуга еще отца его, получив в Африке дорогие камни, бежал с ними и сделал большой убыток и расстройство в делах Юлия. Второе было то, что наложница Юлия оставила его и избрала себе нового покровителя. Третье, и самое неприятное для Юлия было то, что во время его болезни были выборы на то место правителя, которое он надеялся занять, и место это занял его соперник. Все это, казалось Юлию, произошло от его болезни, болезнь же произошла оттого, что колесница его на одну толщину пальца взяла влево. Лежа один в постели, он невольно стал думать о том, от каких ничтожных случайностей зависело его счастье, и мысли эти навели его на другие и на воспоминания о прежних своих несчастиях, о попытке его уйти к христианам и о Памфилии, которого он не видал уже десять лет. Воспоминания еще усиливались беседами с женою, которая теперь часто была с ним во время его болезни и рассказывала ему про все то, что она знала о христианстве от своей рабыни. Рабыня эта жила одно время в той же общине, где жил Памфилии, и знала его. Юлий пожелал видеть ее рабыню и, когда она пришла к его ложу, подробно расспрашивал обо всем и в особенности о Памфилии. Памфилии, рассказывала рабыня, был одним из их лучших братьев и был любим и уважаем всеми; он был женат на той самой Магдалине, которую десять лет тому назад видел Юлий. И у них уж было несколько детей. Да, тому человеку, который не верит в то, что бог сотворил людей для их блага, - заключила рабыня, - надо пойти посмотреть их жизнь. Юлий отпустил рабыню и остался один, думая о том, что он слышал. Ему завидно было сличать жизнь Памфилия с своей, и он хотел не думать об этом. Чтобы развлечься, он взял ту греческую рукопись, которую положила ему жена, и стал читать ее. В рукописи он прочитал следующее: "Есть два пути, один - жизни и один - смерти". "Путь жизни состоит в следующем: во-первых, ты должен любить бога, создавшего тебя; во-вторых, ближнего своего, как сам себя; и всего того, чего не желаешь, чтобы случилось с тобою, не делай и ты другому. Учение же, заключающееся в сих словах, следующее: благословляйте проклинающих вас, молитесь за врагов ваших, и поститесь за ваших гонителей; ибо какое благодеяние, если вы любите любящих вас? Не делают ли то же язычники? Вы же любите ненавидящих вас, и вы не будете иметь врагов. Удаляйся от плотских и мирских прихотей. Если кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую, и будешь совершен. Если кто-либо принуждает тебя итти с ним одну версту, иди с ним две; если кто берет твою верхнюю одежду, отдай ему и рубашку; если кто взял у тебя твое, не требуй назад; ибо ты этого не можешь. Всякому просящему у тебя дай и не требуй назад; ибо отец желает, чтобы всем было даруемо от его благодатных даров. Блажен дающий по заповеди"... "Вторая проповедь учения. Не убивай, не прелюбодействуй, не распутничай, не крадь, не волхвуй, не отравляй, не желай принадлежащего ближнему твоему. Не клянись, не лжесвидетельствуй, не злословь, не помни зла. Не будь двойственным в мысли, ни двуязычным... Да не будет слово твое лживо, ни пусто, но согласно с делом. Не будь корыстолюбивым, ни хищником, ни лицемером, ни злонравным, ни надменным. Не предпринимай худого намерения против ближнего своего. Не имей ненависти ко всякому человеку, но одних обличай, за других молись, а иных люби более души своей"... "Чадо мое! избегай всякого зла и всего подобного ему. Не будь гневлив, ибо гнев ведет к убийству; ни ревнив, ни сварлив, ни вспыльчив: ибо из всего этого происходят убийства. Чадо мое! не будь похотлив, ибо похоть доводит до блуда; не будь срамословен, ибо из этого происходят прелюбодеяния. Чадо мое! не ворожи, ибо это ведет к идолопоклонничеству; не волхвуй, не чернокнижничай, не делай заговоров и не желай смотреть на подобные дела, потому что это идолопоклонство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19